– Консул не намекает, Джек. Он приказывает, – вкрадчивым голосом пояснил вигион.
Атос выставил перед собой ладони:
– Понятно, вигион. Вопросов больше нет.
– И слава богу. – Скола оглянулся на двери столовой. – Так, парни. Пойду, дожую свой обед, понимаешь. Сидеть здесь, не разбредаться. У Джека вопросов нет, а у кого-то, возможно, появятся. Другого рода. – Он смерил взглядом нахохлившегося Гранату, вдруг подмигнул ему и направился к столовой.
Приказ консула был для Криса, да и не только для него, неожиданным и странным. Ну, ладно, Нова-Марс. Возможно, беллизонцы прекратили трепыхаться и сложили оружие. Но что значит: прекратить все боевые операции в Роме Юнионе? Консул решил уйти на заслуженный отдых и собирается сделать это в спокойной обстановке? Но разве во власти консула, будь он хоть и трижды главнокомандующий, принимать такие решения? Тут, вероятно, не обошлось без Администрации Императора. Точнее, без самого Императора. А мотивы Босса, не обладая той инфой, какой обладает глава Империи, понять трудно. Или и вовсе невозможно.
И что это за боевые операции? В ньюзах ни о каких заварушках не сообщалось… хотя в ньюзах не все и сообщается. Крис был уверен, что о взбунтовавшихся беллизонцах подавляющее большинство населения Империи не знает и не узнает никогда. Что в общем-то и правильно. Это дело полиции. И Стафла, если полиция не справляется. Незачем попусту будоражить народ. «Хлеба и зрелищ» – чего еще надо? Хлеба у народа навалом, зрелищ тоже хоть отбавляй. А мятежниками занимаются те, кому положено этим заниматься.
– Боевые операции… – пробормотал Габлер.
Сидевший рядом долговязый Знаток повернулся к нему, легонько толкнул в плечо:
– А ты думал, только мы одни паримся?
Крис плохо знал этого жилистого парня с длинным лицом. Тот был из пятой, кажется, или шестой вигии резерва и заменял в двадцать третьей отбывшего в отпуск Рыжего Мариса. Габлер даже имени его не помнил. Или и вовсе не знал. Знаток да и Знаток. А знаток чего? Хошек? Кабаков?
– У меня приятель есть, еще с учебки, – доверительным тоном продолжал Знаток. – Джим Макилело. Служит в «Фидес», в четвертом особом манипуле. Недавно мейлил, что их срочно перебросили на Гемеру. Слыхал о такой?
Крис кивнул. Гемера была третьей планетой системы Фидес, космической соседкой Геи – родины Портоса, второй планеты той же системы Фидес.
– Ну вот. Подробностей, ясное дело, не сообщал, но тут и чурка поймет, что там замутень какая-то. Весь манипул туда залепили. Там автохтоны покруче здешних…
– Может, учения? – предположил Крис.
– Ага, учения, как же! Я бы понял, если бы учения, мы с ним наблатыкались намеками изъясняться. Войнуха там, а не учения.
– Значит, конец теперь войнухе, – заметил Габлер. – Не наше это дело.
Знаток искоса взглянул на него, откинулся на спинку скамейки и прикрыл глаза.
Файтеры негромко переговаривались, обсуждая неожиданное сообщение вигиона. Разнообразию и новым пейзажам, судя по всему, приходил конец. Здравствуй, родная казарма на каменистом и полупустынном Эдеме-V, где теплых морей – раз-два и обчелся и с развлечениями весьма туговато…
Когда вигион вернулся, у Гранаты уже созрел к нему вопрос. Даже не вопрос, а предложение.
– «Файтер, принимавший участие в боевых действиях, имеет право на дополнительный тридцатисуточный отпуск», – процитировал он, проникновенно глядя на Андреаса Сколу. – Как насчет этого, командир? Мне сейчас ну просто позарез…
Вигион ухмыльнулся:
– А что там дальше сказано, Мхитарян? – Он поднял палец. – В течение года! В течение года, Мхитарян, а не сразу же, как «гав!», так «на!». Причем решение по каждому принимается с учетом не только заслуг, но и имевших место… чего, Мхитарян?
– Нарушений дисциплины, – с неохотой пробурчал Граната.
– Именно, Мхитарян! – возрадовался Скола. – Именно! Нарушений дисциплины! Имели место у файтера второго ранга Гамлета Мхитаряна нарушения дисциплины? Я даже не беру с начала года. Только за прошлый месяц, за июль.
– Так я же искупил! – вскинулся Граната. – Все равно что кровью! Вон, Гладиатора чуть ли не с того света вытащил. С него бы там, в подземельях, с живого шкуру содрали и в жертву богу своему принесли. Или и вообще бы слопали!
Портос громко фыркнул, Годзилла хохотнул, а плоский лик Арамиса похорошел от широкой улыбки.
– Молодчага, Граната! – одобрительно сказал Арамис. – Сам себя не похвалишь – никто не похвалит.
– Спасибо тебе, дорогой, – добавил Крис. – Не забуду.
От воспоминаний о подземельях храма ему вдруг стало неуютно.
– Всегда готов выручить товарища! – отчеканил Граната и тут же заныл: – Надо, как никогда, командир. Сестренка младшая замуж выходит, я ж ее до трех лет на руках носил, кормил-поил…
– Грудью! – заржал Годзилла, и смешливый Сирена чуть не упал со скамейки.
Вигион усмехнулся в усы, с иронией посмотрел на Гранату и вполне доброжелательным тоном осведомился:
– И сколько ж годков твоей сестренке?
– Шестнадцать, – мигом ответил файтер. – Самый раз. Потом перезреет.
– Из личного дела файтера Гамлета Мхитаряна, – голосом персоннела[33] забубнил Андреас Скола. – Год рождения сорок восьмой. С шестьдесят пятого обучался в техноколледже в Тихой Долине. – Он перестал изображать персоннела и добавил: – Насколько я знаю твою планету Лавли, город Тихая Долина находится в западном полушарии, а город Арарат с сестренкой – в восточном. Или ты забрал сестренку с собой в колледж и там кормил-поил и носил на руках?
– Ну, почему же? – несколько смущенно пробормотал Граната. – Домой на каникулы приезжал, вот тогда и…
– Все с тобой ясно, Мхитарян, – отрезал вигион. – Не знаю, как там у вас, на Лавли, а меня вот еще в детстве учили, что врать нехорошо. Тем более своему непосредственному начальнику. В кабаки ты рвешься, а не на свадьбу сестренки.
– А хоть и в кабаки! – отчаянно выкрикнул Граната. – Что, блип, права не имею? После участия в боевых действиях, между прочим.
Атос смотрел вдаль и задумчиво теребил бородку. Патрик Куперман совал травинку в ухо сидевшему по соседству Расулю Сагдиеву. Тот досадливо отмахивался. Остальные с интересом следили за словесным состязанием вигиона и языкастого Принца Датского.
– Ладно. – Вигион, приглаживая короткие волосы, прошелся по площадке взад-вперед. А остановившись, изрек: – Все мы люди взрослые, и насчет кабаков каждый решает сам. – Такое высказывание, пожалуй, ничем не уступало запечатленным на досках емким фразам древних римлян. – Главное тут что? Главное, знать, понимаешь, край и не падать.
– Меру во всем соблюдай, – негромко вставил Арамис. – Еще стародавние греки так говорили.
