– О том, что за некоторыми миражами могут «прятаться» различные реальные объекты?
– Это просто версия, и не более того. Но версия, попрошу заметить, выстроенная, отнюдь, не на пустом месте. Привожу конкретные аргументы… Холодный воздух из северо-западной Атлантики – через глубокие ущелья Атласских гор – медленно и плавно перетекает в Алжир. А над ним в обратном направлении следуют – из раскалённой части ливийской Сахары – очень тёплые воздушные потоки. Вот вам и необходимая разница температур. И, попрошу заметить, что солнечных дней в здешних местах – в течение года – очень и очень много. Настоящее раздолье для ярких и хулиганистых солнечных лучей. Преломляйся и отражайся, образно выражаясь, сколько Душе угодно.… Следовательно, благодаря всему этому (по моему скромному мнению), в районе алжиро-ливийской границы формируются как «стационарные», так и «блуждающие» миражи, сбивая с толка любопытных путешественников, туристов, да и – порой – опытных местных жителей. Естественно, что время от времени в Сахаре случается непогода, например, налетают сильнейшие песчаные бури, изменяя, тем самым, привычный температурный режим. Тогда «стационарные» миражи пропадают. Или же начинают активно и отчаянно «блуждать». Но потом обязательно – по мере возвращения привычной климатической ситуации – «восстанавливаются». Но иногда на новом месте, смещаясь от сотни метров до нескольких десятков километров…. А ещё «стационарные» миражи, ко всему прочему, могут – изредка – «меняться местами». Вот, такое моё мнение…
– Логично и авторитетно излагаешь, мисс Паулс, – одобрил Горыныч. – Но это, как я понимаю, лишь сухие теоретические выкладки. А будут ли практические советы?
– Дам один, – усмехнулась Ванда. – Когда окажетесь в районе предполагаемого падения вертолёта, то вспомните, пожалуйста, эту мою лекцию о миражах. То бишь, внимательно присмотритесь к окружающей вас местности. Внимательно, с недоверием и долей здоровой подозрительности…. Вот ещё, Алекс, возьми, – протянула тонкий серебристый цилиндрик. – Это – «усиленная лазерная указка», изготовленная полторы недели назад по моему личному заказу. Правда, испытать её в действии пока не успела. Но теоретически данный прибор может «разрушать» миражи. Глядишь, и пригодится.
– Большое спасибо, – поблагодарил Лёха. – Ты, мисс Паулс, отличный боевой товарищ.
– Стараюсь быть полезной…
Раздалось рассерженное пиликанье.
– Слушаю вас, Виталий Палыч, – поднёс к уху чёрную коротковолновую рацию Горыныч. – Так точно! Никак нет…. Старшим по «песчаному катаклизму» генерал Смит назначил старшего лейтенанта Петрова…. Вас понял. Виноват. Лично проконтролирую…. Разрешите, всё же, передать аппарат Алексу? Понял…. Петров, держи. Высокое начальство тебя жаждет…
Общение с генерал-лейтенантом Громовым длилось не более пяти-шести минут. То есть, генерал-лейтенант – азартно и со знанием дела – давал ценные указания, а подчинённый покорно молчал и, что называется, старательно впитывал.
– Ну, и? – выдержав короткую паузу, поинтересовался Палыч. – Что скажешь?
– Всё понял, – заверил старший лейтенант. – Выполню – от и до…. Что, конец связи? Без вопросов. Роджер…
Вернув рацию Горынычу, Лёха сообщил:
– Виталий Палыч уже в курсе произошедшего. Более того, рвёт и мечет, устали не зная. А так же строго-настрого запрещает – отправляться на поиски пропавшего вертолёта без чёткого разрешения здешнего метеоролога, так его, морду очкастую, и растак. Знаю я эту редкостную канцелярскую крысу. Перестраховщик махровый и законченный. Пока ветер не станет слабее тридцати метров в секунду, разрешения не даст. Мол, смертельно опасно для членов спасательной команды.
– Что будем делать? – поинтересовался Леон.
– Во-первых, тщательно готовиться к предстоящему рейду по пустыне. Это касается и джипов, и запчастей к ним, и продовольственных припасов, и дельного набора медикаментов. Во-вторых, надо определиться – какой из «корпусных» докторов отправится с нами. Можно, в конце-то концов, и двоих прихватить с собой. Лишним, чай, не будет. В-третьих, будем терпеливо ждать улучшения погоды…
И офицеры принялись готовиться и ждать. Сутки, вторые, третьи.
И всё это время (не считая, конечно, перерывов на краткий сон), Ванда была с ними. Помогала регулировать двигатели джипов, так как прекрасно разбиралась в машинах. Рассказывала о всяческих особенностях пустынных миражей. Давала советы по оказанию первой медицинской помощи людям, страдающим от обезвоживания и истощения.
А ещё, когда удавалось уединиться, они с Лёхой целовались, говорили о Любви и строили далёко-идущие планы…
Утром четвёртого дня – с момента падения вертолёта – погода, наконец-то, улучшилась. Сила ветра упала до двадцати восьми метров в секунду. И главный метеоролог «ооновского» корпуса (редкостная канцелярская крыса), дал-таки официальное разрешение на отправку спасательной группы.
Они выехали на двух мощных армейских джипах, оснащённых здоровущими специализированными колёсами.
Погода улучшилась? Ха-ха-ха.
Весьма сомнительное и спорное утверждение. Если, конечно, не сказать большего.
Знойный злой ветер по-прежнему нёс целые тучи мельчайшего песка. Нёс и бросал. Нёс и бросал. Широкие «дворники» джипов еле-еле справлялись с очисткой лобовых стёкол. Ещё было очень жарко и душно. Мощные автомобильные двигатели, постепенно нагреваясь, урчали хрипло, устало и надсадно. А все члены спасательной команды потели практически безостановочно. Всё потели и потели. Потели и потели…
– Ну, и амбре здесь стоит, – ловко управляясь с автомобильной баранкой, брезгливо морщился Горыныч. – Никогда не думал, что молодые и здоровые люди могут так паскудно смердеть. И, самое обидное, что и я в их числе. Типа – самый натуральный и позорный пустынный скунс…. А ещё и ни фига не видно, куда едем. Сплошная серая муть впереди. А по небу быстро-быстро передвигаются тёмные облака. Только это совсем даже не дождевые тучи, а, наоборот, песчаные. Состоящие, понятное дело, из многих-многих тонн пустынного песочка…. Хорошо ещё, что бортовой компьютер пока пашет исправно и правильное направление указывает. Тьфу-тьфу-тьфу, конечно…. Ладно, прорвёмся. Не впервой…
Почти через сутки после старта, на тёмно-тёмно-багровом рассвете, они въехали в район предполагаемого падения вертолёта.
Неожиданно песчаная буря прекратилась. Ветер стих. Грозные тёмно-серые тучи осыпались на землю десятиминутным песчаным «дождём» и прекратили своё существование. Даже рассветная заря постепенно поменяла свой траурно-угрожающий тёмно-багровый цвет на оптимистический светло-светло-жёлтый.
