– Возможно, имело место сведение счетов, сэр, – предположил майор Гарман. – Возможно, они и прежде были знакомы, а теперь что-то не поделили.
– При всем моем уважении к вам, майор, не могу с этим согласиться. По нашим данным, прежде эти люди никогда не сталкивались, а на Цитрагоне Зиберт и Барнаби оказались впервые. Однако помимо того, что их разыскивает служба безопасности уважаемой компании «Фьорд», мы о них знаем совсем немного.
– Есть сведения, что они контактировали с контр разведкой, но эта информация на уровне слухов, – поделился начальник оперативной службы.
– Вот как? Где это было?
– На Шлезвиге.
– Пересекаться с контрразведкой мне бы не хотелось… Ну что же, давайте на этом закончим. Все свободны, а мне еще нужно заскочить к мэру, он весьма интересуется тем, как идут дела с поимкой преступников.
Несмотря на то что вокзал был оцеплен и поезда всех направлений задержаны, найти важных преступников так и не удалось. То ли они хорошо спрятались, то ли успели уехать на одном из поездов, но результат был плачевен: в зале ожидания разбили четыре витрины, в ресторане взломали полы, случайно раскололи унитаз в женском туалете, а также бесчисленное количество раз оскорбили задержанных в пути пассажиров.
– Сколько поездов успело уйти за час до нашего приезда? – спросил командир полицейского спецотряда у начальника диспетчерской смены.
– Двенадцать… Нет четырнадцать! Сейчас же сезон отпусков – добавлены скорые на Санни-Лэнд и Питтанизи.
– Составьте список всех станций, где у этих поездов будут первые остановки.
– Одну минуточку: сейчас прямо из ваквантера и распечатаем.
– Особенно меня интересуют эти два, скорые. Бежать ведь лучше на скорых, так?
– Не знаю, никогда не убегал… Только у скорых поездов остановок нет.
– Как это нет?
– Они экспрессами идут, лишь в горах чуть притормаживают, чтобы воду в туннеле штуцерами набрать.
– Штуцерами… – повторил полицейский. – Ну ладно, возьмем их тепленькими на конечной – не отвертятся.
Поезд несся над долиной, чуть вздрагивая от набегавших порывов ветра. За окном было темно, лишь изредка пролетали огни, обозначая подземные переезды, мелькали фары машин и снова оставались далеко позади. Пугая пассажиров, из темноты выскакивали небольшие города с освещенными улицами, неоновой рекламой и разноцветными квадратиками окон. Секунда, другая – и опять темнота, как будто ничего и не было.
Почувствовав, что засыпает, Джек оторвался от окна и пересел в кресло, чтобы включить ТВ-бокс. В махровом халате и одноразовых шлепанцах, после душа он чувствовал некоторое расслабление, но не находил покоя.
Показывали футбол. Джек старался следить за игрой, однако усталость брала свое. Из второго отделения купе доносился храп Рона, он уже давно завалился на широкую кровать, пользуясь всеми преимуществами апартаментов класса люкс. И хотя обошлись они недешево, зато избавили путешественников от присущей всякой дороге тесноты.
«Спать, – сказал себе Джек. – Иду спать».
Спал Джек крепко, но под утро ему стали мерещиться какие-то крики и ужасные стоны. Уверенный, что ему это только снится, он не стал просыпаться и открыл глаза лишь с первыми лучами солнца. Взглянул в окно и улыбнулся, очень уж красиво выглядел восход из окна экспресса.
Спустив ноги на пол, Джек безошибочно попал в тапочки, затем поднял глаза и едва не вскрикнул. Барнаби сидел в кресле напротив и улыбался Джеку, однако улыбка эта выглядела словно приклеенной, а глаза смотрели сквозь стену вагона.
– Рон?
Реакции никакой.
– Рон, что с тобой? – не на шутку испугался Джек.
– А? – Барнаби шевельнулся.
– Ты в порядке?
– В полном порядке, приятель!
Барнаби поднялся, прошелся из угла в угол и остановился напротив ТВ-бокса, приветливо глядя в темный экран.
– Рон, да что с тобой? – Джек подошел к напарнику и встряхнул его. – Ты какой-то не такой сегодня.
Встал рано, оделся как на парад, что это значит?
– Я влюблен, Джек.
– Влюблен? – поразился Джек. – В кого?
Он даже огляделся, нет ли в купе кого-то еще.
– Она уже ушла.
– Что?
– Она уже ушла.
– Ты о ком?
– О Сью. Она была здесь, и мы занимались любовью. – Рон снова улыбнулся и стал смотреть в окно на проносившиеся пейзажи.
– Кто такая Сью, приятель? Надеюсь, ты не сбрендил? Было бы жаль потерять тебя сейчас, когда мне требуется поддержка.
– Да не сошел я с ума, Джек, Сью – настоящая женщина.
– Постой, кажется, я припоминаю. Эти стоны под утро – это и была ваша любовь?
Барнаби кивнул.
– Значит, это она кричала?
– Нет, Джек, кричал я.
Джек опустился на кровать.
– Эта Сью – проводница?
– Да, одна из смены.
– Рыжая, что ли?
Обожаю рыжих.
– Ну конечно. Пойду-ка я приму душ, может, к моему возвращению этот утренний кошмар развеется.
Подойдя к двери в душевую, Джек принюхался.
– Рон, а чем это пахнет?
– Где?
– Здесь, в купе. Кажется, духами, а?
– Точно, это «Лесной лук», я подарил их Сью.
– Но это же были мои духи, Рон.
– Зачем тебе женские духи?
– Ладно, потом обсудим.
Из душа Джек вышел бодрым и голодным. На столе его ждал поднос с ранним завтраком – чай, тосты, масло желтыми лепестками и розеточка с красной икрой.
Посмотрев на его недоуменную физиономию, Рон радостно рассмеялся.
– Удивлен?
– Признаться, удивлен. Откуда все это?
– Сью принесла. У нас самое лучшее обслуживание, вне всякой очереди.
– А ты сам поел?
– Давно уже.
– Так когда же ты успел закадрить эту Сью? Вчера, насколько я помню, ты лег рано.
Джек придвинулся к столику и стал намазывать на тосты масло.
– В том-то и дело: рано лег, рано проснулся. Гляжу, ты дрыхнешь, мне скучно стало, ну, я и вышел в коридор – было часов пять. Смотрю, стоит дамочка в форменной одежде и смотрит в окно, а по щекам слезы текут. Я спросил, не могу ли чем помочь, она говорит «нет» и плачет. Тут я вспомнил про духи, сбегал, принес ей и говорю: хочу, мол, вам подарок сделать, а она, ты не поверишь Джек, взяла пузырек, а потом вдруг спрашивает: «Ты меня хочешь»? Я вроде не готов, только проснулся, но отказаться – значит, оскорбить женщину.
Джек утвердительно кивнул. Съев тост с маслом, он стал накладывать на второй икру.
– Ну, привел ее сюда, а сам чувствую, что никакой во мне реакции, но Сью оказалась такой горячей, что обошелся без массажа и без джакузи. Просто сам себя не узнавал – лось, хряк и рыцарь одновременно.
– Так уж и рыцарь? – усмехнулся Джек.
В дверь постучали.
– Войдите, – разрешил Джек, и появилась та самая Сью. Рыжая. Румянец еще не сошел с ее лица.
