На въезде, нас остановила стража для досмотра. Вежливым тоном, но командным, повелевающим голосом, старший из них по чину, какой, к сожалению, я не разобрал, не было у них, привычных мне, погон и лычек, попросил спешиться, что мы и сделали.
Документов как таковых, в этом мире не было. Христиан опознавали по нательному крестику, который носили все. У меня тоже, кстати, на груди висел крест из осины, на простой черной веревке. Поэтому проблем не возникнет, хотя наличие крестов тоже никто не проверял, просто люди привыкли не скрывать наличие нательного крестика и не прятали его под одеждой. Нельзя было сказать, что это служило именно пропуском в город. Ведь кто угодно мог его надеть, но было принято считать, что истинный слуга Таухида, не осквернит себя таким «позорным» символом, как распятие. Я на всякий случай последовал общему примеру и незаметным движением высвободил свой крестик поверх футболки. Со строгостью религии я еще не был знаком, так же, как и с ее формой. Было ли это православие или католицизм, а может, какое иное, мутировавшее ответвление вида прославления бога, я не понял еще. Но попадать в переделки или неприятные истории из-за своего невежества, я не собирался, поэтому копировал все, что делают мои спутники.
По дороге сюда Глеб мне заявил, что в городе нам придётся расстаться и попросил оказать ему небольшую услугу, а именно сопроводить Илью до дома его дядюшки, жившего в Орасмаре. Я не возражал. Мне необходимо было завести новые знакомства среди местных, чтобы было хотя бы у кого узнать необходимую информацию, для благополучного обустройства в городе. Так же Глеб рассказал мне, где я могу продать часть своего оружия, чтобы у меня были деньги на карманные расходы, еду и жилье. Дальше наши тропинки разойдутся, и никто никому ничего не будет должен. Свой долг, за спасенную жизнь, я Глебу выплатил. Оставалось только одно незаконченное совместное дело, которое Глеб предложил закончить сразу по приезду, так как в нём была необходимость участия всех троих из нас. Мы должны были явиться в военную комендатуру Орасмара, и доложить о случившемся на хуторе и на поляне, коменданту. Заодно показав на карте, где, что и в какой последовательности все произошло, и не забыть показать наброски Ильи, которые, по-моему, не профессиональному мнению, получились очень достоверными и четкими. Илья не возражал, он знал порядки в городе и тоже хотел поскорее все закончить, чтобы воссоединиться с семьей. На том и решили.
В город нас пропустили, особо даже не досматривая. Глеб вынул из своего рюкзака, какой-то документ в кожаном портмоне или что-то на подобие оного. Показал начальнику охраны, и тот бегло с ним ознакомившись, махнул своим, давая добро нашему проезду в город. Не забыл он порекомендовать, как можно быстрее явиться в комендатуру для регистрации. Въехав в город, я спросил у Глеба, что под собой подразумевает регистрация, на что он мне ответил, что это простая формальность. Комендант запишет наши данные, отметит: откуда мы прибыли с какой целью и как надолго и на этом всё. Я вопросительно посмотрел на Глеба, давая ему понять, что у меня могут возникнуть трудности с некоторой информацией о себе. На что он, кивнув, ответил, что мне не стоит беспокоиться. Глеб представит меня коменданту как своего подопечного помощника и что мы вдвоем прибыли из Лагана, только он по делу, а я на проживание, до востребования помощи с моей стороны. Я в очередной раз удивился, такой понятливости Глеба. Он ничего не уточнял у меня, не расспрашивал, не требовал объяснений — это было странно, но играло мне на руку, ведь я не готов был ответить, ни на один из его возможных вопросов. А может он по натуре своей был безразличным и нелюбопытным человеком? Может. Я уже начал верить в то, что в жизни может быть все.
Город был очень шумный, много людей на улицах и улочках. Лошади как по одной, так и впряженные в телеги, то и дело сновали туда-сюда. Везде слышались их ржания, фырчанья, топот подкованных копыт. Воздух пах конским навозом и потом, да и вообще по насыщенности мог сравниться с запахами деревень или колхозов. Улицы распростирались как параллельно, так и перпендикулярно, и ютили на своих обочинах разнотипные по габаритам и по архитектуре дома. Дома при въезде были чаще одно и двух этажные, с маленькими окнами, похожими на бойницы, с деревянными ставнями и массивными деревянными же дверями. Здания каменные, кое-где даже кирпичные, из довольно габаритного желтого кирпича, похожего на ракушняк. В моём родном городе, в старину тоже было много домов именно из такого камня. Окружены дома дворами и мелкими постройками. Встречались также не редкие патрули, людей, облаченных в аналоги формы, но единого стандарта этой одежды, как я понял, нет. Вооружены они были тоже разнообразно, видел у некоторых даже сильно похожие автоматы на АКСУ. А так в основном ППШ да табельные пистолеты, в качестве которых как я понял, тоже единого стандарта нет. Мы двигались сначала прямо, затем перпендикулярно, затем поворачивали в каких-то переулках, вновь выезжали на широкие улицы. По мере углубления в город, дома росли ввысь, а не в ширину, дворы были все меньше, а к центру вообще исчезли, такая плотная застройка был в городе. Ехали долго, видимо расстояние до центра было не малое, хотя мы передвигались шагом, чтобы не мешать бегущим в разные стороны, по своим делам, людям. Наконец выехали на солидную по размерам площадь, с вкраплениями парка и даже с маленьким фонтанчиком. Прогулочным шагом, с приятным слуху, цоканьем копыт по мостовой, пересекли площадь, которая была отгорожена от остального города, полумесяцем из административных зданий. Одним из которых, была большая каменная церковь, напротив которой располагалось здание банка. Оба сооружения, словно соревновались друг с другом по внешнему убранству, оставляя для очевидцев загадку: какое же из них выглядит богаче. Подъехали к длинному одноэтажному зданию, отделанному снаружи каким-то белым материалом, похожим ни то на мел, ни то на штукатурку. Над главным входом был массивный навес, даже крыша. Была она выстроенная домиком и покрыта чем-то похожим на черепицу, только уж очень причудливой формы она была. И странно, но разных размеров черепки складывались в рисунок, отдаленно напоминающий витражный. Опиралась крыша на толстые колоны, самые обыкновенные без излишеств и помпезности.
Подошли ближе к коновязи, которая располагалась прямиком перед зданием, простираясь на половину его длины. За коновязью стояли кормушки с сеном и питьевые корыта. К ней уже были привязаны с десяток лошадей, и мы не долго думая, спешились и проделали с нашим транспортом тоже самое, одним словом — припарковали. Глеб оставил все свои вещи на лошади, ничего не взяв с собой, кроме той бумаги в кожаном портмоне. Я же не рискнул оставить рюкзак, хотя и понимал, что обворовывать лошадей, привязанных у административного здания, никто не станет, это глупо. Оставил только длинноствольное оружие. Глеб рассказал, что в этом помещения располагается администрация города и комендатура, куда нам собственно и надо.
