было великовато для несовершенного оружия, и пули только шуршали по кустам или выбивали фонтанчики перед бруствером моего окопа.
А дальше я принялся планомерно отстреливать янычар, которые только и успевали, что сунуть ятаган в ножны и снять из-за спины винтовку, как я простреливал им грудь. Всего с полминуты мне потребовалось, чтобы перестрелять два десятка врагов. На ногах остались только дрожащие и скулящие бургомистр с помощником и разодетый хлыщ. Его я оставил напоследок, потому что он даже не пытался достать оружие, а теперь еще и стоял с поднятыми руками и вопил:
— Сдаюсь! Сдаюсь!
Последний выстрел грохнул особенно громко, и парнишка завалился с простреленным животом и позвоночником.
— Ужас… — простонала у меня в голове Ива. — Ты их так неаккуратно убил. Никогда такого за тобой не замечала. А ты со мной в голове уже немало народу перестрелял.
— Они первые начали, — только и нашел, что проворчать я. — Правила войны надо соблюдать.
Дальше я с трудом растолкал Инну, и мы принялись будить солдат. А когда бойцы собрали трофеи и скинули тела в овраг, Инна, которая перебирала документы, только присвистнула:
— Андрей, знаешь, кто это был?
— Сволочи, — проворчал я.
— Это да. Но еще сын османского императора. И дочь. А с ней наставник из Лондонского королевства. Тоже весьма сильный маг, как я понимаю.
— Значит мне предъявят убийство сынка императора, хотя тот сдавался, — усмехнулся я.
— Ну и что? — фыркнула Инна. — Мы на войне. И они сами нарушили негласные правила. Хотя да, чистоплюи из нашего дворянского собрания будут сильно стонать.
Впрочем, от командования мне никаких приказов или порицаний не прозвучало. А вот интересные новости пришли. В Османской империи случился переворот. Императора и его приближенных перебили и на трон быстро взошел один из вельмож. Впрочем, такое в этой империи время от времени случалось, хотя я подозревал, что сейчас я выступил катализатором смены султана-императора. Ослабил семью, убив сильнейшую магичку и одного из сыновей, вот претенденты на трон и осмелели.
А еще через три дня нам пришел приказ оставить занятые территории и выйти на границу. О чем-то правители или дипломаты договорились.
— Что за бред! — возмущалась Инна уже утром, когда мы сидели у костра на том самом поле, где нас атаковал тот бронепоезд. — Что за война такая? Мы её начали боем на границе, мы и закончили, убив парочку отпрысков бывшего императора. А новому пока не до войны. Вот и запросил мир.
— А чего плохого? — пожал плечами я. — С чего ты такая воинственная?
— Мы городок этот несчастный заняли! Вот и надо было его себе оставлять. Зачем отходить?
Я только усмехнулся, наблюдая за моей разошедшейся красавицей. Но обдумать предположения, почему наше командование решило оставить уже занятые территории, не успел. Да и не хотелось, по большому счету. Мы же отдыхаем. Просто сидим и варим кофе. Наши солдаты хозяйничают неподалеку, устроив даже постирушку и развесив кучу белья по веткам кустов. Поезд стоит неподалеку, но под парами. Война-то всё-таки еще не закончилась.
И тут к нам подбежал часовой и чуть не заикаясь прокричал, что заметил что-то непонятное. Я схватил бинокль и белкой взлетел на дерево. А через минуту поборол желание протереть глаза и скомандовал:
— Всем на поезд и отступать!
— Что там? — крикнула Инна.
— Шагоход неизвестной конструкции, — пояснил я. — Человекообразная фигура здоровенного роста.
А через несколько минут этот гигант, которого я оценил примерно в десять метров высоты, уже приблизился настолько, что его увидели все. Здоровенная бронированная фигура на двух ногах кажется что неспешно, но на самом деле быстро приближалась. Шагал этот механизм редко, но каждый шаг был метра по три.
Я еще обратил внимание, что этот двуногий механизм здорово шатается при ходьбе. Ну да, чтобы сохранять центр тяжести над стоящей на земле стопой, ему приходилось покачивать всем корпусом, особенно в нижней его части, из стороны в сторону, вот и получалось, что он здорово вихляет задом.
В неповорачиваемой голове великана сверкало большое стекло, так что я решил начать стрельбу из винтовки по нему, но напрасно. Явно там было очень толстое бронестекло.
А затем механизм остановился, выставил вперед одну руку и выстрелил, явно из малокалиберной пушки, потому что тут же пробил броню нашего паровоза, так что тот выбросил клубы пара и ехать дальше отказался.
По нашей команде все бойцы выскочили из вагонов и кинулись отступать, а если точнее, то удирать, потому что я им это и приказал. А сам принялся обстреливать суставы ног, а затем и орудия на руках механизма.
Но без толку. Броня везде была достаточной толщины, чтобы бронебойные пули её не пробивали. А все трубки и шланги были спрятаны внутрь тела и конечностей.
Через минуту со мной осталась только Инна, ну и Ива в голове, которая после того как я дал ей на минуту управление телом, поставила охранное заклинание, а затем и вопила как оглашенная:
— Дурень! Бежать надо! Там внутри один человек. Но его на всех хватит!
— Отступаем в лес! — сказал я Инне. — Там ему нас не достать.
А гигант, подойдя поближе к нашему поезду, развернулся к нему всем корпусом, и с его плеча вылетела ракета. Такие здесь иногда применяются, но неуправляемые, конечно, так что точности у них очень не хватает.
Но сейчас расстояние было небольшое и ракета попала в командный вагон, разворотив броню и разметав все содержимое штабного и нашего купе. Да так, что в воздух взметнулись бумажки и наши личные вещи.
— Ну нифига себе, — почесала затылок Инна, наблюдая полет своего горящего белья.
А вот я только зло усмехнулся, и когда этот шагоход повернулся к нам, всадил пулю в открытую ячейку для ракеты. Но… ничего. Боеголовка не взорвалась. Ну да. Пуля не всегда взрывает порох.
Дальше я успел подстрелить и третью ракету, которых было на плече машины четыре, а вот последнюю тот выпустил в нас. Хорошо что она разорвалась довольно далеко, и только один осколок чуть царапнул меня по ноге, которую я не успел спрятать за дерево.
А дальше пришлось бежать, потому что чёртов механизм сделал еще несколько шагов в нашу сторону, поднял руку и застрекотал пулемет, накрывая сектор в котором мы и прятались.
— Этот водитель машины маг! — заверещала в моей голове Ива. — Он чувствует, где мы. Заклинанием находит. Бегите!
Мы это и делали, но теперь я скомандовал Инне:
— Беги вперед! Потом сворачивай влево. За двоими он гнаться не сможет.
— Он и так в лесу нас не
