И тогда Осетр отправился в свою лачугу.
Первая стадия операции была завершена. Продолжение последует, когда отправится на покой местное солнце.
Во второй части операции Найден должен был появиться возле дома Ибрахима ибн Аль-Фарида после полуночи.
Осетр приехал туда на маршрутном водороднике за полчаса до этого.
Было уже темно, и улицу освещали неяркие фонари. Народу на улицах оказалось немного, и вполне можно было воспользоваться коконом Фогеля.
Выбрав укромный уголок, Осетр скрылся с глаз возможных зевак и вернулся на улицу уже невидимым.
Расположился чуть наискосок от дома толстяка, на противоположной стороне улицы.
Ночью пользоваться коконом в такой ситуации совсем несложно. Главное — успеть вовремя убраться с дороги запоздалого прохожего, что, не ведая о чужом присутствии, прется прямо на тебя.
Осетр занимался этим немудреным «слаломом», пока не пискнул браслет на руке, предупреждая о появлении Найдена.
Тот прошел по противоположной стороне улицы мимо дома толстяка. Затем развернулся и продефилировал в обратную сторону.
А потом началась кутерьма.
Откуда-то появился водородник с погашенными фарами. Тормознул возле Найдена.
У того вдруг подломились ноги, и он упал на тротуар — видимо, нападавшие сразу применили гасильник.
Из машины выскочили трое, кинулись к лежащему Найдену, схватили за руки и за ноги. Пора было вмешиваться.
Однако Осетр продолжал стоять возле дерева. Интуиция говорила ему, что торопиться не стоит.
И на сей раз стервоза оказалась права.
Трое нападавших тоже попадали на тротуар рядом с Найденом. Через несколько мгновений завизжали тормоза, и рядом с первой машиной остановились еще три. Из салонов выскочили люди, кинулись к лежащим.
Вот теперь было самое время брать их всех тепленькими. И выручать из беды друга.
Осетр выхватил из кармана собственный гасильник и шагнул на мостовую. И вновь замер.
С ним что-то происходило. Он обнаружил себя лежащим на чем-то твердом. Попытался встать, но ничего не получилось — руки и ноги совершенно не собирались слушаться.
Он словно раздвоился.
Один Осетр стоял на мостовой и по-прежнему смотрел на происходящее, другой лежал и не был способен пошевелиться.
К нему подбежали неизвестные люди.
— Берем всех четверых! — сказал кто-то по-новобагдадски.
— Есть, о эфенди! — отвечали ему.
Один Осетр тупо смотрел в темное небо, не способный даже скосить глаза; другой не шевелился, сжимая в руке гасильник.
«Чего ты ждешь, идиот? — спросил он себя. — Это же самое настоящее предательство!»
Это и в самом деле было предательство.
Если бы он не понял, что каким-то образом слышит все ушами Найдена, а видит все его глазами.
У него открылись вдруг новые способности, совершенно не свойственные человеку. И именно это заставляло его не вмешиваться в происходящее. Новые способности были важнее безопасности соратника. Слышать чужими ушами и видеть чужими глазами… Это было все равно что заслать в стан врага лазутчика. Причем насчет этого лазутчика у врага не могло возникнуть никаких подозрений.
К захваченному агенту относятся как к проигравшей схватку стороне. Его непременно будут допрашивать, и по вопросам следователей окажется возможным понять очень многое.
А спасти Найдена мы сумеем и попозже, когда ему будет грозить реальная опасность. Пока же никакой опасности не предвидится. Его ни в коем случае не убьют. По крайней мере, до момента допроса. А допрос ничего не даст, потому что у Найдена стоит ментальный блок. Значит, будут пытаться снять блок. И если местным шупачам это не удастся, наверняка позовут кого-нибудь посильнее. Того же самого главного новобагдадского шупача Мансура Джамила-заде.
И информация, которую Осетр сумеет получить таким образом, наверняка окажется бесценной…
Пока он размышлял над открывшимися перспективами, Найдена и напавших на него неизвестных погрузили в машину и увезли.
В принципе, казалось бы, ничто не мешало теперь попытаться проникнуть в дом толстяка… Но, во-первых, никто не мог гарантировать, что где-то рядом не находятся дополнительные соглядатаи. В том числе и в самом доме Ибрахима… А во-вторых, о незваном госте очень скоро станет известно службе безопасности, и город немедленно подверг нут массированной проверке. То есть придется немедленно уносить с планеты ноги, оставив Найдена на произвол судьбы. А вот это уже будет стопроцентное предательство.
Нет уж! Конечно, очень хочется узнать о здешней маминой жизни, но не такой ценой. Так что подождем еще некоторое время…
Потом ему в голову пришло, что его новые способности могут и исчезнуть так же неожиданно, как проявились. Такое уже не раз происходило…
Но пока Осетр, находящийся в шкуре Найдена, никуда не делся. Он сидел на заднем сиденье водородника и уже вовсю шевелил руками, на которых теперь были браслеты.
Осетру пришла в голову новая идея.
А может, он способен и управлять мышцами Найдена?
Он тут же попробовал поднять хорошо ощущаемые чужие руки.
Но нет, тело Найдена ему не подчинялось.
Что ж, и на этом спасибо судьбе!
Новые способности не исчезли и через час, когда Осетр вернулся в свое жилище.
Он по-прежнему был с Найденом. Вместе они сидели в машине, двигающейся по городу; вместе смотрели по сторонам, пытаясь запомнить дорогу; вместе увидели табличку «Управление государственной безопасности» на стене возле ворот, куда въехала машина; вместе были сопровождены в тюремную камеру…
В камере Найден улегся на койку, и Осетру полегчало, потому что эта «двойная жизнь» уже стала доставать его. Удалось даже заснуть…
А когда он проснулся, Найдена внутри не было.
Способности вернулись.
Но для этого Осетру пришлось на мгновение впасть в панику (ибо в такой ситуации вчерашнее решение и в самом деле становилось самым настоящим предательством); потом взять себя в руки и подумать о причинах утраты; понять, что возможное объяснение может быть очень простым (способности постепенно гаснут — к примеру, уменьшается расстояние чувствительности); проверить это предположение, примчавшись к зданию управления государственной безопасности, и обнаружить, что новые способности никуда не делись — Найден теперь ходил по камере из угла в угол…
Для проверки чувствительности Осетр двинулся в обратную сторону.
Через четыре квартала он снова перестал ощущать Найдена.
