— Но считаю, что вы должны знать. Этот ритуал для нас будет равносилен казни. Или смертельной болезни. Потому что после него нам останется жить меньше года. Что вы слышали об этом ритуале, мальчики?
— Ничего, — сказал я. — Только то, что он сделает нас боевыми магами.
— Огоньками, — подсказал Гор.
— Разве это неправда?
— Правда, — сказала женщина. — Мы станем огоньками. Послушными палачами клана Лизран. И весь остаток своей жизни будем убивать тех, на кого нам укажут. Остаток этот будет недолгим: самое большее — шестнадцать месяцев, то есть год. Да и то, если очень, очень повезет. Для большинства же, двенадцать месяцев жизни — максимум, на что можно рассчитывать.
— Подруга Двадцатая, ты умеешь поднять настроение! И порадуешь нас еще больше, если пояснишь свои слова. Почему мы умрем? Как же хочется курить! Если мы принадлежим клану — зачем ему нас убивать? Ведь он, как ты утверждаешь, заплатил за нас деньги!
— И мы эти деньги отработаем. Сполна. Ещё при жизни. А потом принесем Лизрану доход своей смертью. Всё будет очень просто, мальчики. Завтра нас по очереди отведут в зал ритуалов. Там демонологи клана проведут ритуал призыва саламандра — неразумного огненного духа. Не буду вам о нём рассказывать — сама мало что знаю. Слышала лишь, что удержать духа в нашем мире можно только одним способом: поместив его в человеческое тело и привязав его к внутреннему источнику маны — к любому, даже самому крохотному. Вот для этого мы с вами клану и понадобились. Здесь даже размер наших источников не помеха — наоборот, удешевляет ресурс. Вот такое нам с вами нашли применение, мальчики.
— А что будет потом? — спросил я. — После того, как в нас запихнут этих… огненных?
— Мы станем боевыми магами, друг Вжик. Огоньками. Я правильно понял?
— Да, Гор, — сказала Двадцатая. — Мы начнем превращаться в саламандров. Постепенно. Сначала приобретём их свойства. Думаю, это нам даже понравится. Управлять огнём — кто об этом не мечтал? Не плести кружева заклинаний, а после наполнять их маной. И не запускать скромные огоньки при помощи артефактов. А почувствовать себя частью огненной стихии, подчинить её, заставить выполнять наши приказы!
— Мы сможем это делать?
— Обязательно, Вжик. Если переживём привязку. Но я слышала, что не многие умирают на этом этапе. Наша группа сократится до восемнадцати-девятнадцати человек. Обычно новый отряд огоньков состоит из трех звеньев по шесть бойцов. Пока не начнёт нести потери.
— В боевых рейдах?
— Именно, — сказала Двадцатая. — Но не только. Ещё на тренировках. В отличие от людей огонь не любит быть рабом. Он будет пытаться освободиться. Постоянно. И сделает это, когда наша воля и тело ослабеют. Больше года не удалось прожить ни одному огоньку за все без малого пятьсот лет, что проводят этот ритуал. Огонь всегда убивал своих жертв очень эффектно. На пятнадцатый-шестнадцатый месяц слияния. При этом часто дотягивался и до окружающих. Нам не дадут столько времени. Рассчитывайте на двенадцать месяцев жизни — это почти двести сорок дней. Отсчет начнется завтра.
— А после этих двухсот дней? — спросил Гор. — Ты нас совсем запугала. Что потом? Нас убьют?
— Ты слышал о боях на Арене, Гор?
— Гладиаторы?
— Кто это? — спросил я.
— Бойцы, которые дерутся друг с другом на потеху публике, — сказала Двадцатая. — Почти все они — рабы, как мы. Их главное предназначение — сражаться. Как и у нас. И умирают они так же, как большинство огоньков — на арене, под восторженный рёв толпы.
— Мы будем драться на арене? — сказал Гор. — Что за глупость?! А ты не привираешь, подруга Двадцатая? Если мы научимся управлять огнём, то ни один гладиатор не сможет с нами справиться! Каким бы он ни был сильным, быстрым и опытным! Да мы размажем… нет, вплавим их в песок! Кто захочет на такое смотреть? Любой заранее предскажет результат боя!
Женщина покачала головой.
— Ты не понял, — сказала она. — Мы будем драться не с ними. А с другими огоньками. Насмерть. На Центральной Арене Селены. Представления с участием магов проходят только там, трижды в год. Пользуются бешеной популярностью у публики! Их называют Битвы Огней. Людям нравится смотреть на то, как умирают маги.
— Мы будем сражаться друг с другом? — спросил я.
— В начальных схватках нет — с огоньками из отрядов других кланов. Это первая часть соревнований — между кланами. Лизран не побеждал в ней уже три года. Проиграл и на прошлых Битвах. Хоть это и не помешало ему заработать на смертях своих огоньков. Ведь устроители представления щедро оплачивают каждую смерть. Так что на песке Центральной Арены мы с вами, мальчики, вряд ли встретимся в бою лицом к лицу. Это если судить по прошлым соревнованиям. Но такой вариант все же возможен.
— Это во второй части?
— Да. Вторая — личное первенство. Дерутся между собой те, кто выжил в межклановых сражениях. Представители одного отряда. Самого сильного и везучего. А победитель получает в награду почести и еще два-три месяца жизни. Спокойной. В уединении. Только ему одному из всех огоньков позволяют продолжить главную битву: с саламандром. И проиграть её в полном одиночестве.
— Не нравятся мне твои рассказы, подруга Двадцатая, — сказал Гор. — У тебя красивые коленки. И шея. Да и говоришь ты складно, умными словами. Но я уже жалею, что ты пришла. Моё настроение до твоего прихода было гораздо лучше! Теперь мне хочется не только курить. Но и выпить чего-нибудь покрепче.
* * *
С Двадцатой мы болтали еще долго. О ритуале, об Арене, об огоньках. О Селене и Селенской Империи. О кланах. Рассказывала она интересно, хотя многие её слова я не понимал — приходилось уточнять их значение.
И всё же главное, что меня интересовало — магия. Все мои вопросы, так или иначе, подталкивали к этой теме. Двадцатая первый человек, который на них отвечал.
Судя по ее словам, стать настоящим магом у меня нет шансов. И не было. Какую бы цифру ни поставили на моё плечо там, в комнате с артефактом, ни на что, кроме «куцых» знаний и «кабального» контракта я рассчитывать не мог. Северным варварам со способностями к магии, таким как я, в Империи одна дорога: в ремесленные школы кланов, где
