— Ну, я растянул лодыжку, раз или два порезался, но это не в счет. Вы ведь говорите о болезни, о том, что можно увидеть в микроскоп.
Доктор улыбнулся, решив, что он знает, к чему клонит мальчик.
— Приятно встретить такую веру в медицину, — сказал он. — Но боюсь, я не смогу. Сейчас покажу, почему.
Он кончил втирать мазь от ожога, отложил баночку и достал из шкафа прекрасный микроскоп. Порывшись в слайдах, он отыскал то, что хотел, и начал вставлять кусочки стекла в микроскоп, продолжая говорить.
— Вот это мы можем увидеть и легко распознать. Это протозол-амеба, она относится к типу, вызывающему дизентерию. Для организмов, вызывающих болезнь, она большая.
— Я видел их в биокабинете в школе, — сказал Боб, — но не знал, что они вызывают болезнь.
— Большинство и не вызывает. Теперь это.
Доктор положил под объектив другой слайд.
— Эта гораздо меньше. Она вызывает тиф, хотя у нас давно не было этой болезни. А эта еще меньше. Возбудитель холеры.
— Похоже на сосиску с веревочкой на конце, — заметил Боб.
Он поднял голову от инструмента.
— В более сильный объектив ее можно рассмотреть лучше, — сказал доктор Сивер.
Он приладил объектив и сел в кресло, пока Боб снова смотрел в микроскоп.
— Дальше мой инструмент ничего не дает. Есть много гораздо меньших бактерий. Некоторые из них безвредны, другие нет. Есть класс рикеттсий, они еще меньше. Может, они вовсе и не бактерии. И наконец есть вирусы.
Боб отвернулся от микроскопа, показывая заинтересованность и в то же время стараясь не показать, что разговор достиг нужного пункта.
— Значит, вы можете показать мне вирус? — спросил он.
Он хорошо знал ответ.
— Я к этому подхожу. Немногие вирусы были сфотографированы с помощью электронного микроскопа — они немного похожи на холерную бактерию, которую я тебе показывал — но это все. Кстати, слово «вирус» долгое время просто было признанием невежества. Многие болезни как будто вызывались живыми организмами, но обнаружить их никак не удавалось. Вот врачи и стали говорить о «фильтрующих вирусах». Каким бы тонким не был фильтр, через который мы пропускаем жидкость, взятую у больного, причина болезни проходит через фильтр. Сумели даже выделить вирус химическим путем и кристаллизовать его. Если кристалл растворить в воде, он вызовет ту же болезнь. Поставили множество тонких экспериментов, чтобы определить размер, форму и так далее вирусов, прежде чем увидели их. Некоторые ученые думали, и до сих пор думают, что это единичные молекулы — большие, конечно, больше даже, чем альбумин — это белок яйца, ты знаешь. Я прочел несколько хороших книг на эту тему. Ты тоже можешь прочесть, если хочешь.
— Прочту, — ответил Боб.
Он старался не проявлять слишком большого интереса и рвения.
— Они у вас тут?
Доктор встал и порылся в шкафу. Достав толстый том, он быстро перелистал его.
— Боюсь, это слишком сложно. Если хочешь, можешь взять, конечно. У меня была другая, гораздо лучше, с твоей точки зрения, но я ее отдал.
— Кому?
— Одному из твоих друзей, Норману Хэю. Он недавно заинтересовался биологией. Может, ты слышал, как он пытался попасть в музей на Таити. Не знаю, мое ли место его прельстило или место Рэнса в лаборатории. Книга у него уже несколько месяцев. Если сможешь, забери.
— Спасибо, возьму. Расскажите еще о химическом разделении. Это интересно. Можно химическим путем опознать живой организм?
— Как я сказал, существуют некоторые сомнения, можно ли называть вирусы живым организмом. А в тестах, о которых ты говоришь, нет ничего необычного. Ты слышал о сыворотках?
— Да, но я думал, вы их используете, чтобы сделать человека невосприимчивым к болезни.
— Чаще всего так и есть. Но на них лучше смотреть, как на химический аналог отпечатков пальцев. Ткани одного типа существ стараются победить сыворотку, сделанную из ткани других существ. Можно приучить животное к сыворотке человека и затем по реакции между сывороткой этого животного и неизвестным веществом судить, содержится ли в этом неизвестном веществе ткань человека. Подробности, конечно, различаются, но это единственный способ определить по пятну, принадлежит ли кровь человеку или животному.
— Понятно.
Боб задумался.
— А в книге об этом говорится?
— Нет. Я тебе дам кое-что еще, но предупреждаю: книги немного сложны для школьного курса химии. А чье место тебя заинтересовало?
— Что? Ах, да, понимаю. Не ваше, во всяком случае. Я столкнулся с одной проблемой, но хотел бы решить ее сам, если смогу. Если же нет, обращусь за помощью. Спасибо, док.
Сивер кивнул и вернулся к своему столу. Боб вышел. Доктор некоторое время размышлял.
Мальчик, несомненно, серьезней, чем хочет казаться. Интересно, что это за проблема. Очень возможно, даже вероятно, что с ней связаны те изменения в его поведении, которые встревожили школьную администрацию. Можно успокоить отца.
Так доктор позже и поступил.
— Не думаю, что вам следует беспокоиться, Арт. Парень заинтересовался чем-то имеющим научный запах — юный Хэй делал то же самое несколько месяцев назад — и надо дать ему время переварить это. Вероятно, он собирается перевернуть мир, и в свое время вы об этом услышите.
Боб не собирался менять мир. Впрочем, кое-какие новые мысли у него возникли, и он, выйдя из кабинета врача, тут же поделился ими с Охотником.
— Можем ли мы использовать сыворотку?
— Сомневаюсь. Я знаком с техникой и знаю, что пробыл с тобой достаточно долго и сыворотку твоей крови можно использовать. Но нужно установить, где ее использовать. А если мы это установим, то я лучше буду исследовать лично.
— Вероятно, ты прав. Но все же тебе не пришлось бы покидать меня. Я мог бы проверить все сам.
— Ты прав. Запомним эту возможность. Ты придумал, как подобраться к молодому Теролу, когда он уезжает?
— Танкер приходит каждые восемь дней. Значит, через неделю. Скорее он уплыть не может. Вряд ли «Луч» здесь.
— Луч?
— Это яхта одного из владельцев компании. Он иногда приплывает взглянуть, как идут дела. Прошлой осенью я плыл на ней. Поэтому мы были так далеко от острова, когда ты в первый раз выглянул наружу. Да ее и нет поблизости. Осенью она ушла в сухой док в Сиэтле — ей в дно встраивают какую-то аппаратуру для водолазов — и все еще там. Я думаю, ты хочешь спросить, кто мог уплыть на ней, пока мы отсутствовали.
— Верно. Спасибо за точную постановку вопроса. — Охотник улыбнулся бы, если бы мог.
У Боба не было часов, но он был уверен, что скоро кончатся уроки в школе, и поэтому направился туда. Он пришел рано, и ему пришлось подождать снаружи. Вскоре появились его друзья.
