«Хорошо, что гражданский, — подумал Кэссиди… — Хотя неизвестно еще, хорошо ли. Никто не запрещает ставить на гражданские флаеры боевое снаряжение. Видел я уже сугубо боевое снаряжение на исключительно гражданском байке…»
Кэссиди перевел передатчик в широковолновой диапазон и громко объявил:
— Внимание! Говорит офицер полиции Эйр-Йорка! Приказываю немедленно остановиться и опуститься на грунт! Повторяю! Немедленно остановиться и опуститься на грунт! В противном случае будем стрелять!
Никакого ответа. Да никто из полицейских его и не ожидал.
— Ничего, — усмехнулся Кэссиди. — Недолго уж осталось… Черт!.. Что такое?!
Расстояние до алой метки на экране радара перестало сокращаться, а затем начало медленно увеличиваться. Их машина не была слишком сильно перегружена, как флаер «Отбоя», поэтому им и удалось так разогнаться.
— Размечтался, засранец! — злобно прошипел Кэссиди, до отказа увеличивая скорость.
— Филя-сан, ты что?!
— Держись, Изя! Мы его сделаем!
— Это нас ты сделаешь, командир, а не его! Не сходи с ума! Машина перегружена!..
В звуке двигателей флаера появился какой-то нехороший звук — надрывное скрежещущее подвывание, сопровождаемое противным металлическим свистом, словно машина действительно начала сходить с ума. Индикатор перегрузки моргнул еще несколько раз, потом засветился постоянным ровным огоньком и вдруг вообще погас. Флаер дернулся и вдруг так стремительно рванулся вперед, что Фил с Изей от неожиданности ахнули. Такой скорости, наверное, никому еще на Марсе не удавалось развить. Но огромной ложкой дегтя в этой крошечной бочке меда было то, что флаер начал упорно крениться на бок и настойчиво забирать вправо, и выровнять его Филу никак не удавалось.
— Изя, достанешь его? — поинтересовался Кэссиди.
— Вряд ли, — с сомнением ответил Изя. — Хотя могу попытаться.
— Попытайся, — кивнул Фил. — Не попадешь, так хоть напугаешь…
Пулеметная очередь хлестнула в темноту. На экране было видно, что ни один из выстрелов не попал в цель — слишком далека она была, и слишком уж сильно мотало из стороны в сторону флаер «Отбоя». Но вереницу злобных красных огоньков заметили и на неизвестном флаере — машина вильнула в сторону, потом вернулась на прежний курс.
— Правее бей, — приказал Кэссиди. Следующая очередь ударила очень удачно — возле самого правого борта машины, едва не зацепив ее. Флаер взял левее. Теперь он шел прямо на флаер Тима Рокуэлла. И оставалось до него едва ли больше пяти миль.
— Тим, готов?
— Так точно, сэр! — радостно отозвался майор Рокуэлл.
— Слушай, попытайся его все-таки посадить, а? — без особой надежды попросил Фил.
— Ну-у-у… — расстроенно протянул Тим, — не знаю, как получится, командир…
— Ладно, — махнул рукой Кэссиди. — Не получится — значит, не получится. Давай!..
На экране радара вспыхнула еще одна метка. Расстояние между ней и неизвестным флаером действительно не превышало пяти миль. И расстояние это стремительно сокращалось. Было хорошо видно, как майор Рокуэлл начал стрелять — яркий пунктир протянулся и соединил две алеющие на экране метки. Но, очевидно, очередь прошла выше или ниже неизвестной машины.
— Сейчас в нас залепит, — уверенно произнес Изя.
Кэссиди ничего не ответил, но подумал, что это вполне возможно. А во флаере столько всякого взрывоопасного барахла, что воронка будет — мало не покажется. Фил попытался слегка изменить курс, чтобы увести машину с линии огня. Но флаер вдруг клюнул носом, двигатели натужно взвыли, и гудение их перешло в глухое бубнящее бормотание. Машину резко повело вправо и вниз, и Кэссиди едва успел переключиться на антигравитационные двигатели. Флаер выровнялся, завис и замер. Фил пощелкал переключателями, но маршевые двигатели молчали. А на антигравах такой скорости не развить. На них вообще никакой скорости не развить, мрачно подумал Кэссиди. Угробил машину. Так что прощай, погоня… Одна надежда — на Тима…
— Черт! — в сердцах выругался Фил. — Как назло, а? В самый…
Он посмотрел на экран радара и запнулся.
Две алые метки стремительно сближались. Майор Рокуэлл продолжал вести огонь, несколько его выстрелов явно попали в цель — если судить по тому, что полет неизвестного флаера стал каким-то дерганым и неровным. Но ответного огня тот не открывал. И курс почему-то не менял.
Два алых ромбика соприкоснулись, слились в один и тут же превратились в расширяющийся красный кружочек, окаймленный желтовато-розовой полосой. Одновременно на экране внешнего обзора, почти на самом горизонте, возник и стремительно начал распухать огненный шар — словно маленькое злобное солнце. Ночная темнота отпрянула, и поверхность планеты стала отчетливо видна в этом страшном кровавом свете. Черные резкие тени от камней зазияли бездонными пропастями; воздух вокруг огненного шара засветился розоватым светом; смутно различимые доселе звезды померкли — словно бы на Марсе наступил неожиданный рассвет.
Рассвет смерти.
— Нет!!! — заорал Кэссиди.
Этот возглас вырвался у него помимо воли. На миг Кэссиди совершенно забыл о насмерть посаженных двигателях флаера, рванул рычаги…
Искалеченная машина откликнулась лишь беспомощным зуммером и слабо качнулась под напором достигшей ее ударной волны взрыва.
— Первый, я — Второй! Помощь нужна?.. Майор Кэссиди помотал головой, не понимая даже, что на флаере «Ласточки» не могут этого увидеть. Вместо него ответил Изя:
— У нас повреждены маршевые двигатели. Не задерживайтесь.
Правильно, подумал Кэссиди. Молодец, Изя…
— Давай на антигравах, Фил, — еле слышно произнес Изя. — Все равно спешить теперь некуда…
Кэссиди кивнул, кое-как выровнял машину, развернул и повел ее в сторону гаснущего уже огненного облака, поднимавшегося к небу.
Мимо промелькнул флаер «Ласточки» — с такой скоростью, словно флаер «Отбоя» стоял на месте. Толку-то, обреченно подумал Кэссиди. Изя прав, чего теперь-то уж…
— Нужно вызывать корабль, — сказал Изя. — Все равно уже всей секретности этой операции конец…
Фил не успел ответить — кабину наполнил встревоженный голос радиста «Ласточки»:
— Сэр! Байкеры!..
— Что там с ребятами? — вместо ответа спросил Кэссиди.
— Воронка, — последовал после минутного тягостного молчания ответ. — Примерно триста ярдов. В диаметре.
— То есть?.. — без надежды уточнил Фил.
— Все, сэр, — голос радиста был глух, но в нем отчетливо пробивались нотки ненависти. — Сэр, сюда идут байкеры. Около десяти машин. И с ними три флаера… Откуда у них флаеры, сэр?!
