Нужно только убедиться, что с «вампирами» можно жить рядом, не опасаясь их. А пока – он будет хранить молчание.
Мечты Подорожника были самыми радужными. Он и не подозревал, что Мастер зверей, окажись он рядом, наблюдая сценку кормления монстрика, не только изумился бы, но и, скорее всего, пришел бы в ужас.
Хорошо перекусивший монстрик скрылся из виду, а Подорожник вновь взвалил на себя «нанду». Теперь туша не казалась ему чрезмерно тяжелой – и вовсе не из-за отсутствия птичьей головы. Просто будущий триумф придал юноше сил…
Вот уже показались первые дома на окраине Эльсинора. Откуда-то выбежал Ингваров пес по кличке Дьявол. Пес и без того считался слегка тронутым умом (если бывает такое у собак), но при виде мертвого «нанду», казалось, у него и в самом деле съехала крыша. Бультерьер сделал пару кругов около Подорожника, а потом, несколько раз гавкнув с подвыванием, вцепился птице в хвост.
– Фу, Дьявол! Пошел!
Словесные увещевания Подорожнику не помогли – видимо, он все же был пока всего лишь начинающим Мастером зверей. Впрочем, далеко не факт, что с Дьяволом совладал бы Ник, – по крайней мере, хозяин пса ничего с беззлобным и излишне дружелюбным бультерьером поделать не мог.
Разумеется, в пасти Дьявола оказались несколько перьев. Но это его не остановило – пес вновь и вновь атаковал «нанду». И лишь когда перьев оказалось более чем достаточно и бультерьер закашлялся, он оставил в покое Подорожника с его поклажей. При этом вид у Дьявола был совершенно счастливый – мол, не зря прошел сегодняшний день…
* * *
Утомительное путешествие продолжалось.
Ник и Эллор давно уже свыклись с постоянной сыростью и не обращали внимания ни на мелкую морось, ни на настоящие, пусть и редкие теперь, дожди, ни на влажную траву, на охапках которой приходилось спать. Они не простужаются – спасибо «вакцинации», а все остальное вполне терпимо. Нет уж, лучше ночевать под открытым небом, чем в «избенке» того слизистого монстра-оборотня!
Дракончику и урунгхам, которые теперь ни за что не желали отстать от путников, погода нисколько не мешала. Зато от сырости страдали и люди, и собака. Разжечь костер не получалось, о горячей пище приходилось только мечтать: «Вот когда мы окажемся в Эльсиноре…» А пока приходилось есть улиток, орехи, ягоды, и это было еще вполне терпимо. Но вот когда было совсем туго, в пищу шла сырая рыба, и оставалось только надеяться, что в ней нету местных паразитов – вот уж что оказалось бы совсем некстати.
Во всяком случае, от полуголодного существования Нику начала сниться по ночам разнообразная еда – жареные «нанду» (честное слово, целого бы умял и не поперхнулся!), сливочные торты и даже – непонятно уж с чего – гамбургеры и бигмаки… Просыпаться не хотелось.
Эллор переносил вынужденный пост гораздо более стойко, только посмеиваясь – «в том мире бывало и хуже!». Надо думать, бывало – например, во время путешествий автостопом. Но у менестреля начались иные проблемы. Подошва правого сапога и без того держалась на честном слове, но теперь, видимо, решила, что перед хозяином, путешествующим черт знает по каким местам, слово держать вовсе даже и не обязательно.
И оторвалась.
Идти в одном сапоге было бы как-то неприлично.
Да и неудобно.
А поэтому Эллору пришлось со вздохом («Пропадай, моя телега!») выкинуть изношенные сапоги в болото. И теперь менестрелю приходилось больше глядеть не на окружающую местность, как прежде, а под ноги: не хватало еще напороться на острую корягу, колючки или, того хуже, ядовитую змею. Ник уже рассказал, как в первые же дни после Высадки, когда он еще не добрался до земного поселения, ему пришлось лишиться обуви, и хорошо, что не жизни – хищное растение было настроено весьма серьезно, кроссовка просто растворилась в кислоте.
История оптимизма Эллору не прибавила, хотя он старался ступать как можно осторожнее. Правда, гигантских росянок здесь не попадалось. Зато парочку «сонных деревьев», под которыми лучше ни в коем случае не останавливаться даже на краткий привал, они заметили.
Была у менестреля и еще одна проблема: попытки побриться пришлось оставить – за неимением кинжала. Может, оно и к лучшему – порезы на его лице перестали прибавляться. С каждым днем он становился все более и более похожим на музыканта какой-нибудь рок-командочки, выступающей в третьесортных клубах, – заросшего и небритого, в свалявшейся и утратившей свой цвет одежде. До полностью бомжовского вида было рукой подать, и Эллор невесело размышлял, что бы сказали, увидев такое чудо, его знакомые девушки…
Если Эллор был похож на старого хиппи, то Ник со своими полуобгоревшими волосами более всего напоминал сейчас панка – если, конечно, панка как следует вывалять в болоте, а потом слегка подпалить его прикид.
«Когда-нибудь все это кончится», – думал Ник, уклоняясь от очередной мокрой ветки, норовившей вцепиться ему в волосы. Пройдет какое-то время – не так уж много, по его расчетам, – и они окажутся в знакомом лесу.
А потом впереди блеснет гладь Малахитового озера. Повеет дымком от костров, ветер донесет до путников людские голоса и стук молота в кузне Мастера Анри, и путешественники ускорят шаг – даже оставшийся без сапог Эллор, даже прихрамывающая собака. А после – может, даже через пару минут – их окликнут дозорные…
И тогда вернется прежняя жизнь.
А вместе с ней придет тоска по неуютным ночевкам под дождем здесь, в лесной глуши.
Ник вздохнул.
Будем надеяться, что это путешествие – первое, но не последнее.
А сейчас…
Дойти бы сейчас.
Кстати, карты у них больше нет. Остался «компас» на руке у Ника – странный неземной прибор, который указывает своему владельцу путь к Малахитовому озеру. Но о карте особенно сожалеть не приходилось – на ней были хорошо изображены реки и озера, а вот берегам тот, кто ее вычертил, особого внимания не уделил. Оно и понятно: неведомый создатель карты, «случайно» подбросивший ее Эллору-менестрелю, предполагал, что путешествовать им придется по озерам, рекам и протокам.
И просчитался.
Путники довольно далеко ушли от реки – им пришлось обогнуть тянущиеся на несколько дней пути болота. Теперь они должны были двигаться параллельно реке. «Компас» указывал, что Эллор и Ник идут к Эльсинору почти по прямой, однако это не значило почти ничего – сколько раз им придется сворачивать, юноша даже предположить не мог.
Рона, деловито вышагивающая впереди, остановилась и неуверенно заворчала, оглядываясь на Ника. В последнее время собака выискивала все, что могло бы представлять хоть какую-нибудь опасность. Возможно, она считала себя виновной в том, что не утащила вовремя Хозяина и его друга из жилища «лесника»: надо было вцепиться зубами в одежду, держать и не пускать.
