везти его в Хандварк и, якобы, перепродавать Торговому дому Силуда. Данут даже начал догадываться, что он и станет тем самым «купцом». Впрочем, он не видел в этом ничего страшного. Наоборот, новая должность как раз и позволила бы ему завести семью. Ведь одно дело быть младшим приказчиком здесь и, совсем другое, в другом городе. Но дядюшка быстро испортил его мечту.
— Ты бы годился, но кто поверит, что племянник Силуда Таггерта действует самостоятельно? Откуда взял деньги?
— А кто об этом узнает? — удивился Данут.
— Господи, ты как дитя малое! — рассмеялся дядюшка. — В нашем деле все друг о друге знают. В Тангейте все купцы тебя знают. А если знают у нас, то узнают и в Хандварке. Ну ладно, — махнул рукой дядюшка. — Это дело может и подождать. Да и время понадобиться, чтобы среди тамошних купцов своим стать. А это, сам понимаешь, не год и не два. А покамест, хочу я тебя послать в Бегенч, за земляным маслом. Пойдешь туда не один, с Инвудасасом, он старшим среди будет. Вернетесь — будут у тебя векши, сможешь дом нанять и жизнь семейную наладить. А если удачно — тьфу—тьфу, так может, на собственный домик хватит. И с гоблином я сам говорить стану. Ну, а кроме, того, назначу тебя помощником Инвудасаса. Тебе в старшие приказчики рановато, а вот в помощники — самое то. И жалованье будет не четыре векши, а десять. Риск, конечно же, сам понимаешь. Ну, ты ведь и отказаться можешь, неволить не стану. Откажешься?
Дядюшка брал на «слабо», как когда—то в детстве — а не слабо тебе полизать на морозе вон тот засов? Как это ни странно, но в детстве, на подобные подначки Данут не велся. Улыбался и говорил — не, не слабо, но ты первый пример покажи! Но теперь, уж слишком много пообещал дядюшка. Как отказаться?
Глава 8. Такие разные ночи
Данут сидел на носу старой развалины, по недоразумению именуемой «речным судном», пытаясь углядеть на берегу хоть что—нибудь интересное. Увы и ах. Если достопримечательности и были, то хорошо спрятались. Взгляду совершенно не за что зацепиться — плоский берег, заросший еловой стеной. Хотя бы холм, какой, горка, крепость или башня — все было бы интереснее. Самоходная баржа, куда были сложены пустые емкости из—под петрола, тащилась еле—еле. Рыболовные кочи, на которых Дануту доводилось ловить рыбу, бить зверя, были куда быстрее. А если судно идет быстро, то и на скуку остается гораздо меньше времени.
А тут еще навалилась такая тоска, что захотелось либо завыть, либо погрызть старые палубные доски. Поддавшись порыву, Данут от всей души врезал кулаком по ни в чем неповинному планширу — заболела рука, отлетела щепка, но легче не стало. Как бы медленно не двигалось судно, но оно шло вперед, унося все дальше и дальше от той, с кем хотелось бы остаться навсегда. Парень едва сдержался, чтобы не спрыгнуть с корабля за борт, плыть обратно в Тангейн. И в тоже время, хотелось быстрее идти вперед, чтобы заполучить—таки пресловутое земляное масло и вернуться обратно.
Мысли, мысли, мысли... И память о сегодняшней ночи.
Дануту не спалось. Ворочался с боку на бок, мысли путались, в голову лезла всякая чушь. Завтра, с рассветом, он должен отплыть в Хандварк.
Сегодня он целый день мотался по городу, выполняя дядюшкины поручения, готовился к длинному пути. Упаковывали бочки и увязывали товары (дядюшка чего—то там прикупил, чтобы расторговаться в Хандварке), проверяли провизию (лучше взять с собой, чтобы не тратиться), выбирали из дядюшкиных подвалов доспехи (даже и не думал, что там у него целый арсенал!). То— сё, пятое—десятое и, потому, сумел явиться к дому ростовщика лишь поздно вечером. Но как он не крутился вокруг ограды, как не пытался привлечь к себе внимание, все было бесполезно. Тина, будто бы забыла о его существовании. Ну, может она уже спать легла. Хотя, могла хотя бы в окно выглянуть.
Парень лежал без сна, накручивая сам себя, рассчитывая, что сможет выспаться на борту корабля. А может, еще успеет вздремнуть до рассвета. Надо лишь прогнать все лишние мысли. Если Тина не пришла, значит, либо не любит — и, чего тогда переживать? Либо не смогла. Тогда, тем более незачем переживать. Все. Спать. Но планам поспать было не суждено сбыться.
Дверь тихонько заскрипела и в открытый проем просунулся нос младшего братца.
— Эй, ты спишь? — поинтересовался Томис.
Он хотел сказать младшему двоюродному братцу какую—нибудь гадость, но передумал. Малец не виноват в его злоключениях.
— Ну, чего тебе?
— Тут, это... — замялся мальчишка. — Я к тебе гостью привел.
— Гостью? — переспросил Данут и подлетел на кровати.
Рядом с Томисом стояла Тина, одетая в мужскую одежду.
— Ну, вы тут сами разберетесь, а я спать пошел, — хмыкнул братец, закрывая за собой дверь.
— Ну, как я? — кокетливо и, чуточку смущенно спросила девушка.
Данут ничего не смог сказать. Он просто стоял и пытался открыть рот. «Щелкал клювом», — как сказал бы кто—нибудь. Ага, защелкаешь
