— Быстро ты обернулся. Сказал, через пару часов вернешься… Босс, он пришел… Босс… Бо…
Я вгляделся в потеки крови на рубашке, в остекленевшие глаза Минотавра и мягко сдвинулся за спину карлика. Не успел тот открыть рот, как руки привычно выполнили захват и чужая шея хрустнула. Опустив обмякшее тело на пол, я так же бесшумно вернулся к еще распахнутым дверям и скользнул к выходу. Прежде чем команда успела издать хотя бы звук, начал отдавать команды:
— Валим, аккуратно. Братья — страхуют Настю, Яппи выводит до ближайшего парка развлечений. Мы прикрываем с тылу… Уходим, здесь ловушка…
Девушка лишь что-то прошипела себе под нос, не успев даже рассердиться как следует, а Чук и Гек уже подхватили ее под локти и двинулись на улицу. Мы вывалились в толпу компактной группой и пошли-побежали, протискиваясь между группами гуляющей молодежи. Бегом-бегом, минуя смазанные чужие лица и наряды, к блестящему входу в высокое здание через два квартала. Бегом, с ощущением чужого взгляда, вонзившегося в спину. Подальше от капкана, вцепившегося в наши следы…
* * *
— Нас подставили. Кто-то побывал за час-два до нашего прихода и убил Минотавра. Мало того, этот «кто-то» был под моей личиной… Что уставилась? Не знаешь, что такое «второе лицо»? Голографическая маска, позволяет принять облик другого человека. Этой дрянью тут кто только не балуется. Отцы семейств страхуются, чтобы домашние не опознали, когда новости из очередного борделя показывают. Кто-то просто на себя понравившееся лицо лепит поп-звезды или политика. Кто-то друзей разыгрывает. Если есть база с фото или видео — компьютерный чип образ построит и можно разгуливать по округе… Специалист поймет, что это обман, а вот камеры наблюдения различий не выявят. Да и просто клерки редко всматриваются, кого это к ним принесло…
— И мы…
— И мы рвем когти, как можно быстрее. Потому что весть об убитом скоро попадет к полиции, а те с радостью вцепятся в ходоков. Защиты у нас здесь нет, только если откупимся. Но денег у нас уже нет, поэтому если поймают — дорога на каторгу, в колонии. Если при задержании не грохнут.
— Но мы пришли к Минотавру! Мы пришли за противоядием! Я без него никуда не пойду! — Настя рассвирепела. Девушка вцепилась в мою куртку и шипела, подобно разъяренной кошке: — Издеваешься, да?! Я зачем сюда пришла, в шпионов играть?! Мне лекарство нужно, а…
— У тебя, дура, крестик на лбу нарисован! Понимаешь это? Завалили местного крутого, который с братвой и чиновниками повязан на сто кругов. Мы теперь — мишень для охотников, мы — вне закона! Вне любого закона, что официального, что закона улиц! Нас вот-вот искать начнут, а кто подставил — так и не ясно. С любой стороны еще удар получить можем… Уходить надо, быстро!
— Да, уходить? А не ты ли сам все провернул, а? Думаешь, я точно дура, на туфту куплюсь?
Михалыч тихонько постучал пальцем по рукам, вцепившимся в брезент:
— Настя, он со мной был, все время. Или ты и мне уже не веришь?
— Я никому не верю, — отрезала девушка и отскочила к стене. Правая рука у нее легла на рукоять револьвера, левая теребила ручку ножа. — Я с вами должна была товар добыть, а пока сплошь одни трупы по дороге.
— Так бывает, — флегматично проронил Яппи, не забывая присматривать за проходом в угол под лестницей, где мы укрылись. — Филин прав, нам надо быстро шкуру менять и к переходу пробиваться. Причем — маленькими группами, кучей мы слишком заметны.
— Я не пойду, — огрызнулся рыжеволосый демон, насторожено ловя каждый наш жест. — Я никого не убивала, ни в чем не замешана. В ту же полицию зайду, предложу выкупить лекарство. Даже если Минотавр умер, товар должен остаться.
— Заначки Минотавра знал и мог открыть только он. Ничего там не найдут, парень был тертый калач. А тебе наобещают что угодно, потом под соучастие подтянут. Деньги сгребут, да еще и на каторгу спровадят. Всем хорошо — и дело закрыли, и благодарность за оперативную работу в личное дело… Уходить надо, и как можно быстрее.
Я резко растер затылок, пытаясь прогнать тяжесть в голове и скомандовал:
— Так… Братишки — вот остатки монет, быстро к выходу, там карнавал устраивали, должны еще голо-маски остаться. И балахоны разные. Берите, что есть, надо личину менять… Михалыч — ты здесь одно время шабашил, вентиляцию чинил. Лучше тебя никто из нас закоулки не знает. Двинешь с Настей к станции пересадки. Там забегаловку «Четыре туза» знаешь? У нее сзади постоянно гора мусорных баков, там и встретимся…
— Я не пойду! — начала поднимать голос девушка, но замолкла, когда я за секунду разорвал дистанцию и воткнулся лбом в ее спутанную челку. Глаза-в-глаза, вплотную, вколачивая в упрямый мозг прописные истины:
— Мы сюда пришли вместе. Слышишь? Через все дерьмо, что случилось — но вместе! И уйдем. Вместе… По другому нельзя. Я своих не бросаю. Никогда… Поэтому — с Михалычем. Мы — прикрываем… Через танцпол, где сейчас народу без счета, с новыми личинами — и брызгами в стороны. Пока облаву не начали… Я несколько минут выиграл, надо пользоваться, нельзя их прос…ть! Слышишь? Уйти надо отсюда, здесь для нас законов уже нет… Уйдем — обмозгуем, должны быть еще варианты. Но если сцапают — все, отпрыгались… Ну?
Настино лицо скривилось, из уголков глаз побежали крохотные слезы:
— Филин, нельзя мне пустой домой… Никак нельзя!
— Придумаем что-нибудь! Но — за переходом. Давай, соберись. Ты же сильная… — и развернувшись к братьям: — Чего ждете?! Мигом за барахлом! Нам хвост срубить надо, мигом!
* * *
Мы уже почти пробрались через толпу, когда девушка дернула меня за локоть и пробормотала:
— Нас тут видели, надо их задержать, хоть чуть-чуть… Слышишь? Хоть чуть-чуть… Не полицию, а того, кто всю кашу заварил.
— Как? — попытался я перехватить ее руку, но Настя уже ввинтилась обратно в скачущую под грохочущую музыку массу народа. Я не успел даже сообразить, как ее оттуда добыть назад, как девушка уже взобралась на площадку к ди-джею. Ловко стащила с его головы радионаушники с микрофоном и над залом загремел усиленный динамиками голос:
— Что квелые такие?! Что спим, бандерлоги?! А ну, расшевелились! Ну, смелее! Кто может, как я, у кого духа хватит?!
Копна рыжих волос взметнулась вверх, а правая рука уже размахивала стянутой майкой. Обнаженное наполовину тело сияло цветными пятнами, а танцовщица уже вовсю отплясывала на помосте, дразня беснующихся внизу непристойными жестами. Поймав ритм танца, ди-джей включил что-то резкое с россыпями электронных барабанов, и через минуту зал уже прыгал в такт. Замелькали яркие вспышки считывателей, и через минуту уже то здесь, то там появились рыжие облака. А еще через несколько мгновений зал почти затопило ярко-рыжим огнем. В мерцании клубных огней и грохоте музыки на танцполе прыгали и выделывали невообразимые коленца тысячи молодых девушек, похожих друг на друга как две капли воды.
