Но однажды ко мне пришел человек от родственников моей любимой. Они готовы принять меня и закрыть глаза на низкое происхождение. Родственники согласны, чтобы я воссоединился с семьей. И, если моя любимая захочет перебраться ко мне на Плобой, они не будут препятствовать этому. Чтобы моя мечта осуществилась, я должен достать для них нечто, что имеется только в созвездии Энвантинент… — Помрачнев, Пьер Хилдрет допил остывший кофе, даже не заметив, какой он противный на вкус.
— Так за чем конкретно мы летим в Энвантинент? — задал прямой вопрос Скайт.
— За эпидетермической бомбой, — ответил Пьер. — И это мое последнее дело.
Скайт бросил окурок в свою чашку. Зашипев в коричневатой жидкости, сигарета погасла.
— Ни фига себе!
— За чем, за чем? — переспросил Дерк, подавшись к столу.
— За эпидетермической бомбой, — повторил ему Скайт слова Пьера.
— Ни фига себе! — изумился Дерк.
— Вот то-то, что ни фига себе, — подтвердил Скайт.
— Это зачем же твоим родственничкам понадобилась такая штука? — поинтересовался Дерк у Хилдрета. — Подложить кому-нибудь в карету?
— Конкретно мне ничего не известно, но, зная родственников жены, предположить могу, — ответил Пьер. — Сейчас в Новой Империи с новой силой начинается борьба за власть. Прямых доказательств кровной связи нынешнего наследника престола Ивана Штиха с Великим Императором не существует. По крайней мере, еще двое человек, помимо Ивана, уже заявили претензии на трон. А все знают, что только Император мог достать эпидетермическую бомбу из тайного хранилища. Следовательно, у кого окажется в руках бомба — тот и есть настоящий наследник престола.
— С такой штукой в руках, как эпидетермическая бомба, любой может стать королем, — заметил Скайт.
— Оружие страха, — подтвердил Дерк и бросил свой окурок в чашку Скайта.
— Н-да-а, — задумчиво протянул Скайт, — не знаю даже, хочу ли я, чтобы кто бы то ни было достал на свет «ключи от ворот ада». Неизвестно, для каких целей ее хотят использовать, в какие руки она может попасть.
— Не хотел бы я оказаться рядом с Плобоем, если Империя решит нанести ответный удар, — заметил Дерк.
— Если мы не достанем бомбу — это сделают другие, — возразил Пьер. — Пускай я даже буду проклят, но сделаю это первым, с вами или с кем-то еще, решайте сами. Я не могу больше жить один, вдали от своей семьи.
Скайт извлек из пачки Дерка еще одну сигарету, прикурил от перламутровой зажигалки Хилдрета и откинулся на спинку стула.
Антаресцы еще сидели на своих местах и наблюдали за редкими пассажирами на ночном вокзале. За окнами в черном ночном небе светили звезды, высоко над головой висел спутник Блос, между небоскребов с яркими огнями реклам летали флаеры. Внизу по монорельсам проносились составы электропоездов, по дорогам мчался нескончаемый поток машин. Казалось, что ничто не сможет остановить этой суеты огромного города, а ведь, для того чтобы все это вместе с людьми, машинами, зданиями превратилось в сгусток адского пламени, достаточно всего одной эпидетермической бомбы. Плобой превратится в звезду, не уцелеет и спутник Блос, эпидемия атомного пожара захватит и его. Никто не уцелеет: ни нищий на улице, ни мэр в своем бункере. Погибнут даже тараканы и крысы.
Скайт тяжело вздохнул и перевел взгляд с окна на Пьера Хилдрета. Пьер был уже не молод. Для него семья действительно означала все. Если Скайт с Дерком откажутся, он найдет других пилотов, согласных рискнуть головой за миллион кредитов.
— Что тебе конкретно сказал тот человек? — спросил Скайт.
— Он дал мне точные координаты секретной базы в Энвантиненте, — ответил Пьер. — Именно на этой базе хранились бомбы Империи.
— Как мы проникнем на эту базу?
— Для меня это не составит труда. Не забывайте — я лучший.
— Хорошо, — согласился Скайт. — Мы летим. К тому же билеты на поезд уже куплены. Но у меня одно условие.
— Какое? — озабоченно поинтересовался Пьер.
— Мы возьмем только одну бомбу. Даже если там их будут тысячи.
— Без вопросов, — сразу согласился Пьер Хилдрет. — Это само собой разумеется.
Скайт какое-то время помолчал. В кафе они остались совершенно одни. Антаресцы встали и куда-то быстро ушли.
— Нужен другой космический корабль. Даркман, если он знает о цели экспедиции, нас не выпустит ни за какие деньги. Он скорее лично подложит в трюмы нашего звездолета наркотин, но не позволит забрать его со штрафной стоянки.
— Это точно, — согласился Дерк, — я бы поступил именно так.
— Мы можем взять звездолет в аренду, — предложил Пьер.
— Это хорошая мысль! — обрадованно воскликнул Дерк Улиткинс и от переполнявших его эмоций неуклюже взмахнул рукой, задев при этом чашку Уорнера. — Упс!
Остатки кофе с погашенными сигаретами выплеснулись Скайту на джинсы.
— Хорошая мысль, — мрачно согласился Скайт, стряхивая со штанов мокрые окурки. — Скоро наш поезд. Идите с Дерком на платформу, мне необходимо привести себя в порядок.
— Скайт, извини, я не нарочно, — виновато сказал Дерк.
— Бывает. — Скайт невозмутимо встал и направился к выходу искать туалет.
Прикрывая грязное мокрое пятно на джинсах, он прошел через большой пустынный зал вокзала к дверям в туалет. Его шаги эхом отдавались под высоким сводчатым потолком. Скайт вошел в помещение, отделанное белым кафелем, подошел к раковине и открыл воду. Взяв с лотка на стене несколько салфеток, он принялся оттирать кофейное пятно. С Дерком такое случалось часто, он постоянно что-то ронял, опрокидывал, ломал, и Скайт уже успел привыкнуть к этому. Пролитый кофе — это еще не самое страшное, что могло произойти. Один раз у Дерка в баре самопроизвольно выстрелил бластер. Хорошо еще, что тогда обошлось без жертв.
До слуха Скайта из дальнего угла туалета, где располагались кабинки, донеслась приглушенная речь с резкими выражениями. Уорнер посмотрел, что творится за его спиной, в отражение висящего напротив, прямо над умывальником зеркала. Двое антаресцев, тех самых, которые недавно сидели в кафе, прижав к стене какого-то парня, ждали, когда Скайт закончит умываться.
«Интересно, — подумал Скайт, тщательно вытирая пятно на джинсах, — что у них, нож или пистолет? Скорее всего, нож или опасная бритва — на простого человека вид лезвия действует сильнее, чем ствол пистолета». Он смял использованные салфетки и бросил их в урну под умывальником. Посмотрелся в зеркало. На джинсах осталось большое мокрое пятно, но это было лучше, чем грязь из сигаретного пепла и кофе.
— О чем идет разговор?! — закрывая кран, громко поинтересовался Скайт.
Антаресцы, плотно прижав парня к стене, молчали. Скайт повернулся к ним лицом.
