Как почти каждый замок, его не возвели разом вот таким, а достраивали и укрепляли десятилетие за десятилетием. И теперь он сам по себе тянул на средних размеров город. Интересно, как его думают защищать в случае чего? Впрочем, с магией это может оказаться намного легче, чем просто руками и телами. Ведь должна же здесь бытовать не только та магия, которая помогает вытаскивать из других миров то одного, то другого бойца, непременно есть и боевая.
В замке оказалось так много места, что, как и раньше, мне досталась целая комната, в которой, впрочем, предстояло прожить недолго. Если все пойдет как надо, после празднеств выжившие вернутся обратно, а если я не выживу…
Накануне открытия пышных празднеств я спал особенно сладко и даже, кажется, видел какой-то завлекательный сон. И утром проснулся свежим. Мальчишек, будущих гладиаторов, прислали помочь одеться и вооружиться сущим гладиаторам, и, увидев восторженные глаза юнца, подававшего мне подкольчужник и кольчугу, я второй раз за время пребывания здесь невольно испытал удовольствие от своего положения. В самом деле, трудно не дрогнуть душой, когда на тебя взирают, словно на живое божество.
Нас позвали спуститься во двор, когда солнце уже вовсю заливало брусчатку и щедро поджаривало дорожную пыль. Под рев труб распахнулись замковые ворота, и, предводительствуемые красиво экипированными и вооруженными солдатами из императорской гвардии, а также четырьмя магами в длинных бирюзовых мантиях, мы, гладиаторы, ступили на улицы города.
Здесь было людно и шумно. Разодетые горожане толпились на обочинах дорог, не переступая прорисованной прямо по брусчатке желтой границы, кричали, махали руками, иногда швыряли цветы или пригоршни крашеных зерен, а те, что помоложе, еще и подпрыгивали. Так и тянуло помахать рукой в ответ наподобие какого-нибудь знаменитого боксера, подступившего к рингу.
Черные с красной полосой плащи на наших плечах трепал теплый ветер, грозивший ближе к полудню превратиться в обжигающе-жаркий. Слава Богу, что в этих краях принято было устраивать гладиаторские представления рано утром и поздно вечером, а днем, в самое пекло, посещать прохладные храмы, смотреть представления в закрытых театрах и пировать — об этом мне уже подробно рассказали. Хоть не придется размахивать мечом, когда солнце в зените.
Жмурясь, я поглядывал по сторонам, разглядывая роскошные особняки и арки, благожелательно поглядывая на молоденьких женщин в ярких платьях и накидках, на яркие флаги по стенам… Или, может, это были просто куски тканей, изображений-то на них нет, разве кое-где повторяющийся узор… Точно ткани. А вот и с той террасы свисает ярко-красное полотно, отделанное гирляндами живых цветов. Красиво, ничего не скажешь.
— Шествия — штука дурацкая. Но публике надо дать насмотреться на настоящих мужчин, — бурчал шагающий рядом со мной гладиатор из старших. — И нам приятно, и им интересно. Только лучше б они кидали не зерно, а монету. Они сейчас насмотрятся, потом будут еще смотреть на нас на арене. А мы — потеть.
— Они ведь за места платят, — вставил другой боец.
— Но тут-то не платят ни черта!
— Ты уж за каждый чих готов требовать монету. Тебе должно быть лестно, что тебе рукоплещут. Вчера нам устроили праздник…
— Не они, а император.
— Император — владыка всех этих людей. Они ему служат, а он им за это — праздники.
— Закрутил-то, закрутил…
Я лишь хмыкнул про себя и улыбнулся молоденькой горожанке, которая особенно настойчиво тянулась вперед, не решаясь все же переступить через желтую черту. На улицах здешних городов нельзя было увидеть полураздетых девиц на шпильках, чья грудь при ходьбе выпрыгивает из декольте с таким же рвением, с каким ягодицы норовят выскочить из штанов с заниженным поясом. Все местные женщины кутались в тряпки не хуже мусульманок, разве что предпочитали не черные мешки, а тончайшие прозрачные, приятные глазу драпировки.
Однако при всем при этом представительницы прекрасной половины человечества этого мира привлекали к себе куда больше мужского внимания. Может быть, здесь сказывалось то, что они избегали его, а может, то, что избегали недостаточно усердно. Обрисовываемое складками тело казалось намного более манящими, чем практически полностью открытое взгляду.
Дорога тянулась под гору, дома постепенно становились все выше, а людей — все больше. Перед нами вставал огромный столичный стадион, занимавший, как было видно с башен императорского замка, куда нас пускали полюбоваться видами, изрядный кусок драгоценной городской земли. Внешние террасы были расцвечены многоцветием самых разных магазинов и ресторанов, а также других заведений, развлекавших горожан в дни, когда на стадионе не случались игры. Впрочем, все это изобилие было к услугам клиентов и в дни праздничные.
Для нас были настежь распахнуты огромные кованые ворота, обычно плотно запертые, и подходы к ним устилали ковры. Я успел узнать, что ковры на улицах обычно подстилаются под ноги самым уважаемым людям, и в этом было еще одно свидетельство того, как высоко положение гладиаторов в здешнем обществе. Лепестки цветов и ветки с зелеными листьями, брошенные нам под ноги, скоро усыпали эти ковры настолько, что трудно было разглядеть узор.
Таким же зримым знаком почтения к нашей профессии явилась стайка облаченных в прозрачные ткани, увешанных венками из листьев плюща девушек, выпорхнувших нам навстречу с золотыми дисками в руках. Оказывается, эти диски умели звенеть не хуже бубенчиков. Танцевали девушки восхитительно, и я с удовольствием остановился вместе со всеми, чтоб полюбоваться этим зрелищем. Аккомпанировал им затейливый перелив барабанов, доносившийся незнамо откуда, чуть позже присоединились звуки каких-то сипелок… Что-то восточное было в этой музыке, как и в этом танце, но какая, в конце концов, разница?
Потом стайка рассыпалась, и девушки вдруг оказались совсем рядом с нами, овевая нас ароматом цветов. Я заметил искрящиеся улыбкой глаза под распущенными тугими кудрями и полные губки, а потом мне в руку сунули венок и исчезли, не дав даже толком полюбоваться на все остальное.
И гладиаторы двинулись дальше, к воротам и за ворота, оставляя позади ликующую толпу. Чего ж им не ликовать — они предвкушали захватывающее зрелище.
Поворачивая вслед за всеми во внутренние помещения стадиона, я лишь краем глаза успел взглянуть на празднично изукрашенную арену. Да, изрядно места. Неудивительно, что сюда выгоняют сразу с десяток, а то и больше, сражающихся пар. Столько места не нужно для двух бойцов. Интересно, как будем сражаться мы, гладиаторы высшей касты?
