Он с трудом поднялся на ноги, столкнув в сторону мертвую собаку, и медленно попятился.
Чудовища не шелохнулись.
Баянов склонился в неловком поклоне.
— Спасибо, господа, — сказал он, заикнувшись на непривычном слове досоветских времен. Ему никогда в жизни не приходилось называть кого-то «господином», он и сам не слыхал этого слова, если не считать сатирических миниатюр или исторических спектаклей, но как иначе можно было обратиться к этим созданиям, этим ледяным дьяволам?
Слесарь медленно повернулся к ним спиной, лихорадочно соображая, идти шагом или помчаться бегом. Баянов сделал два небольших шага, стараясь сохранить хотя бы видимость достоинства, затем оглянулся.
Ближайший к нему дьявол шагнул. Он двигался стремительно, и это явно не стоило ему ни малейших усилий. Прочитать что-либо на скрытом маской лице Баянов не мог, но враждебность позы чудовища и характер сделанного им движения говорили о многом. Баянов припустился бегом.
Оказавшись неподалеку от станции, он начал кричать:
— Откройте дверь! Помогите! Помогите мне! — с разбегу навалился на дверь, но начавшаяся истерика лишила его сил, и распахнуть ее сразу ему не удалось. Он стал барабанить по металлу кулаками.
Мгновение спустя дверь открылась. Из проема на него таращились две взволнованные физиономии.
— Сергей! — удивленно воскликнул один из напарников. — Что случилось?
— Мы обнаружили болтающуюся по коридорам собаку с поводком, но тебя нигде не было, — добавил второй.
Баянов, совершенно измотанный паническим бегством, ввалился внутрь, и напарник, повыше ростом, подхватил его, не дав упасть на пол.
— Закрой дверь, — крикнул державший Баянова, — на дворе мороз градусов пятьдесят!
— Анатолий, — сказал второй, захлопнув дверь, — взгляни! Что у него на пальто?
— Похоже на замерзшую кровь, — ответил тот, что поддерживал Баянова. — Сергей, что случилось?
— Дьяволы, — тяжело дыша, выдавил из себя Баянов. — Дьяволы льдов, я видел их, Дмитрий!
Напарники обменялись беспокойными взглядами.
— Мы должны предупредить ос... — снова заговорил Баянов.
Его оборвал громкий удар чего-то тяжелого по двери снаружи.
— Что это? — прошептал Анатолий.
Все трое замерли, узнав звук рвущегося металла. Еще через мгновение сквозь дверь протиснулся сверкающий конец зазубренного лезвия.
— Эта дверь стальная, — испуганно произнес Анатолий, — десять сантиметров теплоизоляционного пластика, окованного сталью!
Все трое знали, из чего сделана дверь: ее конструкция могла выдержать самую свирепую бурю и даже взрыв нефтепровода.
Но это, казалось, не имело значения для рвавшихся внутрь — зазубренное лезвие продолжало перепиливать толстую дверь, словно немного затвердевший сыр.
— Боже мой! — вырвалось у Дмитрия.
— Предупреди остальных! — крикнул Баянов. Он скатился с колен Дмитрия, оперся рукой о стену и стал подниматься на ноги.
Ему еще не удалось выпрямиться, когда дверь рухнула. За ней стояли уже виденные им твари. Баянов застонал.
— Дьяволы! — крикнул Анатолий.
Без предупреждения, двигаясь быстрее, чем мог проследить человеческий глаз, стоявший впереди других чудовищ вонзил в грудь Анатолия копье. Тот мгновенно обмяк, из продырявленных легких не вырвался даже предсмертный крик.
На какое-то мгновение все замерли; Анатолий остался висеть на острие поразившего его копья, двое других были потрясены и лишь молча таращились на труп.
Состояние шока прошло быстро.
— Ублюдки! — закричал Дмитрий. Он бросился к ближайшей панели аварийной сигнализации.
Одно из чудовищ с нечеловеческой скоростью метнулось за ним. Его движение было настолько быстрым, что Баянов на мгновение упустил дьявола из виду. Как раз в тот момент, когда рука Дмитрия потянулась к рубильнику аварийного сигнала, растопыренная ладонь твари опустилась на голову парня.
Дмитрий пошатнулся и упал на колени, продолжая тянуться к рубильнику. Баянов молча наблюдал за происходившим, все еще слишком ошеломленный и охваченный ужасом, чтобы найти силы шелохнуться.
Тварь выбросила вперед вторую руку, из краги которой с громким щелчком выдвинулись два кривых лезвия и замерли над сжавшейся в кулак ладонью.
Продолжая держать Дмитрия за голову одной рукой, чудовище вонзило пару кривых ножей в его спину и пропахало ими тело несчастного парня вдоль позвоночника.
Дмитрий забился в конвульсиях, дико дернулся и беззвучно рухнул замертво, но в приступе последней агонии его рука сжалась на рубильнике аварийного сигнала, и весом падающего тела он опустился вниз.
Баянов успел увидеть все это до того, как когтистая, желтокожая рука ударила его по лицу и он опрокинулся на спину. Баянов закричал, вытаращив глаза на приближавшееся чудовище.
Последнее, что он видел, была опускавшаяся на его лицо подошва сандалии дьявола. Чудовище перенесло всю тяжесть тела на одну ногу, и череп Сергея Евгеньевича Баянова треснул, словно панцирь нахально выскочившего на свет таракана.
Галичев решил нанести Собчаку еще один визит и как раз перешагнул порог рабочего помещения геолога, когда зазвучал сигнал аварийной тревоги.
Старший мастер поднял испуганный взгляд.
— Что это за чертовщина? — угрожающим голосом спросил он.
— Аварийный сигнал, — ответил Собчак.
— Причина? — еще решительнее рявкнул Галичев. — Что-то не так на нефтепроводе?
— Ничего страшного, если судить по показаниям приборов, — сказал Собчак, оглядывая множество окружавших его датчиков. — Но исчез сигнал датчика двери восточного входа.
— Кто-то ворвался внутрь станции? — насторожившись, спросил Галичев.
— Не знаю, — ответил Собчак, не спуская глаз с приборов, — не могу сказать.
— Ну тогда я сам узнаю, в чем дело! — рявкнул Галичев, резко повернулся, вышел из лаборатории и быстрым шагом пошел обратно в главную часть комплекса.
Собчак проводил его взглядом, затем снова повернулся к приборам.
У него нет оборудования для настоящего наблюдения — здесь научная лаборатория, а не служба КГБ, — но, когда сооружалась эта лаборатория постоянного контроля, принималась во внимание возможность несчастных случаев или саботажа. Вместе с сейсмометрами по всему комплексу были разбросаны датчики температуры, барометры, счетчики ионизации воздуха и даже микрофоны. Предполагалось, что, если произойдет взрыв на нефтепроводе или возникнет пожар, ученые смогут определить масштаб разрушений по количеству тепла, увеличению давления и уровня рентгеновского излучения, а также по звуку.
Собчак одно за другим проверил показания всех этих датчиков. Последним он включил динамик микрофонов, установленных в восточном коридоре.
