Кэндис Адамс
Молчаливая исповедь
Высунувшись из окна кухни, Лоретт обвела взглядом живописные отроги гор штата Теннесси и улыбнулась. Как же приятно жить в этих местах! После нескольких месяцев, проведенных в калифорнийском Саннивейле, ей казалось, что темнеющая вдали кромка леса и эти горы источают вечную безмятежность и обещают спокойное, размеренное лето. Разумеется, любое место вдали от бешеной сутолоки Силикон-Вэлли выглядело бы сейчас тихим раем… Но самое главное — лесная глушь Теннесси могла помочь ей укрыться от мучительных воспоминаний о неудачном браке.
— Извини, Этти. — Дедушка протянул руку за стеклянными банками на стойке. — Нужно их помыть.
Она быстро отошла в сторону, любуясь худым стариком с копной седых волос.
Как же рад был дедушка, когда она сообщила ему о своем желании провести здесь лето! И все-таки наутро после ее приезда он показался ей настороженным и даже каким-то таинственным. «Годы одиночества превратили его в очень замкнутого человека, — подумала Лоретт, — и мне бы надо поосторожнее вторгаться в его маленький мирок».
Протирая мокрые банки, Лоретт то и дело незаметно поглядывала на дедушку. Он все еще был стройным и поджарым, хотя и сильно похудел, а волосы его совершенно поседели, утратив все следы былой рыжеватости. Дед в мешковатом обвисшем костюме шаркал по комнате шлепанцами на два размера больше, брюки пузырились у него на коленях. На первый взгляд — сухонький, мягкий и добрый старичок, однако свидетели проявления его сварливого, неуживчивого характера думали иначе.
Дед медленно собирал консервные банки.
— Надо отнести их в сарай, — сказал он.
— Давай помогу! — предложила Лоретт.
— Нет, не стоит. Ты там вся в пыли извозишься.
Лоретт не стала спорить и отворила перед ним дверь, наблюдая, как он семенит к старому побеленному сараю. Этот сарай, доживающая свой век коптильня и небольшой амбар — вот и все, что осталось от прежней усадьбы фермы, занимавшей восемь акров. Теперь почти вся земля, которую когда-то обрабатывал дедушка, была распродана. Вокруг старого обшитого досками дома выросли новые, и, к великому огорчению деда, вся его собственность стала частью городка Локэст-Гроув. Ему ужасно не нравилось жить в черте города.
Дедушка скрылся в сарае; Лоретт захлопнула дверь и отправилась к себе наверх распаковывать чемоданы. Укладывая вещи в обитый кедровыми досками чулан, она то и дело с опаской посматривала в дальний угол комнаты, где угрожающе провисла крыша; иногда Лоретт что-то мурлыкала себе под нос, устремляя взгляд через окно мансарды на запущенный сад. За ним маячили Аппалачи, на склонах которых играли красивые жемчужные блики. Меж лесных массивов на склонах гор слоился туман, напоминая бездонные пруды.
Лоретт покинула Локэст-Гроув двенадцать лет назад и с тех пор приезжала сюда лишь на несколько дней, но особенно часто стала вспоминать о нем в последние месяцы своей жизни в Калифорнии. Этот небольшой городок на востоке штата казался ей просто идиллическим убежищем от суеты цивилизованного мира, ведь он был так далек от изматывающей работы — Лоретт уже несколько лет занималась компьютерным дизайном — и манил своим домашним уютом, которого ей так недоставало после развода с мужем — со времени его прошло уже почти полгода. Душевная рана постепенно рубцевалась, но как же теперь устроить жизнь?
Как и Скарлетт О'Хара, она решила больше не мучить себя этим вопросом и, закончив дела, поспешила вниз, чтобы в обществе деда посмотреть телевизор. Но с наступлением сумерек дед заснул в своем кресле, захрапев мощно и неритмично. Нежно улыбаясь, Лоретт накрыла его фланелевым одеялом, выключила телевизор и вышла на кухню, оборудованную еще в двадцатые горы: вдоль стен — дубовые шкафы со стеклянными дверцами, у окна — стойка с беломраморной столешницей.
Лениво вытащив из шкафа стакан, Лоретт поискала, но не нашла вожделенную кока-колу. Поразмыслив, она решила немного прогуляться и по дороге у автозаправочной станции купить в автомате банку содовой.
Взглянув в антикварное треугольное зеркало у входа, Лоретт откинула со лба прядь коротких медового цвета волос, и в зеркале отразились ее совершенной формы овал лица, большие зеленые глаза и россыпь веснушек на носу. Она так и не поняла, что же в ее лице — вздернутый носик или веснушки — делало ее моложе своих двадцати девяти лет. Лоретт давно уже отказалась от мысли, что когда-нибудь это лицо приобретет страстно-знойное и загадочное выражение, о котором она мечтала еще подростком.
«Се ля ви». — Вздохнув, она бесшумно прикрыла за собой дверь и вышла из дома. На улице стрекотали кузнечики и перекликались ночные птицы, из какого-то окна неслись грохотанье стереомузыки и плач грудного ребенка.
Рассеянно помахивая сумочкой, отбросив надоевшие мысли о неудачном браке со Стэном и растущей неудовлетворенности работой в компании «Техкоркомпьютерс», Лоретт не спеша приближалась к бензоколонке. Она шла вдоль улицы, застроенной рядами аккуратных бунгало, и время от времени ей попадались современные дома с двухэтажными квартирами. Впрочем, здесь мало что изменилось с тех пор, как она с шумной ватагой девчонок и мальчишек играла на улице. Когда ей исполнилось семнадцать, семья переехала в штат Миссури, и с тех пор она больше не видела своих старых подруг и друзей. Что же сталось с ними после того памятного лета, какие они теперь?
Лоретт настолько погрузилась в воспоминания, что чуть не прошла мимо автозаправочной. Автоматы с прохладительными напитками стояли в темном углу. Два из них, продававшие кока-колу, прислонились друг к другу, как старые приятели. Опустив в щель две монеты в четверть доллара и нажав кнопку, девушка стала ждать. Желанная баночка не появлялась. Она снова нажала кнопку. Картина та же. Потеряв терпение, Лоретт стукнула кулаком по лакированному боку обманщика раз, потом еще раз — ничего утешительного: ни коки, ни монет. А ей, как назло, именно в эту минуту ужасно захотелось кока-колы — гораздо сильнее, чем дома!
Можно было бы, конечно, испытать другой автомат, но идея напрасно транжирить монеты ее не вдохновляла. Возмущенная Лоретт изо всей силы трахнула по «поильцу» кулаком. Рука заныла. Нет, она ни за что не станет мириться с таким надувательством! Завтра же пожалуется владельцу бензоколонки! И обязательно напишет письмо производителю автоматов, да еще и конгрессмену от их штата. Она пойдет на…
Моргая от злости и бессилия, Лоретт пригнулась к замку автомата. Когда глаза ее привыкли к слабому освещению, она заметила, что он заперт не до конца.
