И вот, через столько лет, слова Итагаки достигли меня.
Возможно, для меня было бы легче, если бы я была обычной девушкой. Но я избрала свой путь и теперь не имела права оступиться. Став лордом, стена отчуждение возросла, она стала настолько осязаемой, что приводила меня в ужас. Никто не смеет говорить правду при мне, все льстят или прячут свои мысли.
Конечно, были такие как Итагаки, но их было так мало, и лишь для одного ничего не изменилось…
— Канске, почему все так изменились, стоило мне сесть на это место, — спросила я после приезда, сидя на месте своего отца.
В зале кроме нас не было никого, так что никто не мог нам помешать.
— Все имеет свою цену. Кто-то когда-то произнес, что на холме одиноко…
— И что ты имеешь в виду?
— Достигая высот, ты будешь отделяться от людей.
— Надеюсь, на холме ты будешь рядом со мной?
Вспоминая тот разговор, я понимала, что Канске стал для меня дорог. Носить маску лидера очень сложно. Иногда нужно подобные отдушины, но в отличие от остальных я мало с кем могла показывать свою слабость…
Конечно, я подумывала поставить Канске над селением шиноби, женив его на Инари. Их дети так же стали бы служить мне. Плюсы от этого союза много, но тогда я редко буду видеть Канске, да пользы лично от него будет мало.
Но при мысли об этом, меня одолевает странное чувство. Наверное, все дело было в том, что за это время он стал мне настоящим другом, и я не хотела потерять его…
Косака Масанобу (будущий один из четырех главных полководцев дома Такеды)
— Ну ты чего, Косака. Мы так до вечера не успеем, — не смотря на полученные удары, Канске ловко шел по снегу.
Рядом с ним бодро шагал Найто Масатойо. В отличие от меня, Найто таскал с собой легкие вещи, провиант и кое-какие одежды. Мастер решил посетить селение шиноби и приказал мне взять его доспехи с собой. Из-за снега мне приходиться расходовать больше энергии, и я быстрее уставал.
— Мастер, может мне поменяться с ним?
— Да, думаю, так будет лучше.
Я не стал возражать и с радостью поменялся с Найто вещами. Из-за слухов, ходивших про него, мастер решил скрыть свое имя от простых крестьян. При людях мы должны были называть его другим именем, которым он сам придумал на днях, Ямагата.
Вообще, нам с Найто крупно повезло иметь такого господина. Нет, он, конечно, был с причудами, но зла от него мы не видели.
Канске даже слово мне не сказал, когда узнал, что селение, где я жил принадлежало шиноби. Я, конечно, сказал бы об этом, если бы знал, но мне и самому это было неизвестно.
Подозреваю, мой господин не пришел к такой же мысли, а просто забыл спросить меня об этом. После Унинокути мы с Найто перестали обращать внимание на его слова или выходки. Иногда он казался мудрее, чем выглядел, но иной раз был похож на сущего младенца.
Вот и сейчас, Канске как прежде беззаботно идет впереди нас. Ему, наверное, и в голову не приходило, что мы можем нарваться на разбойников.
Хотя разбойников давно поубивали, но ведь времена лихие, а мастер не то что доспехи, но и за мечи редко берется. Он любит наблюдать за моими сражениями на деревянных катанах с Найто…
Найто Мастойо хороший самурай, из благородных. В жизни он повидал не мало, и ему была уготована незавидная участь, если бы не Канске. Мы с Найто стали хорошими товарищами, возможно, даже можем стать настоящими друзьями, но пока нас и это устраивает.
Все-таки у него хорошее образование, в отличие от меня он умеет читать и писать, да и хорошо знает этикет. Хорошо хоть рядом с ним не только я, но и Канске смотрится сущим дикарем.
На прошлой неделе, Найто все-таки уговорил мастера посетить его семью. Мы с Канске не знали как себя вести, среди матери и сестер Найто.
Семья Найто была обязана Канске, но тот даже вида не подал. Мать Найто посчитала мастера благородным воином, ведь другой мог спросить в наложницы дочь семьи Масатойо. Опять-таки, подозреваю, мастер об этом и не ведал вовсе.
— Ямагата-сан, а какая победа лучшая?
Голос Найто вывел меня из воспоминаний. Меня тоже заинтересовал этот вопрос.
— А ты почему вдруг решил спросить об этом?
— Мне мать дала наставление, чтобы я научился у вас мудрости.
— Ну ты хватил…
— Нет, правда. Мать давно знает, что я хочу вписать свое имя в историю нашей страны. Как любил повторять мой покойный отец: «Учиться надо у великих».
— Не знал бы я тебя, Найто, решил бы, что ты льстишь в наглую.
По правде говоря, и я бы тоже так подумал, но, кто-кто, а наш Найто не умел врать. Да и его отец был прямолинейным человеком, за что и поплатился. А вообще, в сравнении со мной, Найто был счастливчиком. У него есть родные, мать и красивые сестры.
Не то что бы я жаловался на свою судьбу, но иногда утрата семьи чувствовалась остро. Почему-то, видя, как другие сюсюкаются с родными. Если год назад я чувствовал себя брошенным, то сейчас я словно обрел братьев. Найто был моим братом, ну, а страшим, был, конечно, Канске. Непутевый, но заботливый старший брат.
В отличие от Найто, быть самураем не было моей мечтой. Это скорее, суровая необходимость, лишь сильные выживают, а слабые гибнут…
— А ты как думаешь, Косака? Попробуй ответить на его вопрос.
Не знаю, откуда, но Канске любил отвечать вопросом на вопрос. Вот и Найто призадумался над своим же вопросом, ведь Канске поинтересуется и его мнением, и лишь потом ответит.
— Думаю, лучшая победа это та, где мы сможем убить больше врагов.
Мой ответ был простым и верным. Ведь после смерти врага можно сказать, что ты одержал победу.
— Ну, а ты что думаешь, Найто?
— Я согласен с Косакой, но в другой формулировке. Та победа лучшая, где врага одолевают не оружием, а хитростью.
— Тоже не плохо. Ну давайте, поясняйте за собой.
Я озвучил свою мысль и прислушался к доводам Найто:
— Если использовать оружие, то потери будут с обеих сторон. Но благодаря хитрости можно победить врага, не потеряв ни единого воина. Ну как в Унинокути, ведь там нам удалось задуманное.
Должен признать, слова Найто были правдивыми. Но в отличие от него, меня не учили военным премудростям. Так что себя проигравшим я не считал.
— Хитрость это хорошо, но запомните, ребята, каждую хитрость можно использовать лишь раз. Почему, скажите мне?
— Наверное, из-за того, что враг будет знать о хитрости, если мы попробуем использовать ее снова.
— Молодец, Косака.
По лицу Найто я понял, что и он тоже пришел к такому выводу. Но на сей раз я успел первым озвучить.
— Ямагата-сан, Вы выслушали наши мысли, но не поделились своими.
Найто был той еще занозой, стоило ему вбить себе в голову что-либо, как уже от него не отвяжешься.
— Когда противник покоряется сам собой, без войны, это — искуснейшая победа.
— Но как враг может покориться без войны?
Наверное, Найто хотел самолично постигнуть суть сказанного, но я не хотел ломать голову над словом мастера.
— Ты, Косака удивишься, но есть много способов, одолеть врага не вступая в войну. Можно натравить на него союзника или недоброжелателя. Добавь сюда внутренний раскол и денежный кризис. Посылай шпионов, распускай слухи, пусть в его государстве бедные будут с подозрением смотреть на богатых, пусть коррупция расцветет, словно лотос в его стране, и лучшие умы будут отдалены от правителя. Пользуясь этими грязными методами, твой враг сам станет на колени…
— Мастер, Вы сказали, что это грязные методы. А есть ли чистые методы?
— Ну, Найто! Все тебе мало…
— Мастер, прошу, расскажите нам. Мы никому не скажем о Ваших словах. Скажи мы даже во сне о секретных знаниях, мы совершим сеппуку и смоем свой позор.
На мои слова Найто активно закивал головой, подтверждая их. Слова мастера были на вес золота. Я даже слышал, что кланы бережно хранят свитки с такими вот секретными методами. Не каждому смертному дано узнать о них, но Канске, услышав про сеппуку, сделал недовольную рожу. Наш мастер не представлял ценность своих слов…
