Высокая тяжелая дверь распахнулась от сильного пинка, как раз когда охотник додумывал эту мысль.
Прислуга кинулась собирать разлетевшиеся во все стороны блюда с едой и бутыли; известно, что трандошаны, даже не будучи в бешенстве, грубо обходятся с наемными работниками, вот слуги и пошевеливались.
— А вот и мой сын и наследник!
Крадосск уже далеко продвинулся в деле опьянения. Стершиеся от старости клыки были испачканы в вине, напоминающем кровь, а в желтых глазах стоял мутный туман.
— Я надеялся, что ты порадуешь нас своим присутствием.
Крадосск приветственно поднял кубок, по чешуйчатой лапе потекло пролитое вино.
— Пусть музыканты играют старые песни наших прародителей, — возвестил он, — а мы будем танцевать…
Кубок покатился по мозаичному полу, вино разбрызгалось по разноцветным плиткам; это Босск одним движением лапы выбил у отца кубок. В просторном зале с высоким сводчатым потолком и стенами, украшенными боевыми трофеями, повисло молчание. Старейшины дружно переводили взгляд с главы Гильдии на его разъяренного отпрыска. И обратно.
— Как ты все-таки дурно воспитан, — мягко укорил сына Крадосск. — Никаких манер. Впрочем, их у тебя никогда не было.
Боба Фетт имел богатый опыт общения с трандоша-нами, чтобы посчитать за сигнал опасности гортанный, низкий звук голоса старого ящера. Пока они рычат и кричат, они готовы убить. А вот когда заговорили негромко, это значит, что они готовы убить всех присутствующих. Фетт осторожно отодвинулся, чтобы не оказаться у главы Гильдии на дороге, когда тот сиганет через стол и вцепится в глотку своему единственному потомку.
— А тебе не хватает мозгов, — не остался в долгу Босск, и он тоже теперь говорил холодно и спокойно, хотя гнев все еще просачивался наружу. — Какой еще выживший из ума старый пень станет пить вино со своим врагом, а?
Он небрежно взмахнул лапой в сторону Бобы Фетта.
— Ты что, все забыл? Каждый прожитый день стерся из твоей дырявой памяти? История Гильдии для тебя — пустой лист? Этот человек делал из нас дураков столько раз, что мы все устали считать! — Босск обвел яростным взглядом полумесяц стола, удостоверившись, что все присутствующие слушают его очень внимательно. — Всем вам известно, кто сидит здесь. Он таскает деньги из наших карманов и еду из наших ртов…
Он остановил взгляд на отце.
— Если бы ты не был так пьян… — звук голоса больше напоминал шорох гравия, ссыпающегося по ржавому металлическому листу, -… то воспользовался бы удачным случаем и вонзил клыки в сердце…
— Я не был пьян, когда прибыл наш гость, — перебил сына Крадосск. — Но намерен здорово напиться и возрадоваться тому, что получил шанс выслушать Фетта. Я счастлив уже оттого, что он пришел к нам поговорить.
Старый ящер взял со стола нетронутый Феттом кубок и присосался к нему; из уголков пасти потекли струйки вина. Осушив кубок, Крадосск с силой хрястнул им о столешницу.
— В этом различие между нами, — с удовлетворением подытожил глава Гильдии.
Плохо скрытый смех прокатился вдоль длинного стола. Не поворачивая головы, Боба Фетт знал, что старейшины и их прихвостни перешептываются между собой, Украдкой поглядывая на молодого охотника за головами, который стоял в центре зала, Фетт мог бы дать Босску совет: удостоверься, кто твои друзья, потому что многие. из них прирежут тебя, когда подвернется случай.
— О чем это ты болтаешь? — когти младшего тран-дошана прочертили по столешнице длинные белые полосы. — Что этот ублюдок наговорил тебе?
— Он сделал Гильдии предложение, — Крадосск, не глядя, протянул лапу к покрытому узорной эмалью подносу у себя за спиной; прислужник ловко всунул в когти хозяина новый кубок и наполнил вином. — Очень занимательное и интересное предложение. Поэтому мы и пируем.
Крадосск осклабился и вновь протянул вино сыну.
— И тебе следовало бы.
— Предложение? — Босск даже не взглянул на кубок. — Какое еще предложение?
— Такое, от которого отказывается лишь глупец. Такое, что решает множество наших проблем. У всех нас.
В сумасшедших глазах Босска мелькнуло смущение. Молодой трандошан покосился на Фетта. Тот терпеливо ждал, когда ему принесут новый кубок, чтобы и его оставить без внимания на столе.
— Не понимаю…
— Еще бы, — обронил Боба Фетт, откидываясь на спинку кресла. — Ты вообще непонятливый.
Какая разница, когда довести Босска до белого каления, сейчас или потом?
— Поэтому Гильдию возглавляет твой отец. А тебе еще многому нужно учиться.
— Объясни ему ты, — Крадосск икнул и длинным когтем указал на одного из старейшин. — Я теперь так легко устаю…
— Тогда иди и выспись, старик, — буркнул Босск, разворачиваясь к приближающейся долговязой фигуре, закутанной в плащ. — Покороче.
— Вот так все просто, не так ли? — водянистые зрачки круглых глаз, сидящие на длинных стебельках, сконцентрировались на Босске; у старейшины был вид доброго старого дядюшки. — И так ясно демонстрирует — а? — предусмотрительность, как твоего отца, так и нашего гостя. Хотя Бобу Фетта больше нельзя называть нашим гостем, я прав?
— Я знаю только, как я его называю, — отрезал в ответ трандошан.
— Возможно, но не хочешь ли ты теперь называть его своим братом?
Босск онемел.
— А разве не именно это Боба Фетт предложил Гильдии? — старейшина затейливо переплел верхнюю пару многосуставчатых конечностей на груди. — Стать одним из нас? Нашим братом и товарищем по оружию.
Разве не предложил он добавить в копилку наших талантов свои значительные возможности и хитроумие? И таким образом войти в величайшую из Гильдий, да?
— Причем сделал это прямолинейнее тебя, — Крадосск опустошил кубок и раздавил его в лапе. — Пусть лучше он говорит. У него получается лаконичнее.
— Это верно…
У локтя Босска возник еще один охотник, из молодежи; Боба Фетт даже вспомнил его имя: Зукусс.
— Я только что слышал… все об этом только и говорят…
Коротышка инсектоид ткнул пальцем в сторону дверей.
— … что сам Боба Фетт запросил разрешения вступить в Гильдию.
— Да никогда! — Босск сжал кулак, щелкнули острые когти; то ли трандошан собрался отвесить тумака старейшине, то ли собственному напарнику, никто так и не понял. — Ему что, шлемом голову натерло?
Фетт разглядывал рептилию, не испытывая ни малейшего желания возмутиться. Он вообще ничего не чувствовал, но даже если бы и было наоборот, ему всегда было сложно продемонстрировать эмоции.
— Были причины, — кратко обронил Боба Фетт.
— Держу пари, что были…
— И разве не весомые то причины? — вновь загундосил старейшина, разворачивая глаза на стебельках в сторону Босска. — И разве не все подобные предложения имеют глубокий смысл? И разве не все мы извлечем выгоду из прославленных талантов Бобы Фетта? Известных всей Галактике, разве нет?
