Борис выпятил челюсть, и жестко ответил:
– Ну не ты же!
Паганель поднял руки:
– Ребятки, не ругайтесь! Убивать мы, конечно, никого не будем. Но амулет поискать стоит, есть у меня на этот счет одна мысль!
Мы с Борисом уставились на него, не понимая. Я подумал: «Какая еще мысль? Опять он за этот амулет переживает! Надо человека, убийцу искать! Отыщется убийца – отыщется и амулет!»
Паганель между тем продолжал:
– Давным-давно, на самой заре основания «Поиска» мы оборудовали в московских катакомбах тайную базу! И самое деятельное участие в ее создании принимал именно Судаков! И есть у меня подозрение, что он может использовать ее и по сей день! Вот я и предлагаю завтра утречком попробовать наведаться туда! Ну, чем черт не шутит – вдруг повезет!
– А других предложений нет? – угрюмо спросил Борис.
– Есть и другое! Лена Косицина вспомнила, что у Судакова был тайник, что-то типа «схрона» на Юго-Западе Москвы. Он ей как-то раз показывал там свои находки. Где находится сам тайник, она не знает, Судаков просто привел ее на берег речушки где-то в районе Минской улицы, исчез в кустах, а потом вернулся – с разными старинными украшениями. Он обещал подарить их Лене, если она согласится выйти за него замуж! Вот я и предлагаю поискать этот тайник!
Борис присвистнул:
– Это сколько лет прошло! Да там уж домов понастроили, небось!
– А не скажите, Боренька! Я посмотрел на карте – Лена довольно точно указала место – там и сейчас, как тогда, глухой овраг, заросли, где, так сказать, не ступала нога человека.
Я не выдержал:
– Максим Кузьмич! Да как мы найдем этот самый «схрон»? Он же наверняка замаскирован, спрятан так, что сам черт не отыщет!
Паганель улыбнулся:
– Я думаю, с помощью моего прутика вполне реально обнаружить в земле пустоты объемом даже менее полкубометра!
Он залез в ящик стола, покопался там с минуту, и достал огромную карту Москвы, покрытую какими-то значками, надписями и стрелками. Мы склонились над этим чудом топографии, где были отмечены даже отдельно стоящие деревья и канализационные люки.
Действительно, с юга к Парку Победы примыкало обширное не застроенное пространство, судя по всему, не занятое и промышленными предприятиями. Через него текло две реки, сливавшиеся примерно посередине.
– Ну и где тут этот тайник? – скептически поинтересовался Борис, разглядывая большое зеленое пятно на карте.
– Насколько я понял Лену, это где-то вот здесь, в полукилометре от моста, на левом берегу Сетуни, шагах в пятнадцати от берега!
Борис махнул рукой:
– Да ну! Все это пустая трата времени – ни хрена мы там не найдем!
– Но попытка – не пытка, согласитесь, друзья мои? – Паганель похлопал Бориса по плечу: – Ну, так как решим – сперва мы обследуем подземную базу, а потом поищем тайник, или наоборот?
– Сначала лучше сделать то, что труднее! – решительно сказал я.
– Значит, решено! – подытожил Паганель: – Завтра утром идем на базу!
Тут в дверь постучала Зоя и предложила нам прерваться на чашечку кофе с кексами.
Кофе пили на кухне, из маленьких глиняных чашечек. Я в общем-то далеко не фанат этого напитка, чай как-то привычнее, но такой кофе я не пробовал никогда в жизни! Зоя варила его в медной турке, с перцем и какими-то специями, а пара капель душистого сибирского бальзама придавали напитку совершенно дивный вкус.
За кофе зашел разговор об амулете, и о всякой чертовщине, с этим связанной. Борис не без рисовки сообщил, что все мистические чудеса должны иметь вполне научные и понятные объяснения. Жестикулируя рукой с надкусанным кексом, он вдохновенно изрек:
– Если я чего-то не понимаю, значит я это не принимаю! – и добавил, глотнув из чашечки: – Кажется, это сказал Сократ!
– Что-то не помню я у Сократа таких высказываний! – с сомнением покачала головой Зоя. Паганель, помолчав, вдруг встал и вышел, а когда минуту спустя вернулся, в руках его был старинный глиняный кувшин с широким горлом, из которого торчали два металлических дрына – один, изъеденный зеленью, явно медный, другой, ржавый, железный. Паганель поставил кувшин на стол и спросил, обращаясь к Борису:
– Как вы думаете, Боренька, что это?
Борис с очень умным видом повертел сосуд в руках и заявил, что это, судя по способу изготовления, древнешумерская керамика, наверняка найдена в Армении при раскопках урартских поселений.
– Совершенно верно, Боренька! А как вы думаете, для чего предназначался этот… м-м-м…сосуд? – Паганель хитро прищурился, поверх очков глядя на нас.
Мы по очереди осмотрели кувшин, и Зоя предположила, что штыри предназначены для накалывания на них каких-нибудь плодов, сок которых будет стекать внутрь. Я скромно промолчал, потому что версий у меня не было.
Паганель забрал у нас кувшин, поставил на стол перед собой и сказал, указывая пальцем на горловину:
– Вот этот стержень медный. А этот когда-то был покрыт слоем цинка. В кувшин наливали кислоту и получался…
– Гальванический элемент! – я выпалил это чересчур поспешно и даже поперхнулся от неожиданности. Все засмеялись, Паганель улыбнулся:
– Верно, Сережа! Именно гальванический элемент! И представьте, каким мистических предметом он был для непосвященных! Электричество, вырабатываемое этим кувшином, вполне могло заставить гореть лампочку или вертеть примитивный электродвигатель! Вот это было колдовство! А теперь электричество проходят в школе, в восьмом классе, если не ошибаюсь…
Так и с амулетом! Древние были весьма изобретательны во всяких делах, касающихся человеческой психологии. Быть может, амулет под определенным углом зрения действительно создает иллюзию ожившего глаза!
Борис, выслушав Паганеля, развел руками:
– Ну хорошо, сдаюсь! Если уж древние шумерийцы сумели овладеть электричеством, то и мы разберемся с этим глазастым кулоном!
Зоя, слушавшая нас вполуха, внезапно заинтересовалась:
– Что еще за кулон? Ой, как интересно! Ребята, расскажите! Ну расскажите, а?
Мы пожали плечами, косясь на Паганеля. Зоя внимательно посмотрела на отца:
– Папа!
Паганель заерзал на стуле, что смотрелось очень комично, учитывая его рост, кашлянул и проговорил:
– М-м-м… Видишь ли, дочка… Профессор с Николенькой нашли одну вещь, амулет, который имеет несколько необычные свойства. А потом его украли. Ну, мы с мальчиками и занимаемся сейчас поисками этого амулета.
Зоины глаза превратились в щелочки, и в них зажегся огонек любопытства:
– Ой, как клево! Ребята, расскажите! Ну, пожалуйста! Ну, я вас прошу! Так же нечестно! Как посуду мыть или одежду чистить, так «Зоенька, лапочка!..», а как что-то таинственное, так молчком!
