Сухой тростник вспыхнул, няшмяши заверещали. Вскоре весь двор Генуэзской крепости заволокло дымом и пламенем, жар стоял адский.
Покрытые потом, кровью и копотью листоноши и моряки вырвались из ворот наружу и, тяжело дыша, рухнули от усталости на землю.
– Ну, – отдышавшись, сказал Пошта, – не придурок ли ты, мат рос Воловик? Стали бы мы вас предупреждать, будь мы такими сволочами, как ты думаешь? А?
Воловик не ответил, дыша тяжело и неровно.
– Нас подставляют! – сказал Пошта. – Хуже того: я подозреваю, что среди клана листонош завелся предатель! А вы и поверили, салаги… Нехорошая каша заваривается сейчас в Крыму, и кому-то очень выгодно, чтобы листонош возненавидели все действующие стороны. Это надо прекратить. Пресечь на корню. Пока не поздно.
– У нас вообще-то есть другая миссия, – напомнил Телеграф, набивая магазин дробовика патронами.
– Если мы не остановим волну клеветы и ненависти – не для кого будет выполнять эту миссию.
– Что вы предлагаете? – спросил Кайсанбек Аланович.
– Разделиться. На две группы. Одна продолжит искать бункеры, вторая – постарается разобраться, кто подставляет наш клан.
– Нас слишком мало, – подал голос Телеграф.
– Мы с вами, – сказал доктор Стас. – Я тебе верю, Пошта. Мне с самого начала вся эта фигня с листоношами-убийцами показалась странной. Что скажете, Воловик, Зиняк?
Матрос и мичман кивнули.
– Поможем, чем сможем…
– Тогда сделаем так. Телеграф, бери Бандерольку и доктора. Возьмете «Мародер» и поедете в Керчь. А мы, профессор, Костя, Воловик и Зиняк, пойдем через горы в Старый Крым. Там расположен штаб Союза Вольных Городов Крыма – начнем с них как самых вменяемых. Заручимся их доверием – постепенно разберемся с остальными обиженными. С татарами, казаками и прочими.
– Хороший план, – сказала Бандеролька. – Только есть одно «но». У нас почти нет бензина для «Мародера».
– Не беда, – махнул рукой Пошта. – Попросим Уткина. Поможет, выменяет на какое-нибудь свое изобретение. Зря мы, что ли, жизнями рисковали ради этих книжонок?
И объединенная команда двинулась обратно в Феодосию.
Обратный путь занял у них чуть больше получаса, но вернулись они совсем не в тот город, из которого уходили. Да, Феодосия – вернее, руины Феодосии – была сонным, унылым, выпаленным солнцем городком, где обитали медленно вырождающиеся аборигены, склонные впадать в алкогольное или наркотическое оцепенение уже ближе к обеду (это называлось у них сиестой), а к закату – и вовсе достигать состояния коматоза. Но сегодня, после ожесточенной схватки с пушистиками в Генуэзской крепости, будто какой-то вирус поразил жителей Феодосии.
Все они – а оказалось их совсем не так мало, как думал Пошта – вывалили на улицы Феодосии и молча слонялись, поглядывая на листонош и матросов с плохо скрываемой ненавистью. Просто молча проходили мимо, недобро глядя и сплевывая сквозь зубы. Немое напряжение было разлито в воздухе.
– Чего это с ними? – удивилась Бандеролька. – Как будто эпидемия запора! Рожи-то, рожи какие напряженные!
– Не знаю, – негромко ответил Кайсанбек Аланович. – Но мне это не нравится. Очень напоминает начало массовой истерии.
Листоноши и матросы шли медленно, украдкой перетягивая оружие со спины на грудь, в позицию патрульной готовности. Так люди идут мимо стаи собак на незнакомой территории – те еще не рычат и не лают, но в любой момент могут броситься.
– Слушай, – спросил вдруг Пошта матроса Воловика. – А фиг ли вы в крепости делали? Случайно, что ли, забрели?
Воловик хмыкнул.
– Как же, случайно! – ответил он угрюмо. – Вас искали. Мы же когда из Севастополя сбежали – еле ноги унесли, сначала от мутантов-гладиаторов, потом от бандитов. Ну и пошли листонош искать.
«Ну да, – подумал Пошта, – все наши тогда в Джанкой стягивались, по особому распоряжению Филателиста. Старый лис что-то знал наперед. Или предчувствовал».
– Бродили-бродили, – продолжал Воловик, – и выбродили в Феодосию. И тут нате: цельных отряд вашего брата только что ушли в Генуэзскую крепость за какими-то своими листоношьими делами. Ну мы и погнали. Расспросить вас хотели – что за фигня, зачем вам это надо? А уже на подходе, когда пальбу и взрывы услышали, решили, что конструктивного разговора не получится. А уж когда я тебя, сволочь такую, опознал, не удержался…
– Ясно-понятно, – пробормотал Пошта и за шкирку подтянул к себе поближе Костю.
Пацан все порывался выяснить, почему окружающие смотрят волком, причем собирался сделать это в типично пацанской манере с традиционным вопросом: «Че зенки вылупил, козлина?»
Это могло плохо кончиться. Толпа вокруг собиралась – как рыбки-прилипалы вокруг акулы. Отряд почувствовал себя в окружении – как-то незаметно все отходы, все улочки-переулочки вдруг оказались забиты феодосийцами.
В толпе началось недоброе гудение. Много-много тихих, почти неразличимых фраз начали сливаться в монотонный неодобрительный гул.
– Надо смываться, – совсем не изысканно сформулировал профессор Кайсанбек Аланович. – Иначе нам труба. Сейчас они могут кинуться в любой момент. Это называется «эффект заражения», когда много людей собираются в одном месте, поступок одного может спровоцировать аналогичную реакцию всех остальных. «Все побежали – и я побежал».
– Да чего это они? – громко возмутилась Бандеролька, не вняв предостережению профессора. – Чего вам надо?! – крикнула она в толпу.
– А то ты не знаешь! – ответили ей и толпа тут же загомонила: – Листоноши! Приперлись! Сволочи! Из-за вас все!
Листоноши и матросы на чистом инстинкте самосохранения образовали защитный строй, или, проще говоря, встали в круг и ощетинились стволами.
– Что вы несете! – возмущалась Бандеролька, хотя профессор дергал ее за рукав и умолял заткнуться. – Что из-за нас?
– Война! – прозвучало страшное слово.
– Война из-за вас!
– Весь Крым поднялся!
– Хватит вас терпеть!
– Мутанты проклятые!
– Выродки!
Особенно пикантно последнее звучало из уст опустившихся наркоманов и алкоголиков.
– Молчать!!! – рявкнул Пошта, и толпа испуганно затихла. – Р-разойтись! По домам! Быс-стро!
– Хрен тебе, листоноша! – выкрикнул кто-то и из толпы полетел первый камень.
Пошта с трудом удержался, чтобы не ответить очередью из «Тавора». Дурное дело нехитрое – покрошить толпу безоружных людей, залить улицы Феодосии кровью. Но сейчас такой поступок будет только на руку тем, кто хочет подставить клан. «Кровавая резня в Феодосии!» «Листоноши-убийцы!» «Расстрел мирного населения!»
Пошта увернулся от камня, потом от второго. Третий отбил прикладом. Остальные члены клана и матросы поступали аналогично. Профессор удерживал Костю с его смертоносным бумерангом.
