медицинские аппараты и грязь, которой было здесь в избытке. В такой обстановке только операции проводить. Не от кривых рук недохирурга помрёт пациент, так от сотни-другой инфекций.
Не прошло и минуты, как я услышал голос Олега:
— Ух ты, какая злая.
И тут же ему в ответ прожужжали выстрелы лазерной винтовки.
— Тихо ты, не бузи. А то ноги вырву.
И ещё несколько выстрелов.
Мы с Лу переглянулись и бросились к товарищу на помощь. Но уже в следующей комнате оказалось, что помощь нужна скорее командирше. Олег зажал её в углу, вырвал винтовку и пытался схватить так, чтобы она перестала брыкаться.
— Какого чёрта ты делаешь? — спросил я, когда осмотрелся получше и понял, что опасности нет. — Выруби её и пойдём дальше.
— Прости, Влад, но уж больно хороша чертовка, — извинился Олег, увернувшись от очередного резкого удара коленкой промеж ног.
— Я сказал: выруби её, и двигаемся дальше. Что непонятного?
Командирша пыталась кричать, оскорбляла нас, как только умела. Очень быстро мне это надоело, я навёл дуло автомата ей в грудь. Не хочет он, я сделаю всë сам.
— Погоди, погоди, — запротестовал Олег. — Давай её с собой возьмём?
Такое предложение меня ошеломило:
— Что? Какого чёрта ты несёшь?
— Серьезно. Я уверен, она будет лапочкой.
— Какой, нахрен, лапочкой? Нас Валя ждёт.
— Ну, правда, я обоих запросто унесу.
— Что за остановка? — нетерпеливо спросила Исида.
— Всё в порядке, — ответил я и выстрелил.
Командирша дёрнулась и обмякла. Олег разочарованно вздохнул, отпустил тело, дав командирше рухнуть на пол, и объявил:
— Нельзя так с женщинами. Они любят пожестче, но после такого вряд ли можно рассчитывать на вкусную глазунью с беконом.
— Тема закрыта, — твёрдо оборвал его я.
Мы двинулись дальше и уже за следующей дверью обнаружили помещение, разделённое на две половины. В одной стояли два операционных стола, над которыми нависли выключенные мощные лампы. Вторая половина больше напоминала склад. Вдоль стен стеллажи с медикаментами и хирургическими инструментами. Там же по центру стояла ванна, наполненная водой со льдом. В ней то и прохлаждался Валентин.
Он был без сознания, синевато-бледный. На боку сиял алый шрам, грубо зашитый бечëвкой. Под левой ключицей болтался катетер, от которого тянулась трубка к капельнице. Всё говорило о том, что похудел наш водитель как минимум на одну почку и теперь вряд ли поможет в нужный момент. Пару недель уж точно проваляется в больнице.
— Эх ты, самостояшка не доросшая, — прошептал я себе под нос.
Мы отключили Валю от капельницы, достали из ванны и прикрыли его скукожившееся не то от стыда, не то от холода достоинство.
— У нас гости, — крикнул Лу, оставшийся в зале с койками и чем-то активно загромыхал.
— Дождались, мать твою! — выругался я, глянув на Олега.
Но тот был слишком занят, чтобы это заметить.
Пока он копался здесь, я отправился на помощь Лу. Тот как раз закончил приготовления, соорудив себе укрытие из каталок.
— Думаешь, это поможет? — спросил я, устроившись рядом с ним.
— Ну ты же спрятался, — пожал Лу плечами.
В одном он был прав. Это лучше, чем ничего. К тому же мы остались незамеченным, когда в помещение ворвались охранники. По топоту я не мог определить, сколько их.
— На счёт три. — сказал я, и Лу кивнул. — Раз… два… три!
Мы выскочили одновременно и сразу открыли огонь, но были удивлены. Между занавесок на нас глядела толпа андроидов позапрошлого поколения. Те болванчики, что людей напоминали только когда на них натягивали силиконовую кожу, и то выглядели весьма убого. Сейчас же это была кучка жестянок, которые лишь чудом не проржавели насквозь.
Андроиды искрились от пуль, коротили. Их ориентация и голосовой аппарат сходили с ума от малейшего повреждения, так что скоро вся братия предстала в образе взбесившейся цирковой труппы. Что-то бубнили, носились по кругу и сталкивались друг с другом. Особо умный, но уже лежачий, беспрерывно спрашивал, чем он может нам помочь.
Олег показался, когда перестрелка закончилась. Вышел, бережно неся Валю на руках.
— Надо его поскорее в больницу отвезти, — глянув на приятеля, заявил Лу.
Олег бросил печальный взгляд на командиршу, перехватил Валю поудобнее и направился за нами к выходу.
Мы прошли по лестнице наверх до борделя. Хотели и дальше, но Исида вовремя сообщила, что дверь на крышу там заварена.
В коридоре между любовными ложами ночных бабочек было тихо. Музыку всё ещё не включили, зато убрали тела. Те из сотрудников, кто не убежал слишком далеко, собрались в холле и обсуждали произошедшее. Девушки в кружевных трусиках, два женственных паренька в стрингах и невысокий пухлый мужичок с густой рыжей бородой. Последний не стеснялся ничего и даже не прикрылся.
Стоило появится нам, как все они выстроились по струнке, прижались к стене и, как мне показалось, задержали дыхание. Может, решили, что теперь мы их владельцы? Впрочем, никто из них не проронил ни слова, а мы молча проследовали к двери.
На крыше пришлось немного подождать, когда прилетит флаер.
— Иси, мы в третью окружную клинику поедем, — сообщил я, пока выдалась свободная минута.
— Я буду там через час, — коротко ответила Исида.
В больницу мы приехали полные уверенности, что придëтся долго и упорно врать. Опыт в этом имелся немалый, и правда всегда грозила лишними проблемами. Наверняка придётся потом с полицией разговаривать, а это выльется в такое количество взяток, что рад не будешь.
Наш автомобиль сел на полупустой крыше. Состоятельные, разваливающиеся на ходу пациенты были главными спонсорами всех медицинских заведений, так что не удивительно, что для них вместо вертолётной площадки сделали стоянку для флаеров.
Сообщать о прибытии не пришлось. Персонал засуетился сразу и уже через несколько минут к нам поднялся грузовой лифт. Из него выскочили два медбрата с каталкой. Все в белом, что на ярком солнце аж светились. Таких увидишь в горячке и за ангелов примешь. Только крыльев не хватало.
Олег не доверил им Валю и сам переложил на каталку. А в больницу идти не захотел.
— Влад, ты ведь знаешь, что меня мутит от всякой этой дряни. Я в Забляви чуть всë не заблявил, а тут точно не сдержусь, — потупив взгляд, напомнил он.
Недуг Олега был из тех, которые проявлялись лишь в момент особой надобности. В школе бы это назвали «воспаление хитрости», но Олег отыскал более наукообразное слово: «психосоматика». Впрочем, укорять я его и не подумал.
— Спасибо, что помог. Не парься. Я с ним останусь, пока что-нибудь не прояснится. Исиду дождусь. А дальше видно будет.
— Ага,
