«Придется, если на меня нападут, — сказала я сама себе. — Иначе меня убьют».
Я уже очти выбежала из комнаты, когда зацепилась взглядом за своё отражение в маленьком зеркале, что висело около моей книжной полки. Сейчас я отдавала себе отчёт в том, что может быть, в последний раз вижу себя в этом зеркале. Может быть, я в последний раз стою в этой комнате. Может быть, я вообще больше никогда сюда не вернусь.
Из квадратного пыльного зеркала на меня смотрела узкое бледное лицо, как будто бы принадлежащее несчастной девочке-подростку. Мои глаза казались ещё больше обычного, их синева потемнела, отражая неподдельный страх. Бледные губы были покусаны, а тонкий продолговатый нос слегка покраснел.
Выглядела я, надо сказать, убито. По привычке я пригладила рукой мои короткие почти черные волосы и, закусив губу, отвернулась от зеркала. Я выбежала в коридор, сделав над собой колоссальное усилие, чтобы не обернуться в последний раз.
Выйдя в коридор, я пригнулась и огляделась — никого. Слава Богу. Теперь мне надо как-то добраться до административной части бункера.
Мне было жутко жарко, рюкзак давил на плечи, липкий страх клубился внутри. Тяжело дыша, я кралась по полутёмному коридору и прислушивалась к каждому звуку. Я пробиралась мимо дверей в жилые комнаты, быстро пробегала по коридорам, пряталась в темных нишах и снова бежала.
Я всё никак не могла перестать думать об Андрее даже на секунду. С одной стороны, это было плохо, так как здорово отвлекало мое внимание, с другой хорошо, потому что я не позволяла страху внушить себе мысль о том, что мне надо убежать, спрятаться где-нибудь в уголке и в ужасе реветь.
Пробежав половину жилой части, я так и никого не встретила, что показалось мне странным. Чем дальше я уходила, тем больше во мне росло напряжение.
Когда я дошла до очередного угла, то чуть не вскрикнула, увидев Гришку Аверина, старшего брата Макса Аверина. Он был одет в светло-голубой камуфляж, бронежилет и пластиковый шлем с прозрачной маской. Я замерла и испуганно уставилась на него, даже не предполагая, что мне делать.
Аверин удивленно уставился на меня.
— Орлова! Попалась! — воскликнул он с какой-то гадкой радостью.
На плечах у меня был рюкзак, и Гриша мельком скользнул по нему взглядом.
Его лицо исказилось от злобы, он крепче сжал в руках чёрную офицерскую дубинку. К моему большому счастью, огнестрельное оружие выдавалось не всем офицерам бункера. Когда Аверин направился ко мне, я уже едва помнила своё имя от накатившего страха. В голове вдруг что-то щёлкнуло и, по всей видимости, сработала моя долгожданная защитная реакция — я вскинула руки, выставляя перед собой пистолет.
— Не приближайтся ко мне, — слёзно прошептала я. — Прошу тебя, Гриш, дай мне просто уйти!
Аверин отшатнулся, заметив, что я держу огнестрельный пистолет. Но через секунду он поспешил взять себя в руки.
— Никуда ты не пойдешь, дрянь, — прошипел офицер ядовитым голосом. — Сейчас же опусти пистолет!
Я быстро выпрямилась, когда Аверин ринулся ко мне. В эти несколько секунд я почувствовала, как мир вокруг переворачивается.
Сейчас, в эти доли секунды, я понимала только одно: если я не буду защищаться, мне конец. Я сжала всю свою крохотную волю в кулак и, когда Аверин приблизился ко мне на расстояние вытянутой руки, я выстрелила. Отдача заставила меня отшатнуться, руки дернулись, и дуло при выстреле криво вильнуло.
Несмотря на то, что мы в «Адвеге» два года занимались боевой подготовкой, сейчас я уже едва могла вспомнить, как мне себя следует вести с оружием. Гришка заорал, схватившись за плечо, и припал к стене. Кровь заливала его форму и руки, растекалась по полу и пачкала стену. Мне было жутко всё это видеть. Жутко знать, что это я только что выстрелила в него. И теперь во мне боролись два желания — либо скорее убежать, либо оказать Аверину помощь.
Слава Богу, ранение не было столь серьёзным. Ему-то помогут, а вот у меня шанса сбежать уже не будет. Эта мысль всё решила. Я не стала больше ждать, и кинулась вперёд по коридору. Внутри у меня творилось что-то невообразимое: меня тошнило от вида и запаха крови, мне было страшно от осознания того, что меня могли ранить, и меня неизменно душило понимание, что мне необходимо будет стрелять в людей, чтобы защитить себя. Даже если мне этого совсем не хочется.
Мне придется, потому что я должна спасти Андрея и выбраться отсюда.
Я бежала со всех ног, уже ни от кого не скрываясь, вытирая слёзы с лица и постоянно оглядываясь назад. Мне было страшно. Они все хотят убить меня, все. Мне нужно бежать, скорее бежать.
Последний раз оглянувшись, чтобы взяглянуть на пустой коридор, я с силой в кого-то врезалась. Сердце от ужаса чуть не выскочило мне под ноги. Кто-то крепко подхватил меня за плечи и встряхнул. Я повернула голову, передо мной стоял Рома Шарапов. Он выглядел как-то устало и измученно в своей мятой белой футболке и поношенных джинсах. Его тёмные волосы были как всегда взъерошены, а вытянутое лицо было бледнее обычного.
— Мне придется тебя сдать, Орлова, — сказал он, опуская руки и как-то грустно глядя на меня. Его лицо, казалось, вытянулось ещё больше. — Придется, извини.
— Ром, послушай… — начала было я, но поток моих слов мгновенно прервался.
Воздух вдруг перестал идти в легкие, а голос застрял где-то в глотке, когда я вдруг почувствовала разъедающую, страшную боль в ноге.
Опустив глаза, я увидела, что Шарапов ранил меня маленьким ножом-бабочкой в ногу. Рана была неглубокой и больше была похожа на царапину, но лучше мне от этого не становилось.
Я хватала ртом воздух, пытаясь справиться с головокружением и жгучей болью. Я положила дрожащую руку на место возле раны и глухо простонала.
— Прости, Орлова, — прошептал Рома, держа в руке нож, перепачканный в моей крови. — У меня нет выбора.
Стекая по острому лезвию ножа, кровь капала на пол. Меня застал немой шок. Я просто замерла, глядя на багрово-красные капли и перестала понимать, что происходит вокруг. Я вспоминала слова отца: «Береги свою кровь, котёнок. Она у тебя исключительная».
Шарапов зашевелился. Я едва заставила себя поднять взгляд на него. Он протянул руку, собираясь, по всей видимости, отобрать у меня пистолет.
— У меня правда нет выбора, — глухо прошептал парень.
Ощущая, как капли пота стекают с моего лба, я подняла злой взгляд на него.
— Выбор есть всегда, — прохрипела я.
Колоссальным усилием я собрала все силы и двинула коленом Ромке между ног. Шарапов мгновенно позеленел и выпустил нож из руки. Он согнулся, рухнув на колени. Я воспользовалась моментом и не стала задерживаться около него даже на секунду. Мне пришлось пересилить боль и страх и как можно быстрее начать передвигаться вперёд. Я торопилась изо всех сил, уходила всё дальше и дальше, оставляя за спиной Рому, посылающего мне вслед поток грязных ругательств.
