Одно плохо - жарко, как в духовке. Кольчугу и подкольчужник я давно снял. Схлопочу шальную стрелу - будем считать, туда мне и дорога, а вот заживо в железной сетке изжариться, извините, не для меня.
Едем молча - усталость к разговорам не располагает. И даже более-менее связно дальнейшие действия продумать тоже не получается. Ну вот приползаем мы в эту долбаную Левосту, а дальше? Ходить по лавочкам, стучаться и спрашивать: «А не здесь ли оружием огнестрельным торгуют?», так, что ли?..
Да какого лешего, что мне - больше всех надо? Если оружие отсюда идет в степи - тогда да, придется выяснять. А если оно просто в Левосте оседает - это уже не мои проблемы. В конце концов, от Белых Пещер сюда полчаса, от силы час лету. И им за это платят.
И все равно, странно все это, странно... Слишком много нестыковок в окружающем нас празднике жизни за последнее время. Правильно на них Миллер из Пещер внимание обратил. Для начала, этот Лэрд - явно из Института, и он же меня наставлял, как от институтских шифроваться, а им я оказался нужен вовсе не затем, чтоб меня пристрелить. Эрик с полного одобрения Ульвара летит со мной к Прокаженным. Даэл пускает по моему следу Хромого, хотя предполагается, что устранив меня, Хромой устранит и его людей... Это если Хромой не наплел. Хромой, в свою очередь, пускает за мной пятерых деятелей откуда-то с востока, причем договаривается с ними в Столице... Хотя, опять же, может, их и не Хромой нанял, а кто-то еще... только вот кто? Далее, Секретник таскает с собой учебную гранату, пугает ей Хромого - и тот, что характерно, пугается... В свое время я в театре поработал, и на мой взгляд, была в этом эпизоде некоторая натяжка. А потом Хромой с удивительной легкостью приносит клятву и идет с нами на запад. Нигде концы с концами не сходятся...
Но вот с гранатой у Секретника все ж слишком легко вышло. А насколько я к нему пригляделся, актер он аховый. Или я его недооцениваю? А мне б лучше его переоценивать... Гнусно это - ехать бок о бок с человеком и знать, что когда миссия окажется выполнена, ты ему кинжал под ребра всадишь. И ведь никуда не денусь, всажу...
А вот Дикс... Там, в Мертвом городе, он с нами остался. И после этого постоянно в голове держать, что на обратном пути он меня втихаря пристукнет?! Да для любого Чародея убить того, с кем ты долго в паре работал - хуже, чем родного кого-нибудь...
- Не спи, командир! Почти приехали.
Дорога полого взбегала на очередной огромный плоский холм, а наверху... Низкая каменная стена, выглядывают из-за нее только белые иглы башен, да несколько белых же куполов.
- А ночлег-то там отыскать можно?
- За деньги, - коротко ответил Хромой.
- Это понятно, - усмехнулся Малыш. - Ну что, орлы-соколы, поехали эту деревеньку покорять?
В город мы въехали где-то через час - снизу дорога казалась короче, чем на самом деле. И Левоста превзошла все мои ожидания!
Представьте себе смесь киплиногвской Индии, азиатского базара и мексиканской декорации к вестерну, покрасьте все это в белый цвет и выпустите туда энное количество народу в самых разнообразных лохмотьях, босяков, хватающих под уздцы вашу лошадь и предлагающих купить всевозможные безделушки, показать город, устроить благородных господ на ночлег, обеспечить все разновидности местных наркотиков и сексуальных радостей...
Нам сразу пришлось перестроиться в боевой порядок: в арьергарде Секретник, а впереди орудовал рукоятью меча Малыш, его рык перекрывал даже уличный гвалт:
- С дороги, дети чумы! С дороги, обезьянье отродье, грешащее с падалью! - что-что, а особенности местной лексики он сразу усвоил...
В конце концов мы, пробираясь улочками, где два всадника только со скрипом разъехаться могут, добрались до места, которое Хромой отрекомендовал как «лучший ночлег, который на скорую руку организовать можно».
«Лучший ночлег» оказался помесью караван-сарая, конюшни и кафетерия; хозяин, получив с нас плату за ночлег, сразу принялся предлагать нам какую-то сомнительного вида еду. Мы сначала ворчали на Хромого, уверяя, что тут спокойно не поспишь, не говоря уж о том, что к утру блохи от нас только обглоданные косточки оставят, но Хромой только руками развел и предложил нам самим поискать что-то получше. Дело закончилось тем, что мы оккупировали один из углов и принялись за местную жратву. Вино оказалось редкостной гадостью, хлеб вполне годился для заточки ножей, а то, что хозяин пытался выдать за копченое мясо, напоминало круто просоленную подошву. Но это все тонкости, которых проголодавшийся человек не замечает.
Более-менее набив утробу, мы принялись осматриваться, пытаясь определить, куда же именно нас занесло, не привлекая к себе слишком пристального внимания (автоматы мы попрятали в мешки еще на подъездах к городу). А занесло нас, похоже, в довольно-таки оживленное место на этом перекрестке караванных дорог. Гортанную, раскатывающую «р» речь южан перебивали и гнусавый восточный акцент, и отрывистый быстрый говор Детей Островов. Чинные бородачи-северяне сидели плотной кучкой в самой середине восьмиугольного караван-сарая, ни на кого не обращая внимания, и демонстративно полировали лезвия длинных мечей и секир. Неподалеку от нас расположилась компания с востока, большинство все в тех же кафтанах с откидными рукавами, который я видел на вожаке «конкурентов», ныне покойном. Как и большинство жители восточных земель, узколицые, с белой кожей и темными волнистыми волосами, они курили из длинных трубок странной формы какую-то гадость с резким, неприятным запахом, не похожим ни на табак, ни на анашу, но им это, судя по всему, нравилось. Вообще, ходят легенды, что на востоке все люди - асы поножовщины...
Имелось так же несколько примечательных личностей из разряда «сам себе голова». Один - явно эльфийских кровей: ублюдочная ряшка, манеры степного волка, рука постоянно слева у пояса, базедовы глаза... Этот нами интересовался, не слишком скрываясь - когда кто-то открывал мешок, он всеми силами старался оказаться поближе и посмотреть, что у нас интересного есть. Интересного у нас только автоматы да патроны к ним были, но светить их абсолютно незачем. Конечно, если б они у нас на шеях болтались, уважение к нам бы резко возросло, но тут и без того слишком пристальный и нездоровый интерес к пришельцам из Империи. А вычисляется это на раз: глянут на костюм, на оружие - и порядок.
Но заведение это имело и весьма серьезный плюс: лошади постоянно на виду. Плюс, конечно, относительный: воняло, как в стойле... хотя почему - «как»?.. Но Хромой нас заранее предупредил, что в Левосте громадное число лошадиных барышников с юга, и каждый второй из них - профессиональный конокрад. А это уже о многом говорит: далеко не каждый конокрад имеет шанс стать профессионалом. Живут они обычно до первой «судимости», а судят их исключительно судом Линча.
