Олегом молча согласились, что запашок и впрямь тот ещё. Будто кто-то искупался в сточных водах, а затем попытался выпить сильно прокисшего пива, но вылил всё мимо рта на себя. Впрочем, это вряд ли было именно так. До сточных вод далековато.
Держа оружие наготове и контролируя сразу три направления, мы прошли к двери на лестницу. Пока всё было тихо. Где-то грохотала дребезжащая музыка, где-то шла перебранка на повышенных тонах, но в целом ничего необычного.
Проникли через пустой дверной проём на прокуренную лестничную клетку. Из-за мусора приходилось постоянно смотреть под ноги, чтобы не поскользнуться на гниющем куске пиццы, оставленном здесь ещё в прошлом месяце. Падать придётся в лучшем случае на лес пластиковых стаканчиков. В худшем — лучше об этом не думать. Некоторые местные жители даже не пытались добежать до туалета.
На нас давили едва живые диодные лампы и обшарпанные стены с обилием душевных излияний обдолбанных идиотов. С каждым шагом ощущалось, как грязь обволакивала одеялом нечистот и проникала внутрь. Мерзкое ощущение. Будто в яму с отбросами угодил, а выбраться не можешь и зарываешься всё глубже.
Пять этажей мы продвигались без препятствий. Все, кто встречались нам, либо разбегались, как ошпаренные, либо так и оставались неподвижными полуживыми тушами, через которые приходилось переступать. И только на пролёте между тридцать пятым и тридцать шестым этажами мы встретились с непреодолимым заграждением. С завалом из поломанной мебели, мешков с мусором и россыпью мелкого сора.
— Иси, — позвонил я нашему незаменимому гиду. — Они всю лестницу загадили. Не пройти. Нам нужен обходной путь.
— Поняла, — отозвалась Исида и застучала клавишами. — На тридцать восьмом есть бордель. Он соединяет две лестницы.
Ловко она это делала. Искала пути, перемещаясь по камерам. Причём ей было совершено неважно, откуда смотреть. Одинаково быстро прыгала она с камеры наблюдения на глазной протез или вебку доисторического гаджета.
— Слышали? — обратился я к парням, и те кивнули, продолжая сосредоточенно контролировать подходы.
Мы поднялись до тридцать восьмого, где на одной из четырёх дверей, нисколько не стесняясь, висела табличка: «Самые юные девочки и самые сладкие мальчики».
Внутри оказался небольшой холл в кислотно-розовых тонах с двумя потёртыми креслами и стойкой. Отсюда начинался длинный коридор со множеством дверей по обе стороны. Громкая музыка тщетно пыталась заглушить страстные стоны на все лады, и всё это вместе звучало невнятной какофонией. Да и стойкий запах был не лучше, немедленно пробив на слезу. Ядрёная смесь мочи, латекса, белковой продукцией любви и чего-то кисло-сладкого, напоминающего подгнившие тропические фрукты.
Стоило нам войти, как два невзрачных паренька с первым пушком под носом рванули на выход. Тут же из-за стойки высунулась не особо качественная маска. Вернее, я принял еë за маску. Но оказалось, что это было лицо администраторши, щедро замазанное дешёвой косметикой. Белое, будто отштукатуренное, с неестественным румянцем на щеках и ядовито красными губами. Злобные до колючести поросячьи глаза осмотрели нас, и немедленно из напомаженного рта-бантика прозвучал голос, похожий на гудок поезда.
— Мальчики! Тут к вам клиенты с пушками.
Мы не стали задерживаться и ждать каких-то мальчиков. Направились дальше. Я первый, Олег сразу за мной, целясь поверх моего плеча, а замыкал Лу, контролируя тыл.
Сложно было сдержать любопытство и не заглянуть хоть в одну из комнат. Там, в жуткой тесноте, где помещалась одна только кровать, я увидел жирное тело, прижимающее к постели миниатюрную азиатку. Девушка едва дышала и уже слегка отдавала в синеву, но стойко ждала, когда клиент завершит своё нелёгкое дело.
Больше я решил любопытству не потакать.
Мальчики появились в коридоре, когда мы миновали уже половину пути сквозь море похоти. Их было всего двое, и у каждого по лазерной винтовке. У одного руки протезированы, у другого кислотный шрам на пол лица и протез глаза. И всё без кожи. То ли деньги они тут все жалеют на подобный пустяк, то ли специально кичатся своим уродством, как дикари, я не мог понять. Но выглядели они отвратительный.
— Я левого, — произнёс Олег.
Всё было просто и понятно. Мы одновременно выпустили короткие очереди по своим целям и двинулись дальше, перешагнув через моментально вырубившиеся тела. Не обратили внимания, что музыка тут же стихла, сменившись криком. Плевать нам было и на то, что за нашими спинами началась шумиха, из каждой коморки вывалились голые клиенты и не менее голые работники. Все толкались, пинались, рвались к выходу.
Пара клиентов выскочили наперевес с пистолетами, видимо, решив, что мы по их душу, но никто им ничего объяснять не стал. При первой же попытке направить на нас свои пуколки Лу успокоил их двумя точными выстрелами.
И мы шли дальше.
По второй лестнице мы спустились до двадцатого этажа без задержек. Остановились, только когда услышали ленивое переругивание.
— Иси, что там? — шепотом спросил я.
Исида ответила почти сразу:
— Вы почти на месте. Этажи с девятнадцатого по семнадцатый занимает подпольная клиника по пересадке органов. Судя по всему, это охрана. Точнее сказать не могу.
— Понял.
Я принял решение, достал шашку со снотворным газом.
Прежде чем сорвать чеку, мы надели противогазы, что до сих пор болтались на шее. Маска и респиратор. Простенькое средство, которое вряд ли поможет от чего-нибудь более серьёзного.
Шашка полетела вниз рикошетом от стены, раздался кашель, но быстро стих. А мы продолжили свой путь до восемнадцатого этажа.
Нужная нам дверь оказалась распахнутой настежь, и оттуда уже доносились отрывистые команды. Нас ждали, можно было даже не сомневаться. И теперь снотворное становилось бесполезным.
— Олег, — я указал на дальний угол двери, сам занял позицию на ближнем.
Олег проскользнул мимо дверного проёма, попутно осмотрев, что происходит внутри. А затем показал, что там четыре человека. Я кивнул.
Надо было действовать стремительно. Я отсчитал три, и на пару с Олегом мы высунулись из укрытия.
В просторном зале, перегороженном белыми целлофановыми занавесками, находилось шесть больничных коек, и лишь одну из них занимал пациент. Паренёк с длинными волосами, накрытый по грудь одеялом.
Зато охранников, как оказалось, действительно было четыре. Жилистая девка со свирепым, но чертовски притягательным лицом и три бугая. Они все суетились, к чему-то готовились и на нас не сразу обратили внимание. Ошибка их стала роковой. Беглый огонь уложил всех, кроме командирши. Та бросилась куда-то вглубь зала.
— Ловкая какая, — удивился Олег и вопросительно посмотрел на меня. — Люблю таких.
— Ну, вперёд тогда.
Олег быстрыми мелкими шажками, не убирая приклада от плеча, поспешил за жертвой. А мы с Лу чуть медленнее двинулись вслед за ним, попутно разглядывая устаревшие
