Виктор Глумов - Нашествие. Мститель

И двинулся на поиски «языка». Первый же остановленный приан чуть в обморок не упал от ужаса, но махнул рукой в сторону здания, увенчанного приплюснутым куполом. Должно быть, культовое сооружение, после прихода варханов переоборудованное в бордель.

Ксандр все думал о встреченной байкерше. Что-то связывало погибшего берсера Дамира с этим кланом…

На этот раз всё было серьезней: и подготовка, пусть и в режиме «срочно», и сама операция. Еще до рассвета — Ксандр как раз пробрался мимо патрулей и собирался упасть поспать, хорошо, ума хватило не пить, — всех подняли и собрали в штабе, безликом зале, примыкающем к кабинету капитана Фрола. Глаза у Ксандра закрывались, он остро жалел об отсутствии на Териане кофе. Только ради кофе стоит захватить Землю!

Мастер Фрол монотонно бубнил, тыча указкой в здоровенную карту. Монохромное переплетение ходов… Подземелье. Ксандр прислонился к стене и, кажется, задремал. По крайней мере, голос мастера Фрола налился силой, обрел интонации друга Пиу-Пиу — кланлидер любил планировать операции в Данжах.

— Мы прибудем к северному входу ориентировочно на рассвете. Цепочкой по одному… Не агря мобов… Продвинемся к главному залу. Охрану босса вычистим так: на левого моба — слип, правого пилим. Если кто приведет паровоз — все ляжем. Всех встречных — в расход. Там не может быть никого, кроме повстанцев. Наша цель — Омний. Он — лидер повстанцев, пеон-предатель. Из-за Омния провалилось нашествие на Землю. Элитка, героик. Дамажит сильно, зараза, и толстый. Омния необходимо взять живым. Посмотрите — вот он.

Ксандр с огромным усилием разлепил веки. Мастер Фрол держал в руках черно-белый портрет (гравюра, что ли?) пожилого седого повстанца. Ксандр попробовал запомнить лицо, но получилось плохо. Ему было знакомо имя — Омний, и воспринималось оно с удивленным восхищением. Еще имя пеона ассоциировалось со словом «гений» — вот так, даже без оттенка лести.

— Все поняли? Фастом — на босса.[14]

Ксандр встряхнулся. Кажется, собрание закончилось, а он все проспал. Оставалось уповать на свою сообразительность и опыт подобных операций. Пиу-Пиу не зря приснился: данж — и есть данж, что уж тут не понять. Бежим, всех убиваем, главного берем в плен.

Позевывая, сослуживцы Ксандра потащились на склад за оружием и оборудованием. Вацлав, такой же сонный, как Ксандр, и потому особо злой, стукнул кулаком стену:

— Я сейчас такого навоюю… Заранее предупреждать надо! И подземелья еще.

— А что — подземелья? Наоборот, просто. Коридоры, насколько я видел, прямые. Каменоломня, наверное, не естественная система. Заблудиться трудно, нужно только включить голову и пользоваться ею.

Вацлав зыркнул на Ксандра, как на врага:

— Не люблю замкнутые пространства.

Ксандр молча возликовал: клаустрофобия! Ну всё, Вацлав, не конкурент ты мне! Даже проснулся от хорошей новости.

Вислоусый оружейник выдал шлем с налобным фонарем, Ксандр видел похожие конструкции: аккумулятор — на затылке, емкость большая, заряд держит долго, сам фонарь, правда, не диодный, а на лампах накаливания, по дну выстланный зеркальной пленкой, чтобы свет был ярче. Ксандр предпочел бы нормальное оборудование, но фонарь все-таки еще ничего, могла быть карбидная лампа, из тех, что раньше использовали шахтеры, а теперь — только долбанутые энтузиасты.

Кроме того, выдали веревки с карабинами (Ксандр сомневался, что кто-то кроме него умеет ими пользоваться), запас свечей, кремниевую зажигалку. Ксандр проверял карабины, на него смотрели недобро.

— Приходилось применять? — заинтересовался оружейник.

— Да, в юности любил по подземельям полазать.

Оружейник усмехнулся в усы и, вдобавок к скорчу, протянул Ксандру нож с изогнутым лезвием. Ксандр прикинул: хорошее оружие, идеально сбалансированное для близкого боя.

— А метательных нет? — всплыло из памяти.

— Есть, — удивился оружейник. — Ну ты наглец! Но есть, есть…

Повернулся задом, порылся в ящиках и протянул Ксандру перевязь с метательными ножами. Вацлав пробормотал в сторону что-то нелестное насчет «оружия труса».

Ксандр пропустил его заявление мимо ушей.

Завтракали на ходу местными «бутербродами» из тонких хрустящих хлебцев с розоватой намазкой, запивали компотом. В тачанках трясло, и хорошо еще, прекратились град и дождь. Ксандр клацал зубами о горлышко фляжки, подставлял лицо ледяному ветру и был, в общем-то, счастлив.

В предрассветной тьме затих Наргелис. Даже дождь уснул. Ни магулов, ни терианцев, ни варханов — лишь громыхали колесами по брусчатке тачанки, несясь к далеким скалам. Насколько мог судить Ксандр, операция намечалась масштабная: вереница тачанок и паромобилей, сваренных из разного хлама, растянулась чуть ли не на километр. Кроме отряда мастера Фрола, Ксандр заметил сайдонцев из других казарм, незнакомых людей, бойцов в клювастых шлемах, давешнего седобородого тёмника.

Ксандр ехал в одной тачанке с мастером Фролом, рядом с Вацлавом. Бритый смурнел с каждым метром, приближающим его к ненавистным подземельям.

Город кончился, будто отрезали. До гор оставалось немного, дорога петляла между холмами и языками лавин. Верхушки скал, покрытые нетающим снегом, поблескивали в звездном свете.

Колонна свернула к огромной двуглавой горе и остановилась у подножия. Ксандр спрыгнул за землю, мелкие острые камни больно ударили по пяткам даже сквозь подошвы сапог. Мастер Фрол выскочил из тачанки и бросился к огромному круглому валуну, едва различимому на фоне скалы.

За валуном обнаружился зев пещеры, дохнуло сырой землей, камнем — особенным запахом подземелья. Ксандр чуть не рассмеялся от счастья. Всю его сонливость как рукой сняло.

Фрол жестом остановил воинов и сказал:

— Передвигаемся по возможности бесшумно. Держимся по двое. Прикрываем напарников. Все бунтовщики должны быть убиты. Разбились по парам и построились! Живо!

Земляне выполнили приказ. Фрол придирчиво осмотрел команды и кивнул:

— Приступаем!

Ксандр выбрал в напарники Вацлава. Погрузившись во влажное нутро пещеры, он поднял руку и включил фонарь. Луч теплого желтого света вспорол брюхо сумрака. Подошел тёмник. В своей рясе (и как в ней собрался под землей скакать?) он напоминал попа.

— Готовы? — спросил тёмник у мастера Фрола.

У него оказался примечательный оперный бас. Таким голосом в пещере орать — только обвал провоцировать. Кажется, Фрол тоже это понял.