— Сэр! Байкеры!..
— Что там с ребятами? — вместо ответа спросил Кэссиди.
— Воронка, — последовал после минутного тягостного молчания ответ. — Примерно триста ярдов. В диаметре.
— То есть?.. — без надежды уточнил Фил.
— Все, сэр, — голос радиста был глух, но в нем отчетливо пробивались нотки ненависти. — Сэр, сюда идут байкеры. Около десяти машин. И с ними три флаера… Откуда у них флаеры, сэр?!
— Продержитесь пару минут? — спросил Кэссиди. — Мы уже на подходе.
— Продержимся, майор. Только… — радист на миг запнулся. — Филипп, вам бы не лезть сюда, а? С вашими-то двигателями…
— Ничего, — успокоил его Кэссиди. — Мне надо избавляться от лишнего боекомплекта, а то флаер перегружен…
Ему не ответили — сами все отлично понимали. И сами поступили бы точно так же.
Конечно, это очень опасно — ввязываться в бой, имея в своем распоряжении лишь слабые антигравитационные двигатели, на которых ни приличной скорости не развить, ни маневренностью не блеснуть. К тому же боекомплект — флаер действительно перегружен ненужными теперь уже боеприпасами. Одно попадание — все! А неповоротливый и медлительный флаер, идущий на антигравах, — это весьма соблазнительная мишень…
На экране радара уже было видно байкеров. Действительно, около десяти машин… если точнее — пятнадцать… нет, восемнадцать… даже двадцать… черт! Откуда они тут взялись?! Да еще эти флаеры…
Машина «Ласточки» взяла вверх, развернулась и ударила по флаерам. Те открыли ответный огонь, но полиции это вреда не причинило. Очевидно, хорошими стрелками эти ребята похвастаться не могли.
Кэссиди не спеша подвел машину ближе, завис за большим валуном и дождался, пока по склону каньона вниз заскользили красные метки — байки.
И тогда он немного поднял флаер и удивительно спокойным голосом приказал Изе:
— Огонь.
— Есть, сэр, — так же спокойно отозвался Изя, нажимая на гашетки.
Бесконечно длинная вереница огненных штрихов выплеснулась из пулеметного ствола, ударила в склон, прошлась по нему. Темнота сразу же озарилась вспышками взрывов. Четыре байка мгновенно были выведены из строя, превращены в пылающие сгустки огня, теперь уже беспорядочно катящиеся по склону, нелепо разбрызгивающие вокруг искры пламени.
— Огонь, — спокойно повторил Фил.
— Есть, сэр.
Еще одна очередь, еще три байка полыхнули пламенем.
— Боеприпасы, сэр…
— Сейчас…
…Все было так, словно бы и не происходило ничего особенного. Фил быстро, но без суеты распаковывал коробки, заряжал ленты, аккуратно складывая опустошенные коробки в дальний угол кабины…
— Огонь…
— Есть, сэр… боеприпасы, сэр…
— Есть… Огонь…
— Есть, сэр…
Они словно бы выполняли обыденную работу, сознание у обоих как будто отключилось, ни Исана Кобо, ни Филипп Кэссиди не воспринимали даже ответных выстрелов, ложившихся совсем неподалеку от флаера, крошивших каменный валун, над которым зависла их машина.
— Огонь…
— Есть, сэр… боеприпасы, сэр…
— Есть… Огонь…
Монотонная рутинная работа, ни малейшего намека на волнение или беспокойство…
— Огонь…
— Все, сэр. Противник уничтожен.
Кэссиди вздрогнул, словно очнувшись ото сна, и посмотрел на Кобо. Изя тоже приходил в себя — лицо его внезапно покрылось крупными каплями пота, он вытер лоб ладонью, посмотрел на экран, на бешено моргающий индикатор перегрева пулемета и хрипло выдохнул:
— За наших…
— За наших, — эхом повторил Фил, тяжело опускаясь в кресло пилота.
— Первый, я — Второй, все чисто, — голос радиста «Ласточки» тоже звучал утомленно. — Два флаера уничтожено, один нам удалось посадить.
— Сколько задержанных? — поинтересовался Фил.
— Четверо.
— Хорошо. Давайте координаты, сейчас мы подойдем. Проверьте пока по картотеке, не значится ли за ними чего…
Фил направил машину к северному склону каньона и вызвал на связь корабли, находившиеся в каньоне Гидры.
— Отбой операции, — объявил он. — Всем прибыть по указанным координатам…
Никто из радистов, находившихся на кораблях, ничего не спросил, но голоса их, когда они уточняли координаты, были встревоженными. Фил не стал ничего им объяснять — скоро сами все узнают.
Через двадцать минут флаер «Отбоя» вскарабкался на крутой склон каньона, и еще через пять минут Фил опустил машину возле флаера «Ласточки». Кэссиди и Изя выбрались наружу и подошли поближе. Задержанный флаер даже в инфракрасном свете выглядел ужасно — в корпусе зияли несколько рваных дыр, удивительно вообще, как никто из этих байкеров не погиб…
Кстати, почему — из байкеров?!
На двоих задержанных Кэссиди с изумлением увидел кислородные маски старого образца. И одеты эти двое были необычно — что-то наподобие древней военной формы, какую носили еще до Апокалипсиса.
«Мертвяки, — удивленно подумал Фил. — Что, черт побери, происходит на Марсе?!»
— Фил!..
Кэссиди обернулся на крик. Изя стоял, задрав руку и указывая на что-то находившееся за спиной Фила. Точнее, над его головой, высоко в небе. Лица Изи под маской и очками было не разглядеть, но Фил почему-то подумал, что сейчас оно должно выражать крайнюю степень изумления. Фил стремительно обернулся, ожидая увидеть какую-нибудь очередную гадость — еще один неизвестный и не зарегистрированный на Марсе флаер, еще один отряд мчащихся сюда байкеров… или еще что-нибудь похуже. Хотя что может быть хуже?..
«Посланник Ада», — невесело усмехнулся про себя Фил, задирая голову. И когда на окрашенном ровном черно-зеленом поле неба ярко заалел ослепительный всполох, улыбка Фила сделалась растерянной и жалкой. Потому что этот свет мог быть только светом дюз приближающегося к Марсу космического корабля.
* * *
Корабль не садился на планету — он падал. Пилот его даже не попытался замедлить скорость антигравитационным лучом или планетарными двигателями. Хорошо хоть маршевые догадался отключить, подумал Кэссиди, увидев, как тускнеет сияние в небе.
Впрочем, выключил пилот маршевые двигатели или нет — разница невелика. По излучаемому корпусом корабля свечению было понятно, что тот основательно разогрелся в атмосфере. Значит, скорость у него была та еще. И при такой скорости ничто уже не поможет спасти ни корабль, ни его экипаж и пассажиров.
Возле самой поверхности пилот наконец-таки включил антигравитационный луч. Но сделал он это так неуклюже, что эффект оказался совершенно противоположным — корабль рывком остановило на высоте около двух миль, подбросило вверх и перевернуло. Подобного акробатического номера никому из астронавтов видеть еще не доводилось. И эфир на секунду заполнился возгласами изумления, вырвавшимися одновременно у невольных зрителей.