расправиться ни с одной тварью.
— А куда делись эти солдаты?
— Тоже стали чудовищами, — пожала плечами Наталья, — Ты одного как раз прикончил внизу.
Не став комментировать последнюю фразу, я вернулся к еде. А Берроуз между тем продолжила:
— Мы отправляли в штаб сигнал бедствия уже на вторые сутки после начала проблем. Когда люди принялись вести себя странно, а отец приказал начать отправлять сообщение по открытым каналам, но гипер-маяки, что наш, что соседние, прекратили работу. Просто выключились.
— Гипер-маяк не может отключиться сам по себе, — ответил я, принявшись за кофе.
Горячий напиток обжег рот, но принес невероятное удовольствие. Казалось, что я не пил его вечность. Впрочем, произошедшее за последние часы настолько сильно выбило меня из колеи, что не удивительно. За короткий период времени мне довелось пережить больше, чем за всю жизнь с момента осознания себя в шкуре послушника Ордена Мистиков.
— Я подозреваю, что может, если его выключат дистанционно, — ответила Берроуз, — Во всяком случае, других объяснений произошедшему со связью, у меня нет.
— Так… Допустим, — поставил я чашку на стол, — Что ты успела за это время предпринять?
— Скопировала весь архив станции, — пожала плечами Наталья, — Меня отец попросил это сделать… Потом… Думала повеситься или застрелиться, но появился ваш корабль. Я пыталась связаться с вами, но что-то глушит связь.
— Ты молодец, — произнёс я, — Далеко не каждый взрослый человек выдержит всё это.
— Я… Варнер, здесь ад, — вздохнула Наталья, — Я видела отца… Его… Он сошел с ума на четвертый день и… убил маму… — закрыв лицо руками девушка разрыдалась, — А затем кинулся на меня, но я успела выстрелить… Я стреляла в отца, а он… он не умирал и бежал ко мне… Весь в маминой крови! Он держал во рту её кисть!
Обойдя стол, я подошел к Берроуз и одной рукой обнял за плечи, а второй принялся гладить её по затылку.
— Успокойся, солнышко, это был уже не он. Успокойся…
Сказать, что теперь всё будет хорошо, у меня язык не поворачивался. Я прекрасно понимал, что ситуация на станции лучше не станет. Это уже не возможно. Оставалось понять что послужило причиной всего этого дерьма и попытаться уничтожить источник проблем. Других вариантов я просто не видел.
— Я… понимаю, — всхлипнула девушка, — Но… Он съел маму! Он и Чирс… Его помощник… Они убили её и ели…
— Успокойся, малышка, — прижал я к себе Берроуз.
Успокаивать девушек у меня всегда получалось очень плохо. А тут ещё и ситуация не располагает к успеху в этом деле. Станция, кишащая откровенными монстрами, галлюцинации, и то, как умерли родители этой девочки… В пору транквилизаторы ей колоть, а не гладить по голове и шептать в ухо чушь.
«Если мы выберемся из этого дерьма, — мысленно вздохнул я, — Напьюсь. Девчонку накачаю и сам напьюсь. Даже для меня это всё уже слишком, а как она ещё не свалилась — загадка.»
Рыдать Наталья прекратила примерно через час. Девушка попросту отключилась. Я же, пройдясь по помещению, покачал головой, увидев солидную гору пустых инъекторов от стимуляторов. Судя по всему, она всё это время не спала. И хорошо, если хоть что-то ела. Обычно, такие препараты вызывают потерю аппетита.
Усевшись за пульт управления, я изучил схему этого места и хмыкнул. Собственный запас воздуха, автономный источник энергии и полная изоляция от остального комплекса. Учитывая толщину створов у шлюза и тамбура… Здесь достаточно безопасно.
Стоило осознать тот факт, что сюда не вломится очередная тварь, как организм потребовал отдыха. Мышцы вновь напомнили, что с ними далеко не всё в порядке, а голова начала кружиться.
Вколов себе набор витаминов и средств для подстегивания регенерации, я улегся на пол, положив рядом с собой шлем и винтовку. Стоило расслабиться, как сознание очень быстро стало погружаться во тьму. Уже когда разум почти отключился, я почувствовал, как Берроуз легла рядом, прижавшись ко мне.
Проснувшись, я посмотрел на часы и фыркнул. Шестнадцать часов сна. Неплохо я вымотался «вчера», раз умудрился столько времени пробыть в отключке. Впрочем, судя по ощущениям, оно того стоит. Организм уже не казался рассыпающимся на ходу плохо смазанным организмом, а усталость отступила.
Сев, я огляделся, оценивая обстановку.
— Ну и горазд же ты дрыхнуть, — раздался из-за стола голос Берроуз, — Не ожидала от тебя такого.
— Это последствия знакомства с гостеприимными обитателями станции, — усмехнулся я в ответ, поднимаясь на ноги, — Какие новости? И ты давно на ногах?
Спать в бронекостюме удовольствие ещё то, но уж лучше так, чем оказаться застуканным в одном исподнем. Да и на фоне знакомства с разряженной ледяной атмосферой станции это заметно комфортнее.
— Я дважды успела лечь спать и проснуться, пока ты храпел в потолок, фыркнула девушка, — А новости… Ничего… — покачала головой Наталья, — Твари бродят по уровням и секторам… Твоя бывшая подружка уже окончательно стала одной из них, к слову…
Нахмурившись, я подошел к столу с панелями и проекторами, желая посмотреть на происходящее и оценить обстановку.
— Вот она, — ткнула в одну из голограмм Наталья, — Полюбуйся на оторву…
Фыркнув, я посмотрел на указанное изображение. И действительно, существо в характерной инженерной броне армейского образца с рюкзаком за спиной и отсутствующей головой бродило по тому самому коридору, куда я не смог попасть в прошлый раз. Кобура на поясе Грейс была пуста. Неподалеку от твари, в которую превратилась О’Брайн, лежали обломки шлема…
— Туда ей и дорога, — покачала головой Наталья, не скрывая злорадства, — Не люблю подлых людей… Жаль, что обычно они остаются безнаказанными.
Судя по всему, ей стало заметно лучше и легче морально. Во всяком случае, вид у Берроуз теперь был не такой осунувшийся и усталый. То ли наличие рядом живого человека вселило веру в спасение, то ли недавняя истерика помогла выплеснуть скопившееся напряжение и страх.
— Кстати, ты уже придумал как мы будем выбираться отсюда? — поинтересовалась Наталья, — Я, конечно, не против романтики в экстремальных условиях, но ты не предел моих мечтаний, а станция, полная чудовищ, не тот антураж для знакомств и свиданий с рыцарями в сверкающих доспехах.
Опустив взгляд, я фыркнул. Назвать мой бронекостюм сверкающим мог только слепой. Да и то, стоящий в паре сотен метров от меня и вечно болеющий гайморитом. Черные разводы, потертости и даже выбоины на щитках и плитках служили вернейшим доказательством того, что всё произошедшее со мной мне не привиделось. Да и «аромат чудесного сада»… Вернее сказать, «зада», и далеко не чудесного. Всё же, поход по тоннелю, больше смахивающему на обычную
