голову, но ответом послужило лишь слабое эхо.
— Ну да, ну да, — проворчал я, — Слушай своё сердце, помню, как же…
— Громада⁈ — из камышей вдруг вскочил бард и чуть не воткнулся в меня, — О-о-о, Маюновы бубенцы, слава вашему звону!!!
— Эй, вы чего не на дороге? Взрыва не было, зачем прётесь⁈
Вслед за ним из зарослей вылетели Креона с Дайю. Они тоже неслись, как угорелые, и остановились, ошарашенно глядя на меня.
Запыхавшийся бард, оглядываясь назад и тыкая в ту сторону пальцем, попытался объяснить:
— Там… Там… Короче, нас ждали! Отняли мешок, лютню мне сломали… — он вскинул свой инструмент, из которого торчала стрела, — Это люди Сидора!
До меня уже доносилась ругань, шелест камышей и чавканье десятка ног, который приближались сюда. Да ну вонь небесная, я когда-нибудь выберусь из этого болота⁈
— Моркатова стужь! — Креона крепко держала принцессу за руку, другой рукой придерживала плечо, где из-под пальцев сочилась кровь, — Они мешок отняли, и девчонку попытались увести.
Глядя, как по порванному рукаву чародейки течёт кровь, и почувствовал, как внутри разгорается первобытная ярость. Ну, а чего ты ожидал, Всеволод, если ведёшь дела с бандитами? Каждый раз они будут проверять тебя на крепость, и каждый раз надо обламывать им зубы.
Ох, мои тугие варварские мозги, я ведь должен был предвидеть этот шаг. Мысль Сидора мне была ясна — на всякий случай его люди крутились поодаль, и уж явно не для того, чтобы помочь нам. И когда мои спутники выскочили на дорогу без меня, было бы глупостью не воспользоваться таким шансом.
Недовольно урча, я прошёл мимо ошалевших беглецов… Ну что ж, люди Сидора сделали глупость.
— Десять золотых за помощь, и десять за каждую банку, — пухлый Сидор складывал монетки в аккуратные стопки, как раз заканчивая восьмую кучку.
Бард рядом со мной заёрзал на стуле, чуть не поскуливая от нетерпения — он просто пожирал золото глазами. Наверняка уже посчитал, сколько тут кружок пива, принятых ванн, и сколько сразу горячих южанок смогут потереть ему спину.
Но ему было суждено молчать. Я обещал Виолу, что переломаю ему пальцы, если он хоть что-то вякнет… Меня бард сначала не испугался, но потом побледнел, когда струна Маюна на плече подтвердила ему, что я говорю правду.
— Банок у нас семь, итого… — продолжил Сидор, начиная сдвигать стопки ко мне.
— Две банки были расколоты в результате непонятной ситуации, господин Сидор, — я опёрся локтями о стол и положил рядом топорище, — Представляешь, какие-то совершенно незнакомые люди напали на нас прямо на болоте.
Толстяк прищурился, пожевал губами, словно раздумывая, потом с усмешкой продолжил сдвигать стопки.
— Итого восемь стопок. Уговор был на целые банки пота, так, Малуш?
Бард рядом со мной сунулся было сгрести восемь стопок, но я придержал его. Потом повернулся к Сидору:
— Именно так, Сидор, — я сложил пальцы домиком, упёр их в подбородок, — Но такие непонятные ситуации мне очень не нравятся. Уж не твои ли это люди были?
Толстяк откинулся на спинку стула и, ухмыльнувшись, переглянулся с телохранителем. В этот раз с нами в комнате был только его охранник-маг.
Кутень уже разглядел, что сверху на потолке появился новый механизм, но я пока не отдавал приказ его обезвредить. По задумке Сидора люстра с торчащими вниз кручёными кольями должна была нас убить, если что-то пойдёт не так.
— Ты наверняка знаешь, что у меня много, очень много людей. За всеми уследить я не могу, и, если кто-то из них захотел выслужиться… ну, в силу своего слабоумия… Что я могу поделать? — Сидор развёл руками, — Не буду жаловаться, как трудно найти людей с мозгами.
Я чуть улыбнулся. Хитёр этот делец, тонко обошёл ситуацию. Не стал врать, что это были не его люди, но при этом получалось, что сам он будто бы не при чём. А заодно пригрозил, напомнив, что его люди — везде.
— Впрочем, ты достаточно их наказал за слабоумие, — Сидор горестно вздохнул, хотя в его глазах точно не было никакого сочувствия, — И я бы хотел сказать тебе отдельное спасибо, что дело кончилось только переломами.
Я покосился на барда, и тот вздрогнул. Вообще-то, я хотел демонстративно прибить парочку из тех хмырей, но Виол с Креоной, кажется, стали что-то подозревать…
Бард просто не давал себя схватить на болоте, и те бедняги, которые валялись на дороге с поломанными ногами, непонимающе смотрели, как я с отобранным у них же копьём гоняюсь за своим же бардом.
«Просто подержи копьё, грязь!»
«Громада, Маюновы слёзы тебе в печень!!!»
Мало того, он и свой меч бросил, едва я всё-таки догнал его. Креона тоже на всякий случай держалась подальше в камышах, и не хотела «подержать копьё», пока я допрашиваю бандитов. Можно было, конечно, использовать Кутеня, но это всё не то…
О том, чтобы заставить ребёнка хладнокровно убивать беспомощных, речи даже не шло. Моя душа была уже слишком осветлённой, чтобы сделать это.
Виол, перехватив мой взгляд, сразу уставился в потолок, разглядывая смертоносную люстру. Я только недовольно цыкнул… Ну что за времена пошли, некого даже метнуть во врага.
— Говорят, ты святолиственник? — с лёгким прищуром спросил толстяк, — Это правда?
Я кивнул, и Сидор переглянулся с телохранителем. Их лица всё же вытянулись от удивления.
— Ну, тогда это всё объясняет. Хотя, надо сказать, я в лёгком шоке, — Сидор честно всплеснул руками, — Видит Око Яриуса, на своём веку я не вспомню такого, чтобы лиственник кого-то ударил. И уж тем более, я ещё ни разу не отсчитывал лиственнику восемьдесят золотых.
— Времена меняются. Ну что, обсудим компенсацию, и приступим к следующему заданию?
— Компенсацию?
— Это были твои люди, Сидор, и они ранили моего человека, — я ткнул пальцем за спину, — Про золото ты прав, договор есть договор. Но если ты думаешь, что от моей мести тебя спасёт эта сраная люстра, ты ошибаешься.
Глаза толстяка дёрнулись наверх, затем он недовольно поджал губы.
— Я занимаюсь своим делом не первый десяток лет, и мне спокойнее, когда я что-то знаю о своих… кхм… партнёрах. О тебе я ничего не знаю, бросс!
— Но ты ведь что-то нарыл? — я усмехнулся, — Не на меня, так на него. Или на чародейку,
