«Ну да, — улыбалась во тьме Мари. — И тогда твой Боженька пришлет тебе облегчение. Ты, дуреха, родственников не теряла. Все они там — во Втором секторе. Сытые и глупые, как ты».
У Мари наверху остался гражданский муж; его имя в списках спасенных не обнаружилось. Нескладный крепыш, служивший в каком-то секретном правительственном ведомстве. Немногословный и всегда ужасно занятой. Но все же теплый и ласковый, когда прижимаешься к нему, приподнимая лицо для поцелуя. Любимый. И… мертвый. Наверное…
«Послушать их, так все погибло. Аравийский полуостров почти целиком нырнул под воду. А вместе с ним ушел Агей… Мне будет не хватать его сильных рук. И мягкого певучего голоса… И… Я больше так не могу! Агей! Забери меня к себе! Уж лучше умереть, чем жить вот так!..»
Мари попыталась вспомнить Агея. С ужасом поняла, что вместо любимого лица память услужливо подсовывает безликий овал. С силой впивалась ногтями в простыню, но тщетно. Затем, кажется, задремала ненадолго, а когда открыла глаза и снова встретилась с темнотой, ощущение утраты навалилось снова.
— Чего-то ты умолкла, — напомнила о себе Лиза. — Спишь?
Мари лишь крепче стиснула подушку. Ужас и боль терзали мозг. Грудь обжигало изнутри. Хотелось вскочить с кровати, разбежаться и броситься на стену. Она бы смогла. Она видела, как таким образом покончил с собой один мужчина из Первого сектора. Просто нагнул голову и прыгнул. Крепко сцепил руки за спиной, чтобы не сработал естественный рефлекс защиты. И ударился со всего размаху. Тихо застонал. Сполз, окровавленный, на бетон. Затрясся в конвульсии и мучительно долго умирал.
«Страшная смерть. Но еще страшнее сидеть в этих казематах. Чего они ждут? Чего от нас хотят на самом деле?»
Мари без оглядки доверяла своей интуиции. «Мамин подарок, — вспоминала с улыбкой, — красота, умение предчувствовать и ум — вот тебе, доченька, на свадьбу». Благодаря шестому чувству бельгийка когда-то сумела избежать страшной аварии. Во время учебы в Брюссельском свободном университете всегда вытаскивала нужный билет. Ушла от первого мужа, догадавшись о его измене. В самые тяжелые моменты жизни интуиция была для девушки опорой. И сейчас она нашептывала, что с Убежищем не все так просто. Косые взгляды охранников, постоянная тишина и отсутствие света, атмосфера таинственности и ожидание беды. Множество мелких нюансов подсказывало Мари: должно произойти что-то ужасное. Намного более страшное, чем Армагеддон на поверхности планеты. Почему? Откуда такое чувство? Поди пойми этот женский дар.
— Если хочешь спать — так и скажи, — громко прошептала Лиза. — Не хочешь? Тогда я расскажу тебе о Боге. Могу поклясться, если ты примешь Бога, то больше не будешь орать спросонья. Надо только поверить и принять Его. Тогда все прошлые трудности превратятся в опыт, а все грядущие — в надежду. Будет не так больно. Слышишь? Только поверь.
«Пошла ты, — мысленно откликнулась Мари. Сомкнула глаза — все лучше, чем таращиться в пугающую тьму. — Поверю, когда над головой вновь засияет солнце».
— Ты что, действительно заснула?
«Чтоб ты так засыпала, болтушка пустоголовая!»
Ловко подкрался тихий сон. В нем был муж — большой и сильный. Агей взял Мари за руку, повел за собой, под ногами шелестела темнота. Впереди, улыбаясь, ждал еще кто-то. Маленький и слабый, но необычайно теплый. И ослепительно белый, как солнце. Любимый. Мама!
Бельгийка зарыдала во сне.
Лиза что-то пробормотала. Пластиковые пружины кровати заскрипели под весом тучного тела.
Ужгород, Закарпатская область, Украина
21 марта 2012
Комнату внезапно наполнили мотивы румбы. Мобильный телефон поерзал на столешнице, остановился, снова зажужжал виброзвонком. В утренней поволоке замигал цветной дисплей.
Антон оторвался от изучения рукописи и поднял мобильник к лицу. Склонился, близоруко прищурился, разбирая номер звонящего. Боком свалился на подлокотник кресла и прижал телефон к уху.
— Тебе не совестно звонить в полшестого утра? — спросил он грозно.
— Полшестого? — ужаснулся слегка нетрезвый голос. — Да ладно!
— Порядочные люди еще спят, — заметил Антон, — а мудаки вызванивают.
— Сам такой, — хмуро буркнули в ответ. — Подумать только: я звонил уважаемому ученому, а трубку поднял настоящий хам. Нет бы — обрадоваться старому приятелю.
— Привет, Олежка. Давай на миг представим, что я твоему звонку очень рад. Так лучше?
— Вроде того, — согласился звонящий. — Но мудака я тебе еще припомню. И другие обиды тоже, профессор недо…
— Слушай, — коротко гавкнул Антон, — ты чего хотел? Давай быстрее говори — я занят.
— Как дела? — поинтересовались деликатно.
Олег Матвиенко был старым другом детства.
Программист, трудоголик, зануда и великий охотник до тайн, как сам себя характеризовал. Работал системным администратором в государственной конторе, обслуживал несколько правительственных серверов в Администрации Президента Украины. Трудился исключительно в темное время суток, днем перманентно спал или пьянствовал с приятелями. Почти не имел любовных связей, признаваясь в единственной и на всю жизнь любви к компьютеру. Кроме асусов, айбиэмов и элджишек любил кого-нибудь достать по телефону, например — Антона. Мог позвонить в три часа пополуночи и пожаловаться, что «упал второй сервер, не знаю, что делать». Возражения в плане «я историк, а не хакер» его не волновали. Главное — моральная поддержка, твердил он.
— Ты звонишь мне с утра пораньше, чтобы спросить, как дела? — фальшиво удивился Антон. Он привык к неожиданным звонкам Матвиенко и воспринимал их как должное. Настоящий друг ведь — один, можно и потерпеть. — Или у тебя опять какой-то там роутер-ресивер полетел?
— Фу, глупости городишь, — ответил Олег таким тоном, будто поморщился. — Не бывает роутеров-ресиверов. Бывают…
— Повторяю, я занят, — оборвал его Антон. — Если у тебя проблемы — можешь мне поплакаться в жилетку чуть позже. Если просто так позвонил — отвали. Мне сейчас своих хватает.
— Малая достает? — участливо справился Матвиенко.
— Вопрос глупый и неверный. Я ведь тебе говорил вчера, что малышку оставил у Юлькиной матери. А сам я сейчас в Ужгороде. Наконец смог вырваться и проведать могилу отца.
— В Ужгороде? — после некоторой паузы поинтересовался Олег. — В доме у Игоря Васильевича?
— А то ты не знаешь, — буркнул Антон. Держа трубку около уха, поднял со стола блокнот и продолжил его изучать. Уже прошло немало времени, но исследование не продвинулось и на шаг. — Так чего ты хотел?
