Мы выпали на час, столько украшений я не видела никогда. Самые ценные сложили в один, попроще в другой, а в третий золото с полудрагоценными камнями. Нашлась и пара магических предметов, для мага жизни, не сговариваясь отправили отцу, ох теперь видно и моему.
— Чистить и подправить по мелочи, отдаем ювелиру в нашем герцогстве, ведь здесь слишком много глаз и ушей. И вот ещё что Ирина, здесь будь жесткой, даже жестокой, но справедливой. Любой, даже самый незначительный поступок против тебя, должен быть наказан. Наказан лично тобой. Здесь во дворце вершина власти, слабым тут не место. Сейчас ты член императорской семьи, помни об этом.
— Жень, ну какой ещё член? У меня его нет, есть только…, ну ты сама знаешь что там у меня есть. Так кто я?
— Ну раз не член, то членка, хотя у тебя его нет, да и у меня тоже. Ира, ты совсем меня запутала. Да ты же издеваешся! Вредина! И вообще пошли в торговые ряды, а потом к твоей маме покушать, а вечером к сговорчивому кабатчику. Сейчас записку папе отправим, и вперед.
В это время открылась дверь и к нам стремительно вошла Алексия. Не слова не говоря сильно обняла нас обоих.
— Я вас поздравляю! Вы лучшая пара! Послезавтра бал, где Иришу официально объявят приемной дочерью Императора. Это заткнет некоторые рты, а с другими разберемся. Всё, мне пора, с меня подарок, — и поцеловав нас вышла.
Мы долго стояли ошарашенные, а после написав записку, и передав её секретарю, отправились за покупками.
Император сев за стол погрузился в работу с документами. Через час Виктора Андреевича отвлек секретарь, поставив на стол шкатулку, с поклоном удалился. Откинув крышку, государь неверяще глядел на содержимое, потом захохотал приговаривая, — Вот засранки, ну и засранки. В шкатулке лежал тот самый легендарный "Луч жизни".
Ещё через час доверенный секретарь доложил государю о прибытии баронессы Тигровой и поклонившись впустил её в кабинет.
Вошла молодая фигуристая женщина, и поклонившись стала оправдывать свой неподходящий к такому приему наряд. Короткое красное платье с большим открытым декольте явно не подходило к высочайшей аудиенции.
— Срочно, не дав переодеться доставили во дворец, — лепетала она краснея.
Виктор Андреевич с удивлением смотрел на эту молодую женщину.
— А вы точно бабушка Ирины? Анастасия Петровна?
— Да, это я. Но мы решили с Ирой, что я буду мамой, а не бабушкой, учитывая мой внешний вид.
Глаза Анастасии горели каким-то притягивающим магнетизмом. Открытое лицо и алые губы манили и Виктор Андреевич не смог удержаться. Смело подошел к ней, взяв за талию притянул к себе и поцеловал. Вначале Анастасия пыталась вырваться, но потом сама обняла его отвечая на поцелуй. Оказалось поцелуй длился вечно, но вот смущенные целующие отстранились друг от друга. Постояв и помолчав, Виктор снова обнял Анастасию и она сильно прижавшись к нему заплакала.
Выскользнув незаметно из дворца, при помощи вуали невидимости, отправились первым делом в дорогую лавку одежды. Мы прибавили как в росте, так и объеме груди, нужны обновки. Выбирали долго, Евгеша оказалась привередой, но почему-то примеряла только на мне, особенно нижнее. Все тянулась поправить, пока я не прижала ее к стенке. Впившись поцелуем в губы, руками подняла ее за попку. Женька обхватила мою талию ногами, наши киски плотно прижались друг к другу. Мой магический жезл не успел сформироваться, как в меня медленно стал входить Женин. Проникая все глубже и глубже, он по ходу движения расширялся по всей моей пещерке. Вот он достиг моего источника, вспышка оргазма и нас накрыло безумство. Мы рычали и кусали друг друга, моя спина полосовалась ее ногтями, а мои ладони все сильнее и сильнее сжимали Женькину попку. Наконец настал последний, сильнейший оргазм. Я тяжело дыша отпустила заю, по ногам стекал сок нашей любви, а со спины капала кровь. Наши опухшие губы были искусаны, а попа Жени представляла сплошной синяк. Отдышавшись, взяла Евгешу за плечи и влила в нее лечебную силу, а после и через себя пропустила волну исцеления. Раны исчезли, а мы достав из браслета полотенца начисто ими вытерлись.
— Женька, ты наглая похотливая сучка, разве так можно.
— Ой, у нас тут кобель объявился, а я и не знала. Ириш, здорово же было, у меня ноги до сих пор подкашиваются.
— Если не купол, то нас давно могли посадить за разврат в общественном месте. Пошли давай, пока у нас крышу опять не снесет.
Мы вышли, заплатив за наши покупки. Продавщица с открытым ртом и выпученными глазами смотрела на нас, как на какое-то чудо. Услышать она ничего не могла, но вот сильнейший запах секса и наши удовлетворенные лица, выдавали с головой. Вот так и палятся шпионы.
Следующей на очереди были "Утехи". Зайдя и осмотревшись, нам сразу стало понятно, утешить тут смогут даже безутешную вдову. Утешители стояли и лежали ровными рядами, были они разных форм и размеров. Открыв рот смотрела на метровый и толстенный реалистик.
— Жень, я конечно девочка примерная, но вот это…, - шепотом сказала зае, показывая на гиганта.
— Какая гадость, пошли дальше. Девочке негоже смотреть на такое, — и взяв меня за руку потащила дальше.
А дальше мы не жалея денег закупились по полной. Дорого, слов нет, но на это денег было не жаль.
После торговых рядов пошли домой к маме, но её не было, срочно вызвана во дворец. Не успели сесть за стол, прибегает Рик, — с Афанасием Тихоновичем плохо, задыхается. Пошли
в дом прислуги, оказывается они с Василисой стали жить вместе, а Милене отдали квартиру Афанасия. Заходим в спальню, его любимая пытается сквозь слезы напоить отваром. Все бестолку.
Киваю Женьке, та отводит ревущую Василису. Протягиваю руки и резко опускаю на грудь. Пластуна корежит от сильной боли, разрывая кожу выходит наконечник стрелы, а с ним черный гной. Вливаю еще немного силы, рана очищается и зарастает прямо на глазах. Дыхание бывшего диверсанта становится ровным, боль уходит.
— Ну что горе любовник, сил не рассчитал, задохнулся, — устало говорю я. Сейчас отдыхай, завтра как огурчик встанешь.
Поворачиваясь к Василисе, и строго.
— Сегодня в плане секса не приставать! Ему за ночь сил набраться надо, а вот завтра уже можно. Всё ясно.
Кухарка упав на колени пытается целовать мне руки, что-то бессвязно пытаясь сказать. Погладив её по волосам, ухожу вместе с Женей к нам в столовую. Кушать хочется ну очень сильно. Садимся за стол, вокруг хлопочут Вита с Милой, наполняя тарелки и подкладывая самые аппетитные кусочки.
Поглаживая толстенькие животики, пошли прилечь на нашу огромную кровать. Обложившись подушками вырубилась на пару часиков. Всё-таки утренний стресс, потом секс и наконец врачевание. Проснувшись двинули на рынок, надо на латах заменить графскую корону на герцогскую. Потом к ювелирам, вставить в кольца с драконом и тигром драгоценные камни, благо от шамана их много досталось.
На рынке сразу зашли к знакомому оружейнику, исправление короны заняло не более десяти минут, далее в ювелирной застряли на полчаса. Вывалив все драгоценные камни из кошеля на стол, увидели благоговейно замершего ювелира. С трудом привели его в сознание. Выбрали сапфир и изумруд, всё немалых размеров. Работу обещал предоставить к утру, расплатились маленьким бриллиантом. Вышли от ювелира и направились в нужный нам кабак, со странным названием "Очко".
Заходим в заведение, садимся за ближайший стол, рядом со стойкой целовальника. У подбежавшей разносчицы заказали пару бутылок полюбившегося нам Анжурского. Кабатчик протирающий стойку нам сразу не понравился, было в нём что-то отталкивающее, особенно масляный взгляд.
Напротив нашего стола сидели гномы, цедили пиво, были они угрюмы и совсем не веселы.
— Жень, а почему гномы такие кислые? Товар что ли не могли сбагрить?
— А чего им веселиться. Эти явно у нас впервые, вот облом у них и вышел.
