class="p1">«А вот так?»
Отбил девахин удар, с усилием отвел ее клинок в сторону; поднырнув под другую руку, чуть ли не на плечи запрыгнул, повалив противницу. Отбросил ненужный в этой ситуации меч, захватив шею и, считай, одновременно ногу, как натаскивали, провел болевой прием с удушением.
– Стоп! – приказал дед. – Поднимайся. Молодец!..
«Ну ни фига ж себе! Первый раз похвалил!»
Отскочил от Млавы. Подхватился на ноги.
– До обеда занятия закончим. Млава, стол накрывай.
Заречное – селище в десяти верстах от усадьбы Лутони
В этот теплый день конца лета, вернее, его второй половины, сразу после обеда, когда девушка лишь успела убрать миски-ложки с обеденного стола, он поднялся из-за стола и двинулся к оружейной комнате, в душе успев посетовать на предстоящее напяливание дополнительной нагрузки.
Уже две недели как наставник заставил Сергея, ранее тренировавшегося налегке, облачаться в стеганый подклад, шитый из прочной материи, набитой внутри конским волосом. Жилет напоминает виденную в кино армейскую разгрузку. На внешней стороне имеет кучу карманов, заполненных железными утяжелителями. Добавить к такому наряду прочные сапоги с голенищами выше колен, учебный меч (железяку кило на семь, ножны которой крепятся за спиной), и Рязанцев – вылитый вандал конца пятого века его родной планеты, каким его рисуют в учебнике по древней истории.
Ай, нет! Еще не все! Отросшие густые волосы теперь нужно собрать в пучок, перевязать тонким кожаным ремешком, куцым хвостом сдвинуть их на затылок. О! Теперь все!
Вышел и тут же услышал голос Лутони:
– Готов?
Ответил непонятной для наставника фразой, им самим услышанной из чужих уст:
– Как пионер!
– Тогда…
Дед не закончил уже привычный приказ к действию. Чуть повернув голову в сторону ворот, застыл изваянием, прислушался.
– Что? – не понимая причины заминки, спросил Сергей.
– Скачет кто-то, – произнес наставник, не отрывая взгляда от ворот, и добавил: – Лошадь, запряженную в телегу, совсем не жалеет.
Вот и до слуха Сергея наконец-то добрался дробный стук тележных колес, правда, совсем тихий, почти неслышный еще.
«Как это он его распознал?»
– А ну, идем, глянем, кого Корнан, бог проезжих дорог, к нашему порогу привел!
На подъехавшей к воротам телеге, запряженной взмыленной лошадью каурой масти, сидел молодой краснощекий крестьянин, одетый в холщовые домотканые порты и рубаху с вышивкой по просторному вороту. Соскочив на землю, он отвесил земной поклон, выказывая почтение хозяину лесного владения и легкую боязнь общения с ним.
– Здрав будь, дядьку Лутоня! – зачастил приветственной речью.
– Здравствуй, Лусар. Чего несся как на пожар?
– Беда у нас в селище. Красимир к тебе послал, велел…
– Почему Красимир? А Раек что ж?
– Нет Раека. Помер.
– Рассказывай, только покороче.
Из рассказа посыльного Сергей понял не все, но основное разобрал. В селище Заречном, находившемся отсюда верстах в десяти, тихой летней, считай, уже ночью произошла какая-то непонятка со смертельным исходом. Крестьяне, повечеру вернувшиеся с полевых работ, уставшие за день, успели обиходить домашнюю скотину, поужинать и отправиться на боковую.
За исключением деревенского молодняка, естественно. Как водится, молодые парни и девки выбрались на гульки: кто-то совершал уличный променад, кто-то пел, большинство собралось на деревенских танцах. В летнюю ночь были и те, кто собрались на посиделки под звездами. Сидя на лавочке почти у самой околицы, они, как водится, перемывали кости соплеменникам.
Вдруг один из парней, сидевших с краю, вскочил и, показывая рукой в сторону уборной, истошно закричал. Девки на лавке еще те собрались, их не напугаешь. Приняли все за шутку и не обратили внимания.
Рой оказался настырным парнягой. Подскочив, указал рукой:
– Да вон же! Вон!
По его выражению лица, выпученным глазам и голосу стало понятно наконец, что не шутит. Подхватились с мест, огляделись, но никого не увидели. Что шутник там разглядел? Ну да! Стоит за темными кустами сколоченное из старых досок строение, созданное по плану неизвестного архитектора. Ну и все! Далековато от места посиделок, но и отсюда видно: в избе старшины Раека свет уже погашен, только призрачное мерцание едва-едва через слюду в оконном проеме проглядывается. Спит старейшина. Видать, свечу пригасить забыл.
– Идем глянем?..
Как впоследствии утверждал кричавший, он видел высокую женщину в белом балахоне. Взяв с собой еще трех человек, под пробивавшим ночную мглу светом ярких звезд, горевших на низком небе, этот смельчак выдвинулся в сторону туалета.
Облазив все вокруг щелястого старого насеста для испражнений, еще с незапамятных времен издающего злосмрадие, но так и не решившись подойти к нему вплотную, парняги с громким хохотом и шутками вернулись обратно, а вскоре разошлись по домам.
Утром выяснилось, что живущий бобылем Раек, хозяин крайней избы, а по совместительству староста поселения, скоропостижно помер. Его нашли задушенным прямо на лавке внутри дома.
– Соседка, тетка Галата, слегка припозднилась и понесла старосте утреннюю еду чуть позже, чем всегда, ну и…
– В избе трогали что? – задал вопрос озабоченный Лутоня.
– А? Не-не-не! Помним твое предупреждение.
– Ожидай. Скоро поедем.
– Ага!
Наставник обернулся к Сергею, мотнул головой в сторону ружейного сарая, велел:
– Сымай амуницию. Сейчас экипируемся по-боевому и едем в селище.
Рязанцев такому повороту событий несколько удивился. Дед что, следователем заделаться решился? Почему местные колхозники за ним человека послали? Невдомек. Спросил:
– Зачем?
– Э-хэ-хэ! – посетовал Лутоня. – Думал, погожу с объяснениями, да уж коли так случилось, то и в профессию вводить тебя экстренно придется. Объяснять все по дороге буду. Собираемся…
Когда приехали на место и под множеством взглядов вошли в избу, наставник начал осмотр с покойника, ну а Серега по полной программе в статисты угодил. Покойники для него – дело необычное, скорбное и неприятное. Лежит на скомканной кровати крупный седой мужик с окладистой курчавой бородой, видно, что сильный, жилистый. Лицо перекошенное, серое, ни кровинки, глаза навыкате. Рот, поросший седой растительностью, открыт, а бычья шея, выпяченная из ворота рубахи, вся измочалена. Бр-р-р! Смотреть на такое само по себе противно. Захотелось выбежать из-под крыши, от души проблеваться и продышаться. Даже слеза из глаз проступила. Вот… Вот сейчас он!
Голос благодетеля заставил перестать рефлексировать:
– Смотри, Сергей! Видишь эти борозды на шее?
– Угу, – ответил он затравленно, хватая воздух глотками.
– Задушил он себя сам, своими собственными руками.
Сергей перевел дух, отводя глаза, поинтересовался:
– И что теперь?
Лутоня любопытным взглядом мазнул по своему недорослю, продолжил следствие.
– Идем к уборной, там глянем.
– Угу.
Слава богу, хоть на воздух.
После осмотра Лутоня, ничуть не смущаясь смрада, сделал вывод:
– Так-так-так! Ждала в туалете первого, кто пойдет туда. Засветилась. Только подставлялась напрасно: приперлись толпой, потому и живы все остались.
– Зачем это женщине? – поинтересовался Сергей.
Лутоня не
