– Ага, выпрыгивает, – Алиса выставила язык. – Ложишься спать, а просыпаешься уже в желудке у голема!
Алиса рассмеялась.
– Почему там так скользко? – спросил я.
– Где, в желудке у голема? Ну, я точно не знаю, ты это у самого голема спроси… Хотя ты же его убил безжалостно.
– Да нет, на этом катке. Скользко очень…
– Это же падь, – объяснила Алиса. – Там все падают. Там и должно быть скользко.
– Да уж…
– Ага.
Алиса указала в сторону ледяной ловушки.
– Это сверхпроводник вроде.
Наверное, у меня получилось очень глупое лицо. Сверхпроводник… Что такое сверхпроводник, я не знал. Видимо, это озерцо куда-то кого-то провожало. И с большим успехом.
Например, на тот свет.
– Ты что, темный? – спросила Алиса. – Сверхпроводник – он сверхгладкий. И сверхскользкий. На него лучше не заходить. Ты чего туда полез?
Я не знал, как ответить. Замутило, вот чего.
– Ясно, – вздохнула Алиса. – Ты рыбец. Рыбец из Рыбинска, я слышала про такое. Сюда зачем притащился?
– Так…
– Через Нулевой?
– Да вроде бы.
– Там слизень. Он жив еще?
– Слизень?
– Ну да, – Алиса зевнула. – Слизывает. Идут люди, все вроде ничего, потом раз – одного нет. Слизнули. Он всегда одного жрет, а потом зубы выплевывает. Жив?
– Жив.
– Отлично! – обрадовалась Алиса. – Из слизня можно… Ладно, не твое, рыбец, дело.
– Я не рыбец, – возразил я.
– Рыбец, – еще зевнула Алиса. – Я тут в твоем ранце покопалась.
Алиса показала сушеного карася.
– Ты уж меня извини, не удержалась, все-таки я тебе жизнь спасла… Ты точно рыбец. Рыбье мясо ешь, рыбью кровь пьешь, в рыбий мех одеваешься, и сам как рыба. Но ты, вроде бы, парень. Значит, рыбец.
Я подумал, что спорить не стоит. Пусть. Эта Алиса явно местная, глядишь, поможет мне. Ну, в смысле, невесту на порох.
– Я слышала, – у всех рыбцов есть вот такие.
Она указала на Папу.
– Вы их рыбой кормите, а они вам песни поют. А мне не поет. Я ему рыбу давала, а он молчит. Может, ты ему скажешь?
– Что сказать?
– Чтобы спел что-нибудь. У меня воробей жил, он пел.
– Это Папа.
– Папа?
Алиса расхохоталась.
– Папа, – подтвердил я.
Папа услышал свое имя, зашевелился.
– Смотри-ка, действительно Папа.
Алиса принялась дразнить Папу, опускала на веревочке ему в клетку желтое кольцо, пыталась стукнуть по носу, отчего Папа приходил в злобу и ярость, мурчал. Я, кстати, в людях давно такую привычку заметил – любят Папу дразнить.
– Действительно, поет, – Алиса спрятала кольцо. – Тебя как зовут, говоришь? Калич?
– Дэв, – сказал я. – Почему Калич?
– Я слышала, там всех у вас Каличами зовут. Ладно, Калич так Калич, хотя имя странное. Наверное, потому, что нога у тебя болит. Как вы там живете? За МКАДом?
– Хорошо…
Алиса опять расхохоталась, задорно, с душой, я отметил, что весь этот мусор, из которого состоял ее костюм, совсем не гремел. Тихий костюм.
– Хорошо, да… – Алиса надула щеку, хлопнула ладонью. – Рыбой питаетесь, дикари…
Она подняла карабин, приложила к плечу, стала целиться в фонарь.
– А зачем у тебя лопата? – Алиса опустила оружие. – Ты ее метаешь?
– Куда метаю? – не понял я.
– Ну, куда-куда, в голема, например. Он идет – а ты метаешь?
– А ну да, метаю. Но не в голема. В мреца, например.
– Куда?
– В мреца.
Я изобразил лицом и жестами.
– Это трупер, – угадала Алиса. – Трупер, а никакой не мрец, ну ты Рыбинск. А вообще, я гляжу, ты нормально собран. Все для жизни, противогаз даже. Для чего тебе противогаз, рыбец?
Я объяснил.
Алиса продолжила смеяться. Заливисто, беззаботно, даже вороны сорвались с развалин. Или мыши летучие, как-то странно для ворон они летели.
– Нет, ну и жизнь у вас там в Рыбинске! В земле ночуете…
– Это если в походе… – попытался объяснить я.
– В походе вы спите, зарываясь в землю, а так, наверное, на деревьях. Как гориллы! Как макаки! Слушай, рыбец, может, у тебя хвост есть, а?
Я промолчал. Если тебе вдруг сразу хочется кого-нибудь убить… ну, просто так убить, не в целях самообороны или для пищи, а
просто, в целях душевного спокойствия, то не торопись. Прочти про себя тропарь Терпения и взгляни на мир по-другому.
Я стал читать. Алиса тем временем продолжала копаться в моем имуществе, нагло и беспрепятственно. Девчонка. Я терпел, их терпеть надо.
– Вот это вещь! – Она подняла топорик. – Класс. А! Это что вообще? Томагавк?
– Топор, – объяснил я.
– Топор? А я думала, секира. Его кидать нужно?
– Можно и кидать, если хочешь. А вообще он для разных целей служит. Построить что-нибудь, дрова рубить…
– Построить? – не поняла Алиса. – Зачем что-то строить – и так всего полно, башку рубить – это да. Слушай, вот если у тебя был топор, что же ты в пади-то барахтался?
Я не понял.
– Топор, – повторила Алиса. – Можно же с помощью топора выбраться!
– Как? Лед крепкий, не рубится совсем.
– О, рыбец из Рыбинска! – Алиса хлопнула в ладоши. – Кто же этот лед рубит?! Не так надо. Нож ведь у тебя был?
Я кивнул.
– Надо так было делать. Разрезать одежду на тонкие полоски, из них плести веревку. Веревку к топору привязываешь – швыряешь. Так и вытягиваешься, все просто.
На самом деле просто. А я не додумался. Это из-за мутанта, точно там мутант был…
– Я один раз тоже так попала. Правда, у меня топора не было, пришлось «Хека» кидать.
– Кого? – не понял я.
– «Хекклер и Кохлер», автомат, у вас в Рыбинске нет, наверное.
Она кивнула на мой карабин.
– Вы там все из фыркалок стреляете, лук и стрелы в почете, да? Правильно, макакам в автомате не разобраться…
Я начал разворачиваться – не хватало, чтобы еще какая-то там девка надо мной глумилась, но Алиса пригрозила:
– Но-но, не очень. Грохнешь меня, потом отсюда не выберешься, тут ловушки кругом. Сиди спокойно. Слушай, как ты из этого стреляешь?
Она снова подняла карабин.
– Тяжеленный… Убогое оружие. Скорострельность нулевая, пули выкатываются, все понятно. Понятно все с тобой, рыбец. Ты тут со своей пукалкой и дня не протянешь.
– Оружие – это не то, из чего стреляют, – сказал я.
– А что же? Вроде как стреляет не пулемет, а пулеметчик? Знаем мы эти басни. Во, гляди – оружие.
Алиса положила карабин и подняла странную, какую-то игрушечную винтовку. Состоящую из синих огоньков, железных и пластиковых трубок, проводов и счетчиков.
– Кого хошь убить можно, -• она прицелилась в меня. – Смотри…
Алиса направила винтовку в стену ближайшего дома, нажала что-то сбоку. Оружие пискнуло, негромко лязгнуло и как-то подобралось, точно не оружие это было, а живой организм.
– Сейчас я…
