Я послал самолюбие подальше. Для того, чтобы его потешить, найдутся более веселые минуты.
Когда мы достигли шлюза, корабль вздрогнул еще раз. Похоже, капитану не удалось убедить зелаврианцев, что он не может выдать им некоего Александра Мак-Нила, и те начали очередной сеанс устрашения.
Мы по очереди протиснулись в узкое отверстие.
По форме спасательная шлюпка напоминала выдолбленный изнутри огурец. Рассчитанная на две дюжины человек, она представляла собой настоящий маленький корабль. Спасшиеся с лайнера пассажиры могли провести в нем несколько недель, не испытывая голода, жажды и недостатка кислорода. Довольно мощный двигатель позволял преодолеть расстояние в несколько сотен парсеков, а передатчик – вопить на весь космос "Спасите наши души!".
Пока я задраивал шлюз, Диана возилась с системой запуска. Под ее руками пульт ожил, шлюпка дернулась, и с легкой дрожью, отдавшейся по всему корпусу, заработал двигатель.
Стартовый толчок получился настолько резким, что меня бросило на пол. От удара внутри черепа загудело, а перед глазами вспыхнуло, словно в шлюпке взорвалась световая граната.
Я затряс головой, не давая сознанию ускользнуть в неизвестном направлении. Последовал еще один толчок, чуть слабее первого, и включилась обзорная камера. Шлюпку крутило, точно щепку в водовороте, и в поле зрения вплывали то яркое зеленое светило, то кажущийся неподвижным "Денеб", напоминающий громадный наконечник копья, выброшенный в космос.
Потом промелькнуло нечто большое, темное и круглое.
Компенсаторная система не справлялась с перегрузками и я ощущал, что катаюсь на карусели, создатели которой забыли о том, что их аттракцион должен приносить радость.
Диана склонилась над пультом управления, лицо ее выглядело решительным. – Сейчас выровняю полет, – сказала она. – Тебе помочь? – предложил я, хотя вряд ли в этот момент разобрался бы даже в устройстве перочинного ножа. – Сама справлюсь. Тут все сделано очень просто, чтобы кто угодно смог управлять…
Разумно. Вдруг среди добравшихся до шлюпки не окажется не то что пилота, а просто умного и образованного человека? – Вот так! – сказала она, когда болтанка и кручение прекратились. – Сейчас еще с камерами разберусь…
После некоторых манипуляций включился круговой обзор. – Где этот чертов крейсер? – спросил я, пытаясь найти среди сотен звезд одну, рукотворную и смертоносную. – А вон…
Вместе мы смотрели, как от маленькой яркой точки отделились еще несколько и стремительно помчались к лайнеру, огромному и беззащитному, словно аэростат. – Нацеливайся на планету, – приказал я, самовольно взвалив на себя обязанности капитана. – И максимальную скорость… – Он и нас собьет! – Вряд ли. Оружие крейсера не рассчитано на то, чтобы гоняться за подобной мелочью… Разве что он несет на себе истребители!
Шлюпка дернулась. Лайнер начал потихоньку удаляться, а впереди, не прямо по курсу, а с поправкой, оказалась планета – темный круг, украшенный с одного края полумесяцем голубого огня.
Химават.
Вопреки ожиданиям, "Денеб" не взорвался. Мы заметили еще несколько стартовавших шлюпок – словно искры они отскакивали от массивного корпуса. Выпущенные же с зелаврианского корабля ракеты, приблизившись, резко замедлили ход и оказались вовсе не ракетами. – Десантные боты! – прошептал я, глядя на то, как штуковина, похожая на громадный металлический ботинок, припечатывается к сверкающему борту лайнера. – Они берут "Денеб" на абордаж. Но зачем? – Вот уж не знаю, – голос у меня не дрогнул, а даже если я и покраснел, то Диана, стоящая за спиной, этого видеть не могла. – Думать об этом будем потом, когда окажемся на планете… – А сейчас о чем прикажешь думать? – Диана фыркнула. – О том, как там оказаться. Желательно живыми! – ответил я. – Надо выяснить, что у нас есть и насколько эта штуковина, – я постучал по полу, тот отозвался недовольным лязгом, – способна летать…
И мы занялись инвентаризацией. Само по себе это чудовищно прозаическое занятие не может спасти человеку жизнь, но способно дать представление о том, есть шансы на спасение или нет. – Смотри, они взлетают, – сказала Диана, когда я закончил тестировать систему жизнеобеспечения.
"Денеб" выглядел на наших экранах как светящаяся точка. От ее поверхности отделились несколько точек меньшего размера и прыснули в стороны, словно согнанные с куска тухлого мяса мухи. – Чего они… – я не закончил фразу. Яркий луч пронизал космос, отметина лайнера на мгновение стала больше, а потом пропала. В секторе, где недавно висел громадный звездолет, не осталось ничего, кроме равнодушно моргающих звезд. – Все… все… – сказала Диана изменившимся голосом. – Как? Они погибли? – Да, – на душе было погано, словно я был виноват в том, что мгновение назад сотни людей превратились в пепел. – И мы ничего, ничего не могли сделать… Проклятые жабы! – Это точно, – она вздохнула, – хочется пальнуть в них из чего-то такого… этакого! – Могу выдать парализатор, – предложил я. – Но главное, чтобы они в нас не пальнули или не догнали. Сколько еще до входа в атмосферу? – Часа полтора, – Диана глянула на пульт. – Очень много…
Эти полтора часа мы провели в лихорадочной суете. Проверили все, начиная от запасов воды и заканчивая состоянием внешней оболочки. Окажись в ней малейшая щелочка, мы вместе со шлюпкой просто сгорим при посадке.
И стоило ради такого удирать с "Денеба"?
Зелаврианский крейсер приблизился, стал ярче. Несколько раз он выпускал десантные боты. Те уходили куда-то в стороны, к невидимым для нас другим шлюпкам.
Жабы искали меня с достойным восхищения упорством. "Пегас-17" ускользнул от них. Около Новой Америки, где есть несколько военных баз, они не посмели высунуть носа. Но неведомый информатор с планеты сообщил им, что я сел на "Денеб".
Догнать пассажирский лайнер для крейсера не проблема. Но на борту меня не оказалось. Убедившись в этом, зелаврианцы уничтожили его, чтобы скрыть следы, и принялись методично, одну за другой обыскивать успевшие стартовать шлюпки.
Такую бы энергию – да в мирных целях! – Уф, успели, – сказал я, когда пропищал зуммер, говорящий о том, что мы входим в верхние слои атмосферы, – включай автопилот…
Обзорные экраны померкли, камеры спрятались под защитную оболочку. Нам предстояло пережить посадку в противоперегрузочных креслах. Автопилот сам должен отыскать ближайший кусок суши и опустить шлюпку на ровное место.
Кресло охотно приняло меня в ласковые, хоть и тесноватые объятия. Внутренности шлюпки погрузились в полутьму и тишину, чуть заметно светился пульт, слышалось ровное дыхание Дианы.
