— Интересно-интересно! — Франц взял рапорт Сандлера и пробежался по нему глазами. — Ого! Халатное отношение доктора Буга к своим обязанностям ставит под угрозу реализацию как всего проекта в целом, так и… Ты что, действительно так считаешь? Что если врач-ариец не оказал медицинскую помощь какому-то там унтерменшу — значит, вся система летит к чертям собачьим?
— Совершенно верно! — отчеканил как на плацу Сандлер.
— Поясни.
— Изволь: в процессе обучения нашим курсантам неоднократно придется попадать в медпункт. Будут спарринги, будут полосы препятствий…
— Я понял твою мысль. Продолжай.
— На первых порах этот момент не столь важен — процент отсева будет большим.
— Согласен.
— Но со временем, когда останутся самые-самые… Да, черт возьми, пускай они унтерменши, но они являются имуществом Рейха… А со временем они станут ценным имуществом, боевым… Тому же танку нужно регулярное техническое обслуживание и ремонт. Если механик не будет заботиться о вверенном ему имуществе, не будет чинить технику вовремя, она выйдет из строя! Не так ли? — Дождавшись утвердительного кивка старшего мастера-наставника, Михаэль продолжил: — Каждый должен заниматься своим делом: механик — чинить технику, доктор — лечить больных, а золотарь — чистить выгребные ямы, даже если ему не нравится запах дерьма!
— Не перестаю удивляться тебе, Михаэль, — заявил Франц. — И если по-честному, даже завидую. Никогда не думал об унтерменшах как о ценном имуществе… А ведь за годы обучения каждый курсант встанет нам в копеечку! Значит, ты настаиваешь на отстранении доктора Буга от занимаемой должности?
— Настаиваю, — упрямо повторил Сандлер.
— Хорошо, я передам твой рапорт начальнику школы. Но если он согласится с тобой и отстранит Буга, мы останемся без доктора. У нас нет замены…
— Есть, — возразил Михаэль. — Санитар медпункта Сергей дипломированный врач.
— Унтерменш?
— И что из того?
— Ты знаешь, а так даже лучше, — обрадовался Роберт. — Пусть унтерменш и пользует унтерменшей. По крайней мере он не будет морщить нос при виде очередного курсанта школы.
— Как раз это я и имел в виду.
— Слушай, а кто у тебя загремел в больничку с сотрясением мозга?
— Курсант Путилов, — ответил Сандлер.
— Путилофф? Опять этот говнюк? Как умудрился?
— Да это я его…
— Учил уму-разуму? — подмигнул Михаэлю Роберт.
— Не совсем, — возразил Сандлер. — Прививал курсантам боевой дух.
— Ну-ка, ну-ка, — заинтересованно протянул старший мастер-наставник, — поделись опытом.
— Понимаешь, Роберт, мы уже частично касались с тобой этого вопроса… Мы должны вырастить в нашей школе настоящих бойцов из того сброда, что нам сюда привезли. Скажу честно, как на духу, я не вижу в своем взводе иных бойцов, кроме Путилова. Слишком уж их запугали в своих интернатах. Мы здесь сейчас имеем в наличии лишь трусливую аморфную массу, из которой должны вылепить… Ну ты сам знаешь, что мы должны.
— Ага, сделать из говна конфетку, — согласился Франц.
— А это, Роберт, гиблое дело! Мы можем научить их пользоваться оружием, мы можем довести их физическую форму до нужной кондиции, но ведь это, на мой взгляд, не самое главное! Главное — преданность Рейху и боевой дух!
— Тут ты прав, — не стал спорить Франц, — какой смысл в боевом подразделении, бойцы которого в самый ответственный момент побросают оружие или, не дай бог, повернут его в нашу сторону?
— Вот-вот, именно об этом я и веду речь. А вырастить из наших подопечных настоящих псов — очень сложная задача. У нас в школе собрали отставных военных, комиссованных по ранению… Никто из них не знает, как работать с детьми… Пусть даже и с детьми унтерменшей — суть от этого не меняется! Метод кнута и палочной дисциплины, который насаждают здесь большинство наставников, может не сработать…
— Ну ты прям как Макаренко, Михаэль! — усмехнулся Франц. — Хотя… Не понимаю я, зачем ты тогда Путилоффа на больничную койку отправил?
— Я же говорил — так вышло. Сам спровоцировал. Но недооценил я парня. А с ним явно кто-то раньше работал… Я думаю, что он на этот прием не только меня поймал. Если бы не случайность, этот сопляк мне кровь бы пустил. Мог и нос сломать… Это в лучшем случае!
— Серьезно? А в худшем?
— А в худшем — я бы сейчас на больничке лежал и надеялся бы, что доктор Буг меня спьяну не залечит. Такие дела, Роберт.
— Да, озадачил ты меня, Михаэль.
— Да я и сам озадачился. Но если поправится Путилов, быть ему моим заместителем. Однозначно!
— Ну смотри, Михаэль, решать тебе. Я мешать не собираюсь. Мне просто интересно, что у тебя в конечном счете получится.
— И на этом спасибо, — произнес Сандлер.
— Ладно, я отнесу твой рапорт Нойману. Если потребуются дополнительные пояснения, он тебя вызовет. Хайль!
— Хайль Гитлер!
После ухода старшего мастера-наставника Михаэль убрал ручку в ящик стола и покинул класс.
* * *
На счастье Сандлера, оберстлёйтнант Нойман оказался дельным начальником: едва получив рапорт из рук Роберта Франца, он тут же устроил инспекцию в интернатском медпункте. В ходе проверки выяснилось, что доктор Буг, как говорится, «ни петь, ни рисовать». Чего-чего, а пьянства Бургарт Нойман на дух не переносил. Был у начальника школы на этот случай особый пунктик: когда-то, еще в самом начале войны, два взвода роты, которой тогда командовал Нойман, захватили небольшой обоз отступающей Красной армии. В числе прочего в обозе нашлось несколько ящиков чистейшего медицинского спирта. Перепились все — от унтеров до рядовых и, как результат — красноармейцы обоз отбили, а из двух взводов выжили от силы пятеро. Самого Ноймана чуть было не пустили в расход, но пожалели за прежние заслуги — просто разжаловали на два чина. Выслушав нечленораздельное блеяние «ужаленного» зеленым змием доктора, Нойман рявкнул командным голосом «нах…», едва сдержавшись, чтобы не дать Бугу в морду. Затем приказом по спецшколе на должность заведующего медпунктом был назначен бывший санитар Рагимов. Доктор Буг, страдающий похмельем, был выдворен с территории школы утром следующего дня. Разжалованный доктор обещал Нойману большие проблемы, но оберстлёйтнанту было чихать на угрозы спившегося медика с высокой колокольни — хватало других проблем. Высокое начальство в лице рейхсляйтера Брауна требовало отчетов о текущем положении дел в «Псарне». И отчетов положительных… А из положительного Нойман мог сообщить только то, что контингент малолетних унтерменшей отобран. Но сей факт он уже отмечал в предыдущем рапорте. А на данном этапе — одни проблемы: учителей нет, наставников-воспитателей не хватает, да и те, что есть, — ни ухом ни рылом, матчасть ни к черту, продовольствие приходится выбивать, выгрызать чуть не зубами… Да еще и этот пьяница Буг! Не писать же об этом? Начальство-то оно совсем других известий ждет! Сам фюрер проявляет интерес к этому эксперименту. Как хочешь, так и крутись! А в грязь лицом — ни-ни! Не хочется, чтобы о тебе говорили, что не оправдал высокого доверия…
