Некоторое время Серая пялилась на умывальник, удивляясь, что ее совершенно не пугает чужая одежда, и она с визгом не срывает с себя только что надетое, но все сомнения разрешились гласом из-за двери:
— Не сомневайся, вся одежка нулевая, из запечатанных пакетов взяли.
Оставалось только решительно покинуть «место для раздумий» и благодарно кивнуть командиру. Посреди комнаты мялся красный как рак один из давешних подростков. Подчиняясь какому-то порыву, девушка подошла и, крепко прижав его к себе, по матерински поцеловала в лоб. Бедолага чуть не сомлел от счастья и куда-то унесся вприпрыжку — видимо делится привалившим счастьем с товарищами.
Товарищи, к слову, пахали как пчелки, двумя ручейками таская сверху аппаратуру и все что подвернется под руку, матерясь, притом, как стадо боцманов, и цепляясь стволами за перила и друг друга. Шло планомерное перемещение военной добычи.
Командир «бэшников» опять совершенно бесшумно оказался рядом:
— Хосе отвезет тебя в гостиницу, и все будет преотлично.
Кивнув в знак понимания, Дара последовала за смущающимся и не знающим куда девать руки парнем.
* * *
Едва машина отъехала, «Хосе» с хриплым голосом выглянул из двери под лестницей и поманил командира:
— Экселенц, думаю это надо тебе видеть…
Командир кивнул одному из пацаненков — «дескать, бди!», и нырнул под лестницу, оставив приоткрытой дверь, чтобы контролировать подходы. В самой коморке не было ничего интересного, кроме внимательного взгляда того самого «Хосе».
— Отобрал два десятка записей с американками и скинул в местное посольство и напрямую в Вашингтон, у кого-то из любителей клубнички оказалась спутниковая трещалка, причем именно американская. — Оба собеседника довольно улыбнулись, теперь точка выхода засечена с гарантией. Значит, местной полиции вряд ли удастся замять ситуацию.
— В Вашингтон залил сразу на два адреса, федералам и новостникам, так что там тоже вряд ли обойдётся тихо.
— Слушай, а амеры его сами не того?
— Не успеют, пока их контора раскачается. Пока то, да сё, зато «боковой след» выйдет просто изумительный — никто и сомневаться не будет. Тем более, что те же, плюс еще кое-какие материалы уйдут древним амеровским друзьям по нашим каналам, и эти уж точно молчать не будут…
— Вижу, доволен как таракан. Знаешь, сколько я не видел покойников?
Командир мигом подобрался, вскидываясь как борзая:
— Косяк?
— Не так чтобы да. Просто мы тут завалили парочку шустрых негров, а никто не поинтересовался, каким ветром их в латинский квартал занесло? Кроме старого Хосе, не поленившегося лично залезть в ихние вонючие пасти и пробить по стоматологической базе.
— «Зеленые шапочки»? — Командир уже не выглядит сытым и довольным котом, — из охраны посольства? Значит «альфу» вели?
— «Зеленые», — подтверждающе кивнул «Хосе», — они рассчитывали по завершению всех свидетелей пустить в расход, а материалы — вывезти!
— Точно. Так что давай-ка мы поторопимся, от добра добра не ищут.
* * *
Тем временем спортивный кабриолет подкатил к гостинице. Серая не спеша вышла и успела даже пройти пару шагов, когда поняла что что-то делает не так. Пришлось оборачиваться — рядом переминался с ноги на ногу паренек. Было понятно, что по правилам конспирации надо попрощаться, так чтобы не вызывать подозрения у наверняка следящих за подъездом дежурных, но парню отказала вся его решительность.
Пришлось самой крепко обнять, напоследок шепнув — «спасибо ребята, вы не представляете, как я счастлива. Передай остальным, что я их всех люблю», после чего чмокнув в щечку уж совсем выпавшего в осадок сопровождающего, весело заскакать по ступенькам. Обернулась на последней, помахала ручкой — парнишка, пламенея ушами, все переминался с ноги на ногу.
Степенно вошла в фойе, чтобы гордо продефилировать к лифтам — задрав нос и не замечая таращившихся из-за стойки администраторов, или как их тут называют?
Картина вполне понятная — стервочка, сама прислуга, а вообразила себя леди, покаталась на мальчонке, погуляла-попила за его счет, а напоследок — сестринский поцелуй в щечку и даже выпить кофейку в номере не пригласила. Вот и замечательно, репутация — наше все.
Приме, которая выползла из своей комнаты встречать напарницу, на вопрос — «как погулялось?» был дан не менее содержательный ответ — «Обалденно!», после чего Дара гордой походкой удалилась в собственную комнату. Где, едва заперев дверь, еле смогла вылезти из одежды и добраться до кровати.
Болело все, особенно порезанные ребра, которые начал отпускать местный наркоз, а еще побитым щенком скулило сердце, на тему — «что нельзя же быть такой доверчивой дурой». Пришлось принять таблетку нимесулида — он и обезболивающее и противовоспалительное, то что надо, для того, чтобы хотя бы три оставшихся часа до «подъема в восемь» поспать.
Завтра ведь предстояла тяжелая и, возможно, грязная, работа.
Отдых закончился.
Первая задача — это, говорят, как первый мужчина. То есть безумно опасно, и чревато крайне неприятными последствиями. А поминая то, как первый мужчина у нее едва не стал сразу же и последним, сравнение это мягко сказать Серую радовало мало. Поэтому, готовясь к дебюту, Дара до предела сосредоточилась, ужасно нервничала и чувствовала такую растерзанность, что даже ноги подгибались время от времени. Конечно, приятно осознавать, что группа прикрытия, или, как там эти люди называются, ни на минуту не спускает с неё глаз, но это вынуждало еще более ответственно подходить к делу. В результате львиная доля усилий затрачивалась на то, чтобы делать вид, словно она выкована из железа, снабжена стальными нервами, алмазно твёрдым рассудком и гуттаперчево гибкой психикой. При этом порезанные осколками оконного стекла рёбра не на шутку болели, на душе скребли кошки и… хватит о грустном.
Снайперская винтовка, недавняя голубая мечта, так внезапно осуществившаяся, которую она тщательно осмотрела и проверила, была замаскирована под штатив для профессиональной камеры. Трубка одной из ног содержала в себе достаточно длинный ствол, другие длинномерные детали были частями опор, а ствольная коробка, затвор и остальные узлы прекрасно размещались в шарнире и опоре. Оптика прицела маскировалась под объектив и видоискатель.
По обоим назначениям, истинному и ложному, это устройство служило вполне приемлемо. А превращение одного в другое занимало несколько минут, причем, требовало использования, хотя и немудрёного, но инструмента. Подвешенная на ремне за спиной снайперка выглядела мирно — что и требовалось от неё в первую очередь. Ведь работа должна быть проделана тихо и неприметно.
