Умные люди утверждают: "Пробовали, не получается". Так что лучше дать волю кулакам и чувствам, приоткрыть крышку, так сказать, над давно вскипевшим чайником и спустить пар. Иначе ведь и перегореть можно, взорваться изнутри. Так что кабацкая драка часто служит отличным лекарством от скуки, депрессии, накопившейся усталости. Главное правильно и умело ее применять.
Бывает так, что во время такого стихийно образовавшегося побоища подоспевшая полиция не может найти его зачинщиков. Никто уже и вспомнить не может с чего же все началось. Показания разнятся, противоречат друг другу, и вскоре рождается легенда, передающаяся из уст в уста по городу с расширениями, дополнениями и прочими искажениями фактов, остающимися на совести рассказчиков с богатой фантазией.
Обычно же зачинщики, решив свои вопросы и увидев к чему привела их разборка, стараются ретироваться по домам, чтобы не дай Бог их заставили за это отвечать, выплачивать компенсации пострадавшим и ремонтировать все, что оказалось сломанным в процессе драки. Умный знает, что кабатчик под такую лавочку, если конечно есть кому за все отвечать и выплачивать, спишет всю свою разбитую посуду за последние лет двадцать, если не с открытия кабака.
Обычно они так и делают, даже если зачинщиков не поймали, и взвалить вину не на кого, все равно для отчетности очень полезно. Придет сборщик податей, а кабатчик ему в лицо бумажкой, официально заверенной подписями и соответствующими печатями, мол прибыли никакой нет, одни убытки, драка недавно была, сам на грани разорения.
Одно хорошо для кабатчика в таком раскладе, можно заняться ремонтом и перестройкой увеселительного заведения, так сказать выполнить все то, что очень хотелось уже давно, но руки все никак не доходили.
Такой тип кабацкой драки чаще всего именуется "стенка на стенку".
Марку в жизни везло. Он бывало становился свидетелем кабацких драк первого и второго типа. Никогда в них не участвовал, толи в силу своего юного возраста, толи просто потому что судьба была благосклонна к нему и хранила от всяческих неприятностей. Но в этот раз судьба изволила закапризничать, и Марк Один оказался втянут в кабацкую драку, при чем разворачивающуюся по самому негативному третьему сценарию.
Стоило Яну Довчеку потревожить мыслительный процесс одного из громил при помощи табурета, как сражение началось. Оно в считанные минуты обрело эпический размах. И если сначала в нем участвовали только зачинщики, то постепенно к нему присоединились все те, кому этим вечером было скучно, и очень захотелось почесать кулаки, проявить молодецкую удаль.
Сперва Марк успевал отслеживать события на поле брани. Вот Марс Ветер схлестнулся в жестком рукопашном поединке с применением всех подручных и подножных средств сразу с двумя верзилами, одного из них кажется звали Охмырь. Лумир Борсен взял на себя очнувшегося в жуткой обиде Серга Радовича, а Яну Довчеку пришлось убегать от разъяренного гиганта, которому очень не понравилось бодаться с табуретками. Но вскоре на отслеживание передвижения неожиданных союзников у Марка не осталось времени. Один из громил, по имени Риверь, серьезно взялся за него. И намерения у него были самые что ни на есть кровожадные.
В отличие от Серга Радовича Риверь был трезв, на удивление, умел и любил подраться. В первые же минуты боя Марк пропустил несколько ударов, которые отправили бы любого другого неподготовленного курсанта Академии в глубокий нокаут. Но не так прост был Марк Один. У него были хорошие учителя. Все‑таки он рос под присмотром лучших бойцов государства, которые во что бы то ни стало вознамерились воспитать из него сильного и храброго воина. Они занимались его физической и умственной подготовкой, гоняли мальчишку без всякой пощады, учили драться, не делая никаких поблажек на возраст и усталость. Марк стонал, скрипел зубами, но держался. Не знал тогда, что однажды такая выучка пригодится.
Риверь был противником опасным и очень сильным. Первые удары научили Марка, что лучше держаться от него на дистанции, не лезть на рожон. Если нельзя избить врага, то надо утанцевать до изнеможения, а уж потом праздновать победу. Чем Марк и собирался заняться.
Ребра болели так, точно столкнулись с паровым молотом, под левым глазом намечался синяк. Еще чуть–чуть, если не принять срочные меры в виде ледяной примочки, то глаз окончательно заплывет, и тогда изрядно сузится зрение, что не может не повлиять на его боевые способности, а в конечном итоге и на исход поединка. Значит, вопрос надо решать немедленно и окончательно. Только вот приблизиться к Риверю не представлялось никакой возможности. Его огромные кулаки утюжили окружающее пространство, пытаясь догнать ускользающего Марка. Вечно так танцевать нельзя, еще одно–два точных попадания, и его вынесут отсюда на носилках. Дай Бог, что только до больницы, а то ведь можно ненароком и в места более плачевные угодить.
Летела на пол посуда, переворачивались столы и стулья. Кабацкая драка постепенно набирала оборот. Марк видел краем глаза, что количество дерущихся увеличивалось с каждой минутой. Все те, кто не покинул заблаговременно таверну, оказались втянуты в драку. Только от зачинщиков пока остальные старались держаться подальше, давая им возможность самим выяснить отношения.
Уклоняясь от очередного выпада разъяренного Риверя, которому очень надоело гоняться по всей таверне за наглым молокососом, Марк запрыгнул на уцелевший стол и, рискуя поскользнуться на лужах пролитого супа и мясной подливки бросился прочь от верзилы. Утомить противника, запутать противника и вывести его из себя, вот главные задачи, тогда его можно вязать как маленького ребенка.
Марк не собирался долго бегать от верзилы. Тем более остальные курсанты худо–бедно но уже управились с своими задачами. Только Яну Довчеку досталось изрядно. На его долю выпал серьезный противник, который шутить не намерен. И Ян вынужден был играть с ним в догонялки, точно как Марк.
Разорвав дистанцию с противником, Марк поспешно осмотрелся. Что могло бы помочь ему в драке. Ничего хорошего на ум не приходило. Риверь был уже рядом. Расшвыривая столы и стулья в стороны он словно стадо разъяренных могехаров приближался и прямое столкновение с ним ничего хорошего Марку не сулило. Он поднял глаза к верху и увидел висящую над столами люстру. И тут же родилась идея, дурацкая, если вдуматься, но она могла сработать. Он бросился назад, подпрыгнул, ухватился за люстру, чуть качнул ее и ударил ногами в грудь Риверя, который принялся уже переворачивать новый стол. Удар вышел не сильный, но он оказался неожиданным для верзилы. Он покачнулся и стал заваливаться на спину. Марк спрыгнул с люстры и поспешил добавить гостинцев падающему колоссу. Серия ударов ногами пришлась в обмякшее тело, но они были излишними. В падении Риверь изрядно приложился затылком об одну из перевернутых скамеек, и мгновенно исчез за горизонтом сознания.
