— Есть, пане генерал-лейтенант! — вытянулся по стойке «смирно» полковник Панасюк.
— С предателями можете не церемониться!
Четверка истребителей F-16 поднялась с аэродрома Миргород. Капитан Олесь Панасюк торжествовал — сейчас они заплатят за то унижение, которому подвергли хваленых «асов Буша» в том учебном бою! То, что придется атаковать и сбивать своих же, украинцев, «импортного» не волновало. Для него была только одна правда: они — враги демократии.
Американские истребители несли под крыльями по четыре ракеты дальнего боя и столько же — ближнего. Все — класса «воздух — воздух». «Импортные украинцы» понимали, что в открытом бою против «Су-двадцать седьмого» им не выстоять, но это их не волновало. Они летели убивать, а не сражаться. Американские истребители, пилотируемые канадскими украинцами, появились как раз в тот самый момент, когда самолеты полковника Михайлова заходили на посадку.
В кабинах Су-27 вдруг взвыли сирены оповещения об облучении прицельными локаторами других самолетов. В это время истребители полковника Михайлова уже готовились к приземлению. По полосе полтавского аэродрома спешно рулили уже севшие «транспортники», освобождая место для Су-27. Уйти от атаки истребители, даже обладающие такой феноменальной маневренностью, уже не могли, летчикам просто не оставалось на это времени.
Полковник Михайлов принял единственное в этой ситуации решение:
— Я — 101-й, прием. Звену управления занять тысячу, курс два — семь — ноль!
Это был самоубийственный маневр. Но только так истребители командного звена могли прикрыть садящиеся машины — ценой своей жизни.
— Вас понял, выполняю! — Офицеры шли за своим командиром до конца.
И это не было проявлением героизма. Просто при всеобщем повальном предательстве лишь следование приказу своего командира было единственным, что позволяло сохранить честь офицера и остаться человеком.
* * *Капитан Панасюк ухмыльнулся под кислородной маской. Он разгадал отчаянный маневр полковника Михайлова. Подставляя под удар свое звено, тот рассчитывал выиграть время и ценой собственной жизни дать возможность остальным самолетам своего полка приземлиться. Поступок героический, но глупый. Как говорят на родине «кэптена»: «Ничего личного. Это — бизнес». Палец щелкнул предохранительной скобой на ручке управления и лег на гашетку.
— Я — Гриф-1, ведущий — мой. Всем Грифам — прицеливание индивидуально.
— Вас понял, Гриф-1. Цель в захвате, к пуску готов.
На прозрачном щитке прицельного индикатора мерцало красное колечко сигнала захвата цели, обрамлявшее силуэт ведущего «Фланкера». Еще секунда и…
* * *Размытые скоростью крылатые тени рванулись наперерез.
— Я — 801-й, идем в лобовую атаку!
Это была какая-то невообразимая «психическая атака» XXI века. Предупрежденные майором Березовым, летчики капитана Щербины взлетели с полтавского аэродрома практически сразу и барражировали на малой высоте, чтобы избежать обнаружения. Теперь они пошли «в лоб» на американские истребители.
Двигатели ревут на форсаже, перегрузка сжимает тело стальными тисками, а в лобовом стекле фонаря кабины с невообразимой скоростью растет силуэт ведущего F-16. Хочется зажмуриться, крепко, как в детстве, сжаться в комочек, рвануть на себя ручку управления самолетом или красные держки катапульты. Но Олег Щербина только крепче сжал зубы, из-под кислородной маски раздался короткий звериный рык Если бы его услышал сейчас капитан Панасюк, то немедленно бы катапультировался — такой не отвернет! A F-16 уже был просто перед глазами, в замеревшем на миг кадре жизни капитан Щербина увидел американский истребитель во всех подробностях: острый нос, хрустально блестящий каплевидный фонарь кабины, овальную пасть воздухозаборника под ней, тонкие изящные ракеты под крыльями. Американский истребитель заслонил собой небо, но Щербина не отвернул. В последнюю, тысячную, наверное, долю секунды F-16 ушел куда-то вбок Мелькнуло напоследок грязно-голубое, с потеками масла, брюхо, оглушил на мгновение адский рев турбины.
Щербина потянул истребитель вверх. Выполнив полупетлю с переворотом — по-летному «иммельман», — Су-27 спикировал на американский истребитель. И, как бы тот ни уклонялся, какие бы фигуры ни выполнял, Су-27 вцепился в него острыми клыками ракет «воздух — воздух». Напрасно метался на прицельном индикаторе силуэт командирского «Файтинг фэлкона», втиснутый в красный ромбик захвата. Олег с легкостью парировал его попытки уйти из-под атаки, слушая в наушниках сигнал оповещения: «Цель в захвате. Пуск разрешен».
Сейчас и его летчики занимались тем же самым: гоняли хваленые американские истребители, да так, что их пилотам небо показалось с овчинку. «Импортные украинцы» никак не могли избавиться от висящих на хвосте Су-27, а летчики Олега Щербины могли в любой момент выпустить по ним ракеты. И никакие «ловушки» на такой дистанции не помогли бы.
Дождавшись, когда крайний самолет полковника Михайлова совершит посадку, Олег Щербина вышел на канал связи с командиром звена F-16:
— Ну что, сучий потрох, не удалась твоя подлая атака?! Вали отсюда на х…й, в следующий раз — собью!
Глава 14
Волки и волкодавы и шакалы
На квартире у Санька боевики, те самые неразговорчивые смуглолицые «джигиты», готовились к теракту, ради которого и прибыли сюда. Вдобавок к «постояльцам» сюда же пришли и. еще человек двадцать «гостей». Но, несмотря на такую толпe, подготовка к террористическому акту шла четко и размеренно.
В просторной полупустой комнате было разложено оружие и снаряжение. Чего здесь только не было: компактные пистолеты-пулеметы, автоматы Калашникова с подствольниками, оптикой и глушителями, приспособленные специально для уличных боев, бесшумные пистолеты и боевые ножи. В состав снаряжения входили легкие, не сковывающие движения бронежилеты, рации с «плавающей» частотой сигнала, очки и бинокли ночного видения, ночные прицелы, «разгрузки» и специальные аптечки. Также все террористы имели при себе боевые противогазы. Такой экипировке позавидовали бы и «зеленые береты».
Отдельно готовились к вылазке снайперы, проверяя свои высокоточные немецкие винтовки «Эрма» SR-100 — оружие самого высокого класса. Они были разработаны в середине 1990-х годов и состоят на вооружении ряда элитных европейских войск — таких, как немецкая антитеррористическая группа GSG-9. Каждая такая винтовка стоит семь-восемь тысяч долларов в базовой комплектации, без прицела.
