вам прислать моего юриста?
— Вы уже обзавелись юристом?
— Пользуюсь услугами частного.
— И кто он?
— Давид Абрамович Гольцман.
— Кто бы сомневался.
— Вы знакомы?
— Конечно. Тот еще проныра.
— Что так хорош?
— Очень.
— Тогда почему он до сих пор не в роду?
— Все дело в его амбициях. Он не соглашается на должность рядового юриста. Даже на заместителя начальника юридического отдела не соглашается. А никто в здравом уме не станет назначать человека с улицы на ключевую должность в роду. Ему уже предлагали поработать замом лет десять, потом обещали назначить начальником отдела, но тот отказывается. Говорит не по статусу ему в замах ходить.
— Значит, я обратился к правильному юристу. Когда он должен быть у вас?
— Дня через два. Нужно время, чтобы мои юристы подготовили все бумаги.
— Хорошо.
— Тут приказ от императора пришел. Тебе надлежит через неделю прибыть в военкомат для прохождения военной службы в Армии Российской империи. Сам попросился?
— Как догадались?
— Император бы не отправил тебя на войну по собственной воле, да еще и сразу после столь громкой победы на межакадемических состязаниях. Катерина знает?
— Еще нет.
— Трудный разговор тебе предстоит.
— Прорвусь, отступать я не привык.
— Что ж, желаю вернуться живым.
— Спасибо.
Я покинул общество ректора и тренера, который тихо простоял в сторонке и не обронил ни слова.
Достав телефон, я набрал номер Давида Абрамовича. Мне даже пришлось некоторое время подождать, пока он возьмет трубку.
— Здравствуйте, — начал я, но юрист меня прервал.
— Говорите быстрее, я очень занят.
— Тогда, если я не найду другого юриста, то перезвоню вам вечером, — ответил я и положил трубку.
Вот ведь пройдоха! Цену себе набивает, хомяк! Я прямо всем своим нутром чувствую, как он мне соврал. Не занят он ничем. Наверняка, даже специально трубку не брал, чтобы я понял, как мне повезло и какой невероятный специалист занимается моими делами.
Ладно. Я тоже не первый день живу. Уже общался на Дальфионе с подобными людьми. Их надо тут же ставить на место, иначе так и буду платить баснословные бабки за пустяковые услуги.
В следующий раз он подумает над тем, как меня мариновать. Теперь он будет весь день думать о том, не обращусь ли я к другому. А я специально позвоню попозже, чтобы он понервничал подольше и усвоил урок, что не стоит динамить Верховного ярла даргов. Хотя этого он не знает, но, как говорится на Земле, незнание не освобождает от ответственности.
На выходе из полигона меня ждала толпа журналистов, а за ней ликующие поклонники. Да, теперь у меня появились свои поклонники. Вспышки камер не заставили меня закрыть глаза руками, как впрочем, и Катерну. К моему лицу тут же устремились микрофоны и начали задаваться вопросы, которые я не мог разобрать потому, что все они задавались одновременно.
Я поднял руку, призывая всех замолчать, и через несколько секунд наступила относительная тишина.
— Через неделю я отбываю в армию. В связи с этим, я могу ответить на несколько ваших вопросов сейчас или провести пресс-конференцию часа на четыре через пару дней. Что вы выбираете?
— Лучше пресс-конференцию, — послышались голоса журналистов, и они расступились, пропуская меня.
— Тогда до встречи в Санкт-Петербурге.
— И когда ты собирался мне сообщить о том, что нам осталась всего неделя? — надулась Катя, когда мы сели в мою машину и лакей закрыл за нами дверь.
— Как только мы сели бы в машину, — спокойно ответил я и протянул ей кипу бумаг, среди которых имелся и приказ императора.
— Бабушка отсюда еще не скоро уедет, и, что мы будем делать?
— Поедем в мое поместье.
— Уже в твое?
— Да. Там все написано.
Катя пролистала бумаги и вернула их мне.
— Значит, летим в Питер?
— Не вижу смысла задерживаться.
— Нас сегодня Московская академия пригласила в ресторацию. Хотят отметить окончание межакадемических состязаний.
— Нас?
— В смысле весь состав Питерской команды.
— И тебя?
— Милый, я твоя официальная любовница. Неужели ты думаешь, что в Москве или Питере остался еще хоть кто-нибудь, кто этого не знает?
— Без понятия. Я соцопрос не проводил.
— И не нужно. Поверь мне на слово, таких нет.
— Отлично. Тогда нам, наверное, стоит проехаться по магазинам и приодеться?
— И откуда ты на меня такой свалился?
— В смысле?
— В смысле на такие мероприятия не ходят в магазинной одежде. Ее шьют на заказ.
— И у тебя есть, что надеть?
— В Москве? Ты шутишь? Конечно, есть. Тут в любой момент могут пригласить на прием, и если я приду в купленном платье, то род свой опозорю.
— Понятно. Значит, я опозорю свой род, который еще даже не основал.
— С чего ты взял? Это не балл у его императорского величества. Хотя и туда ты можешь заявиться в своей новой броне, и твоим нарядом будут только восторгаться. Ведь это не полная латная броня, а легкий и очень сексуальный костюм, если можно так выразиться.
— Ты думаешь мне стоить пойти в броне?
— Конечно, она сделана на заказ ИМПЕРАТОРСКИМ БРОННИКОМ, понимаешь? Да, к тому же, он заявил на всю империю, что старался выполнить ее в обещанные тебе сроки. Поверь, милый, никакой другой наряд, не будет смотреться на тебе столь же дорого и уместно, как твоя новая броня. Тем более, она так великолепно облегает твой торс…
Российская империя. Город Москва
— Кстати, она еще и огнеупорная. Вообще, полная инструкция к ней в этих бумагах. Надо будет прочесть. И если тебе она так понравилась, то я обязательно одену ее в ресторацию.
— Вот и договорились.
— Тебя к поместью отвезти?
— Да.
— Во сколько за тобой заехать?
— Часикам к пяти вечера.
— А билеты в Питер брать на ночной рейс, или мы до утра тут отжигать будем?
— Лучше на ночной. А у тебя машина огнеупорная?
— А ты, как думаешь? Неужели ты считаешь, что я потратил шестьдесят лямов на машину и при выборе комплектации не указал самую главную опцию?
— И как эта опция тут включается?
Я для начала нажал на кнопку селектора на панели управления и лакей тут же ответил мне:
— Какие будут распоряжения, Виктор Андреевич?
— Скажи водителю, чтобы покатался минут тридцать по городу. Рановато нам еще в поместье Фроловых ехать.
— Как прикажете.
Затем я отключился. Включил мониторы, отображающие изображения с внешних видеокамер, за тем включил защиту от магии внутри салона.
Мониторы будто покрылись небольшой пленкой, но все равно создавалось впечатление, будто мы с Катей ехали по улице на двух диванах.
— А мне нравится эта затея! — ответила моя
