Все немного притихли, а Оля усадила мужчину на брёвнышко, чего тот ни в какую не желал делать до тех пор, пока не села она сама.
— Итак, сначала о событиях семнадцатилетней давности, — начала девушка. — Зачем на Землю доставили младенцев?
— На нашей планете, в отличие от Земли, было одно-единственное государство, в котором говорили на одном языке. Однако среди жителей имелись не только монархисты, но и федералисты, конфедераты и даже сепаратисты. Республиканцы и демократы. Сторонники различных религиозных течений, считавшие, что верховная власть должна принадлежать церкви. И, (я всё-таки не политик), представители других политических течений, припомнить которые мне вряд ли удастся.
Как раз семнадцать лет тому назад борьба между этими… недовольными и центральной властью — законной властью Императорской Фамилии, перешла в форму войны. То есть, забастовки и манифестации не были вовремя подавлены. Произошли бунты в армейских частях. Органы поддержания порядка оказали недостаточное сопротивление зачинщикам разного рода протестов. В результате началась гражданская война.
События развивались неудачно для законных правителей — им пришлось бежать. Как произошло прибытие сюда транспорта с четверыми из вас, я в точности не знаю, потому что сражался с бунтовщиками совсем в другом месте. Мне лишь стал известен сам факт — короткое донесение не изобиловало деталями. Кроме того, никого из участников этой операции больше не видели живыми. Известно лишь, что корабли, управляемые изменниками, преследовали беглецов, и что имели место неоднократные стычки между ними и верными защитниками носителей законной власти.
Собственно, само донесение передал один из наших агентов на Земле. Он до сих пор жив, и я с ним уже связался. Но, из-за изменения обстановки здесь и потому, что Земля перешла под патронаж другой цивилизации, его возможности помочь нам сейчас весьма ограничены.
— Как всё сложно! — всплеснула руками Натка.
— Мрак, — кивнул Филипп.
— Так сколько всего цивилизаций известно? — встрял Сёма.
— Кроме нашей, человеческой, я знаю три, — ответил Рувин.
— Вернёмся к истории внедрения нас сюда, — остановила начинающуюся бучу Ольга.
Сёма, Аня, Наталья и Арсений на секунду замерли в недоумении, но потом сообразили, что сообщать всей правды чужаку их подруга пока не решается. И промолчали, давая понять, что ожидают ответа.
— Все вы родились ещё в период перелёта, то есть в процессе бегства. Вас сразу погружали в такой особый сон, при котором сильно замедляются жизненные процессы.
— Гибернация? — догадался Филипп.
— Вроде того, — кивнув, Рувин продолжил: — Когда преследователи настигли беглецов, на поверхность планеты опустился бот с аппаратурой поддержания вашей жизнедеятельности. Отвлекая от него внимание, и сам корабль с членами Императорской Фамилии, и прикрывающие его крейсеры вступили в бой с преследователями.
Они выполнили свою задачу — отвели погоню. Кто-то погиб, кто-то попал в плен, некоторым удалось сбежать. Но главный секрет — то, что нескольким наследникам Императорского Дома удалось спрятаться — от противника сохранили.
Шлюпка с вами успешно села на нашей базе, той, которую вы называете «точкой». Её персонал предпринял все необходимые меры по спасению жизни младенцев, свалившихся на них совершенно неожиданно.
— То есть нас просто подкинули в родильное отделение городской больницы, — поняла Аня.
— Да, поскольку ресурс аппаратуры, поддерживающей вас в состоянии сна, вне пределов императорской яхты весьма невелик.
— Выходит, мы не ровесники? — озадачился Арсений.
— Календарно — нет. А биологически… почти, — сообразила Натка. — Я правильно поняла? — посмотрела она на инопланетянина.
— Да, Ваше Высочество.
— Как же вы узнали столь секретную информацию? — продолжила расспросы Ольга.
— Отчёт с самой базы поступил обычным каналом в канцелярию по делам патронируемых планет. Разумеется, дела отдалённых территорий в период беспорядков почти не контролировались. Кроме того, нашлись преданные трону люди, постаравшиеся спрятать столь важную информацию подальше. Не будь я из их числа, никогда не узнал бы об этом.
— Чем больше узнаём, тем больше у меня вопросов, — крякнул Арсений. — Оль, можно я спрошу? — и, увидев кивок: — Расскажите хоть немного об Императорском Доме.
— Это семья — потомки одного человека и четырёх его жён. Под его правлением наше государство окончательно обрело единство уже много веков тому назад. При нём же возник порядок престолонаследия, исключающий салическое право — то есть на троне оказывались не только мужчины, но и женщины.
Со временем людей, имеющих право на престол, становилось всё больше и больше. Для их воспитания даже были созданы отдельные школы, где детей готовили к будущим трудам на благо отечества нашего. Мужчины, как правило, занимали высокие государственные посты, а женщины отличались милосердием и были не чужды благотворительности. Среди отпрысков этой фамилии не редки были видные учёные и известные общественные деятели. Цвет нации, его надежда и опора — вот кем были эти люди.
— Секундочку! — вдруг спохватился Семён. — При большом количестве претендентов на трон неизбежна частая смена власти, потому что непременно возникнет ситуация, когда, после смерти предыдущего правителя, ему на смену придет человек преклонных лет.
— Не знаю, — пожал плечами Рувин. — Не уверен. На моей памяти произошли всего две таких перемены, причем в обоих случаях императорами становились люди лет сорока. То есть далеко не старые. Знаете, сам Императорский Дом не все обстоятельства своей внутренней жизни доводил до сведения подданных.
Филя снял с углей шашлыки и раздал шампуры присутствующим. Во вторую руку каждого он буквально вставил алюминиевую кружку с каким-то тёмным вином.
— Одиннадцать градусов, совсем водичка, — виновато посмотрел он на Наталью.
— Не узнаю букета, — Арсений отодвинул посудину от носа и вопросительно посмотрел на Филиппа.
— Да разве все сорта упомнишь? — улыбнулась Аня. — Главное — к мясу нужно именно такое, терпкое.
Рувин ел с видимым удовольствием. И вино допил до конца. А потом всё тот же Филя отвёз его обратно на точку — у него мотоцикл с коляской, причём тяжелый. Остальные расходиться не спешили.
— Путано как-то и сумбурно, — пожаловалась Ольга. — Но лжи не слышно. И недоговорок, как будто, нет.
— Просто мы захотели сразу всё узнать, а его, этого всего, на самом деле, слишком много, — улыбнулся Сёма. — И надо сделать поправку на то, что перед нами ярый монархист. От каждого его слова буквально прёт самым гнилым царизмом. Это и сбивает с панталыку. Так, когда в другой раз соберёмся послушать этого баюна?
