— Мне кажется, ты на этом слишком зациклена.
— Ты недооцениваешь свободную волю. Это очень сильный инструмент управления.
— Именно поэтому ты решила влюбить в себя народ насильно, — покачал головой Цафриакс, преодолев былую стеснительность, — Мне кажется, или ты противоречишь сама себе?
— Никто не отбирает у него право голоса. Окончательный выбор всегда за ним, — спокойно ответила Азари, — Дело только в том, что он предсказуем. Поэтому у власти я, а не такие, как ты.
— Ты лучшая, поэтому и у власти.
— Вот только не нужно лебезить. От тебя я этого уж точно не потерплю.
— Как пожелаешь, Моя Королева.
— Пятнадцать лет, Цафриакс.
— Вот именно — пятнадцать. Все эти годы ты мало интересовалась исследованиями, а теперь выжимаешь из меня все соки.
— Времена изменились, — одобрительно кивнула Азари, дав понять, что естественный тон беседы ей нравится больше. — Где еще найти такой выдающийся талант? Однажды я сделала на него ставку, и сейчас мне нужны результаты.
— У меня есть результаты, — ответил Цафриакс, — Но Амитас на данный момент справляется намного лучше. Зачем что-то менять?
— Религии… они, скажем так… нестабильны. Мне нужно больше гарантий.
— Калибровка моего метода займет ни один год.
— Как далеко ты зашел?
— При кодировании младенческих клонов идет полная психологическая привязанность. С более взрослыми дела обстоят несколько хуже. У этих влечение чисто физиологическое.
— Это не беда.
— Ты не сможешь сменить оболочку.
— Хм… — нахмурилась Азари, — Это же поправимо?
— Точно не сейчас, — отрицательно покачал головой Цафриакс, — Но я работаю над этим. Природа достаточно статичная штука — ее не так-то просто обмануть.
— Придется брать тело помоложе, — разочарованно вздохнула Королева, — Каждый год восстанавливать физиологию и…
— И держаться подальше от Жнецов, — Цафриакс не без доли ехидства закончил фразу вместо Азари.
— Я не люблю, когда ты пресмыкаешься передо мной. Но и хамства не потерплю. Я здесь как Королева, а не как твоя очередная любовница.
— Это лишь предостережение. Высшие начинают роптать. Им кажется, что ты слишком благоволишь храмовникам и Жнецам. Их становится слишком много.
— Храмовников, но не Жнецов, — с досадой ответила Азари. — Этих ублюдков все меньше.
— Отмени браки. Проблема решится сама собой.
— И получить тотальный коллапс? — рассмеялась Азари, — Я думала, ты умней. У них слишком закостенелые традиции. Упрости браки — не станет ни их, не Жнецов. А ты прекрасно знаешь, что случается, когда Низшие перестают бояться.
— Ты просто не властна над Церковью, — мужчина вновь наполнил стакан и выпил его одним глотком.
— Следи за словами, — сжала зубы Азари. — Это мой мир и моя Империя.
— Такими темпами ты потеряешь контроль над своей Империей.
— Ты ошибаешься. Среди храмовников в последнее время очень много потерь, поэтому хомячки должны размножаться, — подозрительно быстро смягчилась Королева, широко расставив стройные ноги, — Но если ты поторопишься, то, может, я и удовлетворю запросы Высших. Если все получится, то нужда в них и вовсе отпадет. Влюбленные люди, влюбленные Низшие. Утопия.
Цафриакс в очередной раз не оценил открывшегося вида молодых прелестей Королевы. Он давно понял, чего она желает в этот теплый, терпкий вечер, но не стал притворяться, что заинтересован новой оболочкой. Владелец домов терпимости знал, что это бесполезно. Великая Мать не приемлет любой лжи, кроме той, что клянется ей в вечной любви. А они между собой уже давно решили, что делам это только мешает.
— Не хочу тебя расстраивать, но нужда в храмовниках до конца не отпадет никогда. Благодаря моим разработкам народ будет влюблен в твою сущность, но не бывает ничего идеального. Погрешность будет гораздо больше, чем ты думаешь. Минус естественно рожденные, минус осечки, — сказал Цафриакс, немного напрягшись. — Как там? Свободная воля? Тебе станет легче править, не более.
Сощурив глаза, Азари о чем-то задумалась. Казалось, она смотрит не на своего собеседника, а аккурат сквозь него. В повисшей тишине послышался неосторожный звон стакана. Цафриакс, опершись о самый край столешницы, молча продолжал пить. Азари вздрогнула, покидая мир собственных грез. Встав с дивана, она подошла к столу из черного дерева и одним быстрым движением смела с него все сосуды с алкоголем. Резко развернувшись, женщина запрыгнула на холодную поверхность и распустила собранные наспех каштановые волосы. Они разметались по плечам упругими, извивающимися локонами.
— Подключи меня к себе.
Цифриакс взглянул на гостью и немного помедлил с ответом. Он не хотел конфликта.
— Пожалуй, воздержусь.
— Да ладно… Дело-то житейское. Я знаю, у тебя их девяносто шесть. Могу подогнать тебе трех прямо сейчас, — хищно улыбнулась Королева. — А потом стану твоей юбилейной соточкой.
— Давай я тебя просто трахну, и разойдемся, — выдавил из себя Мардкор.
— Если хочешь, подключи только клона.
— Я не враг своему здоровью, — мужчина выбрал тон поспокойнее, пытаясь хоть как-то сохранить нейтралитет. — Ты помнишь, чем окончился прошлый визит. А тут — прямое подключение.
— Трус, — искренне рассмеялась женщина.
В следующее мгновение она извернулась так, что толстое дерево под ней скрипнуло. Стройная ножка с силой оттолкнула подошедшего Цафриакса от края стола. Роняя на пол пустой стакан, он отлетел прямо на диван. Женщина начала срывать с себя остатки расходившейся по швам одежды. Белоснежная кожа носителя вдруг стала серой и покрылась темными пятнами. Глаза женщины потухли, в одно мгновение потеряв свою природную изумрудность. Они стали безжизненными, а тело стало походить на труп. В воздухе появилась полупрозрачная клубящаяся масса. Разрастаясь, она двинулась к Цифриаксу и зависла над его головой, словно кобра.
— Мне нельзя отказывать, — прошипело из глубины бесформенной массы.
— Я сделаю все, что захочешь. Предоставлю любые данные по разработкам. Только не проси меня о том, что повредит мою сущность.
— Было бы что повреждать, — брезгливо бросила Азари, тут же вернувшись в оболочку.
На мгновение замерев и сделав пару нервных вздохов, женщина успокоила участившееся сердцебиение. Затем, оставив остатки разорванной одежды, соскочила со стола и направилась к выходу из комнаты. Широко расставив руки, она выгнула идеальные формы молодого тела.
— Знаешь, какая между нами разница, дорогой? — задала вопрос женщина, показав точеный профиль в резном проеме двери.
— В чем? — спросил Мардкор, так и не встав с дивана.
— Тебе нужна любовь сотен, чтобы стоял, а мне — миллионов, чтобы создать армию.
Вспышка. Мужчина даже не обернулся, зная, что Великая Мать уже исчезла.
Глава 7. Расплавленный рай
Солнце только клонилось к закату. Вокруг стояла неизменная, до боли знакомая тишина. Не было ни жужжания суетливых насекомых, ни вскриков заблудших животных. Тяжелые стебли растений неопрятно свисали с разрушающихся стен. Кое-где бетон раскрошился до самого основания. Зелень этих мест уже давно приспособилась к тому, что приходится бороться с останками мертвого города за право на свое существование. Это ей удавалось очень хорошо. Гораздо лучше, чем конкурировать с иссушающим временным потоком. Давление времени не выдерживал даже покрытый ржавчиной металл.
Оранжевое зарево смешивалось с густым, мясистым цветом кожистых листьев. Солнце прорывалось сквозь широкий проем полуоткрытых Южных Ворот Птоломея, контрастируя с тенью, отбрасываемой от стен. Воздух казался стерильным, свежим и неестественно неподвижным. В нем не чувствовалось ни пыли, ты каких-либо запахов. Только бодрящая влажность.
Анноэф Ффо пришел один. Тело усиленного симбионта дрогнуло у него на плече, но мужчина даже не обратил на это внимания. Анноэф уже давно не потакал имевшейся много лет назад привычке. С тех пор многое изменилось. В особенности, он сам.
