— Никак. У меня иммунитет к контролю разума от одного навыка. Так что ты меня изначально не контролировала. Хотя признаю, ты красивая и милая. Так что мой взгляд выражал скорее похоть, чем преданность.
— Озабоченное животное.
— Справедливо. Можешь идти.
Я отошел в сторону, освобождая ей проход. Одарив меня подозрительным взглядом, Аня подошла к двери и повернула ключ. Вот только выходить она не спешила. Я подпирал спиной стену и со скучающим видом наблюдал за ней.
— Может, пойдешь с нами? Приют стоит за городом, есть горячая вода и отопление из собственной котельной. Душ и теплая постель. Могу тебя подстричь нормально, я умею. Да и новый год встречать в одиночестве не так весело. Что скажешь?
Насколько же это был грустный голос. И было столько надежды в нем, что я просто не смог отказаться. Все равно хотел присоединиться к ним, а так еще и помочь, возможно, смогу. Так что согласился, чем вызвал бурную реакцию у девушки. Половина этих эмоций была наигранной, она явно пыталась все это время играть на моих чувствах. Если честно, меня это вполне устраивало. Это мне не вредит, а выгоду получают обе стороны, в той или иной степени.
С её людьми мы встретились в районе шестого этажа. И хоть они пытались меня пристрелить, Аня их быстро успокоила и объяснила ситуацию. Не всем пришлось такое решение по душе, но сильно спорить они не стали. Еще я узнал, что тот парень все же умер. Одна из собак прокусила ему артерию на шее. Да и глупо это случилось. Они приехали в город пополнить запасы еды и бытовых мелочей. Уже заканчивали погрузку и собирались уезжать, как из-за угла выскочила стая собак. Одна из них и вцепилась в горло парню. До машины они добраться не могли, так что пришлось отступить во дворы.
Машина оказалась там же, где её и оставили. Вещи тоже были не тронуты. Видимо, выживших в городе немного, если вообще есть. Самой большой проблемой было загнать внутрь кошку. Кисточка ни в какую не хотела заходить сама, а помогать мне все дружно отказались. Боялись, что она их ударит когтями или укусит. Так что пришлось мучиться в одиночку. Двадцать минут спустя кошка оказалась внутри, а я обзавелся парой глубоких дыр в левой руке. Кусается эта серая морда знатно.
Путь занял добрых два часа. На улице успело окончательно стемнеть, но сидевший за рулем Вадим не спешил включать фары. Правда, отсутствие света ему никак не мешало. Мы подъехали к массивным воротам, в обе стороны от которых вдаль уходил высокий забор с колючей проволокой поверху.
— Больше похоже на колонию, чем на приют.
— Так оно и было. В две тысячи пятом ее закрыли, а в восьмом перестроили под интернат.
Въехав в ворота, машина пересекла большой двор и остановилась у небольшого здания. В окнах горел свет. Было слышно музыку. Из здания на улицу выбежали дети и практически облепили Аню и остальных. Я стоял немного в стороне от всего этого и ловил испуганные и недоверчивые взгляды, как ребятни, так еще нескольких вышедший парней и одной девушки. Кисточка бросила меня сразу же, как увидела детвору, просто растворилась в ночи, как будто и не было ее. Предательница.
Объяснения, кто я такой и что здесь делаю, а также знакомство со всеми обитателями, заняли еще двадцать минут. А чтобы забыть почти все имена, мне понадобилось всего пятнадцать секунд. После чего мы все дружно начали разгружать забитый багажник.
Подготовились к празднику они хорошо. Много вырезанных снежинок, везде развешана мишура. В центре игровой комнаты стоит большая елка, полностью обмотанная гирляндами и увешанная игрушками. Даже телевизор крутил "Один дома". Дети сидели полукругом вокруг него и не отрывали взгляда от экрана. Ребята проделали огромную работу, чтобы отвлечь их от всего этого ужаса.
Зашел на кухню и отдал девчонкам пару куриц из своих запасов. Удивления было больше, чем благодарности, но меня это не сильно расстроило. Они боялись меня, хоть и пытались это скрывать. Уже все знали, что произошло, и на что я способен.
Аня прихватила меня в одном из коридоров. Я сам себе проводил экскурсию по зданию. Схватила за руку и потащила на второй этаж к комнатам.
— Когда это место перестраивали под приют, сделали личные комнаты для персонала. Так как до города далеко ездить. Они, конечно, небольшие, всего кровать и тумбочка, но одному человеку хватает. Вот эта теперь твоя.
Она подвела меня к одной из дверей и ткнула в нее пальчиком.
Ключ от дверей лежит на тумбочке. Я приготовила новый комплект постельного, потом застелишь. Еще подобрала одежду, чтобы ты мог переодеться. Полотенце, мыло и все остальное лежит в тумбочке, душ в конце коридора направо, только не перепутай с женским. Там есть табличка. Всё. Через час вернусь с машинкой и постригу тебя. Договорились?
— Хорошо. Спасибо.
— Не за что. Ладно. Я побежала на кухню, а ты шуруй в душ. И побриться не забудь, станки тоже в тумбочке.
— Да понял я. Понял. Иди уже.
Странная она. В её группе умер человек, чуть не сожрали собаки, еще и я похитил. А она чуть ли не светится от счастья. Скорее всего, маска. Для детей она единственный близкий человек, вот и старается показать, что все хорошо. Ей сейчас тяжелее всех нас. Не нужно лезть, куда не просят.
Не думал, что буду так сильно радоваться горячему душу. Но, стоило первым каплями воды коснуться моего тела, как все оно расслабилось. Пришлось упереться в стены руками, ноги стали просто ватными. Просто кайф. Всем советую. А если без шуток, в душевой я провел почти час. Двадцать минут в самом душе, полчаса, пачка станков и много мата ушли на то, чтобы сбрить полугодовую бороду. Но в свою комнату я вернулся, как заново родившись.
В комнате было душно. Я стоял у открытого окна и дышал свежим зимним воздухом. С неба начали падать снежинки. Хорошо как, давно в новогоднюю ночь не было снега. Небольшой ветерок обдувал тело, заставляя немного морщиться от холода. Неудивительно, футболка лежала на кровати, а я стоял по пояс голый. Уж слишком сильно меня распарила вода, нужно было остыть.
— Игорь, там твоя кошка вернулась. Сейчас на кухне еду выпра… О господи. Что с твоим телом? Откуда такие шрамы?
Аня стояла в дверях с машинкой для стрижки и большим полотенцем в руках. Нехорошо получилось. Забыл закрыть дверь на ключ, а её, видимо, стучаться не учили. В глазах стоял страх, или ужас, может, непонимание. А, возможно, все и сразу. Кто же ее поймет. Она оглянулась, убедилась, что никого рядом нет, и зашла в комнату, закрыв за собой дверь на ключ. Аккуратно положила принесённые вещи на кровать и подошла ко мне. Небольшая ладошка легла на один из многочисленных крупных шрамов на спине.
— Расскажешь?
— Возможно. Когда-то.
— Хорошо. Давай, нужно тебя подстричь. А то без смеха смотреть невозможно.
Это не заняло много времени. Уже через полчаса я был гордым обладателем "ежика под шестерку". К футболке присоединилась тонкая кофта с длинным рукавом. Нужно было закрыть ожоги на руках, незачем остальным это видеть.
Праздничный стол был хорош. Они даже умудрились где-то достать фрукты. Дети были безумно рады и не могли дождаться полночи, чтобы открыть свои подарки. Их даже не расстроила новость, что салюта не будет.
Оставалось пять минут до боя курантов. Все вышли на улицу, дети стали играть в снежки и жечь со взрослыми бенгальские огни. Я же стоял на крыльце, наблюдая за ними. Писк часов сообщил, что наступила полночь, а с ней и новый год. Послушали поздравления. А после них все увидели далекие вспышки в небе. Из-за расстояния и затянутого неба их не особо было видно, но каждый понял, что это были фейерверки. Их было немного, но запускали их с разных мест. Каждый воспринимал их по-своему. Для меня же они означали, что человечество не просто выживало. Оно продолжало смотреть в завтрашний день с надеждой.
Глава четырнадцатая. Стоит ли?
Привет, красавчик. Не спится?
Так заметно?
Игорь. Ты сидишь в беседке, в пять утра, закутавшись в одеяло. И смотришь в пустоту уже двадцать минут. Так что да. Заметно. Что случилось?
