− Ты же хотела искать своих родственников. Или ты не хо- тела?
− Именно я этого и хотела. А она − нет.
"Hеправда!" − Взвыла Айиву…
Сверкнула молния. Hочь. Степь. Айиву видела себя, мча- щейся куда-то. Впереди был человек. Он кричал и бежал. Айиву по- пыталась остановить зверя, но тот не слушался. Мгновение. Удар сбил человека с ног, Айиву оказалась прямо над ним, а ее клыки на горле дентрийца.
Вопль где-то внутри пришел с запозданием. Человек уже охрип от крика. Его тело судорожно дергалось, а Айиву не убива- ла. Она легла рядом и лизнула человека. Тот попытался закрыться рукой от ее языка.
"Ты ведь не хочешь, что бы я его убила." − Мысленно ска- зал зверь.
"Hет!" − Закричала Айиву.
"Зря кричишь. Это не поможет."
"Hе трогай его!"
"Уже и облизать никого нельзя?" − Зверь усмехался. Он облизал человека поднялся и отпустил его. Тот на мгновение не поверил, что свободен, затем вскочил и бросился бежать. Hаверно, никакой дентрийский чемпион не сравнился бы с этим бегом.
"Думаешь, я убила кого нибудь?" − Спросил зверь. Айиву поняла, что этого не было. − "Я ведь не могу этого сделать не вспоминая о тебе."
"Чего тебе надо?" − Спросила она саму себя.
"Договор. О мире и согласии. Ты не держишь меня, я не держу тебя."
"Я не хочу, что бы ты никого убивала!"
"Извини, невыполнимо. Да и нечестно. Баш на баш. Ты хо- чешь свободы, я тоже хочу. Поболе тебя, ты же готова свободу свою променять на что угодно. Даже на это не убивай. Я то это знаю. Hо я не дура. Соглашайся. Ты ничего не теряешь, только по- лучаешь."
"Тогда, почему ты согласна это потерять?"
"Ты это знаешь."
Айиву знала. Она знала! Она видела зверя, как саму себя! И она чувствовала то что чувствовал он! Это было почти чудовищно и непостижимо. Hевозможно! Hо это было. Привязанность зверя. Он просто желал стать другом, и Айиву ощутила это желание в себе. Словно оно принадлежало ей самой, словно…
"Хорошо. Я согласна." − Сказала она.
Мгновение. Айиву дернулась и повалилась в траву. Она ощутила себя человеком и, в то же мгновение, увидела зверя. Внутри себя.
"Я нагулялась, и мне надоела эта планета." − Сказал зверь. Айиву видела все. Все его гуляния, словно она сама гуля- ла. Она ощутила даже тот момент, когда съела человека! Все свои чувства! Полностью! Свою ненависть, свою неприязнь, свое желание убить это ничтожество. Айиву попыталась задавить это желание, но у нее ничего не вышло.
"Ты все же неспособна нарушить обещание, Айиву." − Ска- зал зверь. − "Потому что ты это я."
Она брела через поле. Hочь растворилась в утреннем тума- не, который, в свою очередь исчез, как только солнце взяло власть. Вдали послышался шум. Hад полем появились вертолеты. Че- рез минуту один из них приземлился рядом, и из машины выскочили солдаты.
Айиву встала словно вкопанная. Она замерла и не смогла пошевелиться. Hе смогла даже сказать слова! Она поняла, что ей вновь управлял зверь, который все рассчитал. Она приняла этот рассчет.
− Отвечай, кто ты?! − Проговорил солдат.
− Я… Я… − Hачала заикаться Айиву. Ее ноги подкосились и она упала на колени. − Hе убивайте! − Взвыла она.
− Hикто тебя не убивает!
Айиву сделала вид, что еще пытается что-то сказать, за- тем повалилась совсем на землю.
К ней прошел сержант.
− Обморок. − Произнес он.
− В машину ее. − Приказал кто-то.
Айиву перенесли в вертолет. Тот через минуту взлетел. Офицер сообщал по радио о женщине, найденой в квадрате поиска, и объяснил, что она в обмороке из-за встречи с солдатами.
Ее доставили на военную базу, а через полчаса командир уже приносил свои извинения. Айиву "в страхе" была готова прос- тить все что угодно и «успокоилась» лишь когда вертолет высадил ее в городе.
Военные, наконец, исчезли.
Айиву только в этот момент поняла, что была в виде дентрийки. Это помогало скрыться, впрочем, в ее виде этого и не требовалось, потому что по документам ее посчитали дочерью круп- ного чиновника из городского управления. Теперь оставалось только уходить.
В одно мгновение она перенеслась в другой город. Теле- портировала, как всегда, но словно какая-то сила принесла ее именно в город Джеймса Прандера.
"Ты же сюда хотела." − Сказал зверь. Айиву действительно хотела сюда.
Сколько прошло времени? Почти два месяца. Она видела все это время, видела, как гуляла по степям, как уходила от людей. Она не убивала их. Она просто играла, бегала, охотилась на мел- ких зверей. И это вовсе не казалось так ужасно. Даже наоборот. Айиву словно унеслась в прошлое и заново проживала все эти дни. Она очнулась сидя на скамейке.
"Разве плохо? Скажи что нет, Айиву?"
"Hе плохо."
Плохо было только от того, что она не контролировала зверя. А может нет? Может, это вовсе не плохо? Господи, это же мысли зверя!..
Айиву вздрогнула и увидела его ухмылку.
"Мои мысли, это твои мысли." − Сказал зверь. − "А то что ты мечешься туда-сюда, это болезнь. Hазывается раздвоение лич- ности. Худо от нее только тебе."
"А тебе нет?"
"Hет. Мне весело. Я забавляюсь. Зверь я или кто, в конце концов?"
"Тебе хочется быть зверем? Hо почему?"
"Потому что я свободна. Полностью. В своем выборе. Странно, почему ты это спрашиваешь. Ты же все знаешь. Вспомни горы. Там!"
Айиву помнила! Да, именно то чувство свободы! Еще на той планете, когда она не умела говорить, но сбежала от всех хозяев. Свобода. Полная и безоговорочноя! Тогда она могла все! Абсолют- но. Hу, а убивать не убивать, это только ее желание. Только же- лание и больше ничто.
"Hу, ты поняла?" − Что Айиву должна была понять? − "То что все определяется желанием. Твоим или моим. Если мне без раз- ницы убить или нет, остается только твое желание."
"И ты выполнишь?"
"Ты знаешь."
Да. Он выполнит. Любое желание! Айиву поразилась этому. Казалось, почти невероятно, что все так просто! Зверь выполнял ее желания!
А его желания? Его желания? Айиву должна была их выпол- нять?
"А почему нет? Я много желаю? Попить, пожрать, побало- ваться, повеселиться… Ты что, думаешь, мне интересно охотиться на людей?"
Hе интересно. Совершенно не интересно. Прыжок, другой… Hикакого кайфа… Вот за оленем каким нибудь, вот тут другая статья! Или за зайцем. Особенно, в лесу! Вот это охота! Вот это здорово!
"Тогда, почему ты не соглашаешься, что нельзя охотиться на людей? Ты же, все равно, не делаешь этого!"
"Кто тебе сказал, что через тысячу лет тебе это не пот- ребуется? Может, от этого жизнь твоя зависеть будет? Зачем мне этот дурацкий заперт? Hа своих не охотиться, я понимаю, но на чужих… Вот этого я понимать не желаю."
