Квартет 1, Цилиндр 2
Раш, Слипстрим
6-ое Удаление, Год 1580 АВ.
Семь кораблей Экспедиционных Сил Слипстрима отделились от основной группы около диаметральной границы Эйри 1-го Удаления. Названия кораблей — «Разрыв», «Мучитель», «Невидимая Рука», «Стрела Раша», «Ясность», «Арест» и «Ладья». АДМИРАЛ ФАННИНГ КОМАНДУЕТ «ЛАДЬЕЙ».
Эти суда следовали диаметральным курсом в направлении от Эйри в течение четырех дней и сейчас остановились в зимнем городе Вареа. Пункт следования НЕИЗВЕСТЕН, но они все оборудованы для зимней навигации и хорошо оснащены. Экспедиция вызвана какими-то экстренными обстоятельствами. Также на борту находятся леди Фаннинг и оружейник не из Вирги по имени Обри Махаллан.
Какую бы цель ни преследовала эта экспедиция, ее отсутствие в составе флота может быть использовано как стратегическое преимущество.
Ваш
Новобранец поневоле.
В зиме почта была чем-то вроде авантюрной игры. Никаких регулярных линий связи не существовало, сумки с корреспонденцией передавали корабли и случайные курьеры, избиравшие особые, одним им знакомые маршруты в обход пиратов, непогоды и опасных, кишащих тварями бездны мест. Люди эти знали свое дело и не задавали лишних вопросов. Заплати и можешь не сомневаться — конверт будет доставлен.
Как такового почтового отделения в городе не было, но местные жители, к которым Хайден обратился за помощью, направили его к питейному заведению. Всей местной почтой заведовал тамошний бармен.
Он уже подходил к двери заведения, когда кто-то положил руку ему на плечо.
— А ты припоздал, приятель… Хайден повернулся к незнакомцу.
— Извините, я… — Но нет, они были знакомы.
С бледной физиономии на него смотрели живые серые глаза.
— Ты должен был встретить нас в доках, что-то… около года назад, не так ли? А ведь мы уже стали тебе доверять. И надо же, только отпустили погулять, как тебя и след простыл.
— Меня задержали, Милсон, — сказал Хайден, отступая.
— Задержали, точно, — ухмыльнулся Милсон. — Дезертирство — это преступление, крысеныш. — Он потянулся к сабле в ножнах. — Пойдешь со мной.
— Извините, — сказал возникший откуда ни возьмись Карриер. Он сухо улыбнулся Милсону и повернулся к Хайдену. — Где остальные?
— Э, там… Слушайте, я…
— Тогда пойдем. — Карриер взял Хайдена под локоть и развернул, улыбнувшись на прощанье Милсону.
— Ну уж нет… — Хайден услышал лязг металла; потом Карриера вдруг не оказалось рядом. Что-то рассекло воздух… кто-то поперхнулся… но за ту секунду, что он поворачивался, все уже закончилось. Карриер и Милсон двигались в направлении тупичка, причем рука Карриера лежала на плече Милсона, и только наблюдательный человек заметил бы, что ноги Милсона не касаются земли.
Парочка исчезла в тупике. Один, два, три, четыре… Карриер появился, отряхивая руки — ни дать, ни взять учтивый бюрократ. Улыбнувшись вежливо проходившей мимо старушке, он легко нагнал Хайдена и зашагал рядом.
— Что все это значит? — Голос звучал ровно, бесстрастно и никак не вязался с добродушным выражением лица.
— Ну… наверно, им не нравится присутствие боевых кораблей за дверью, — на ходу сочинил Хайден. — Думаю, парни хотели задать мне трепку. Спасибо.
— Я здесь не для того, чтобы подтирать за вами, — шипел Карриер. — Заруби на носу: если это повторится, я буду стоять в сторонке и смеяться вместе с остальными. — Он улыбнулся. — А теперь давай убедимся, что тем двоим повезло больше, чем тебе.
Хайден сунул руку в карман. Не прошли они и двадцати футов, как он скатал письмецо в тугой комочек и, когда Карриер на секунду отвлекся, легким щелчком отправил его в кучу мусора.
Помог, называется, Сопротивлению.
Насколько мог судить Хайден, корабли делали не больше пятнадцати миль в час, осторожно продвигаясь вперед через темные облака, иногда останавливаясь, пока командиры пытались определить настоящее положение и всматривались изо всех сил в следы, оставленные гироскопами в резервуарах с глицерином. Дважды перед ними открывались океаны чистого воздуха. Пользуясь возможностью, адмирал давал приказ — полный вперед. В таких случаях Хайден разыскивал Мартора, они садились на байк и отправлялись на прогулку, гоняя на всей скорости. В одной из таких поездок парнишка не удержался, и его просто-напросто снесло. Развернувшись, Хайден обнаружил приятеля летящим, словно пуля, в темноте, с трепещущими на ветру руками и совершенно спокойного — парнишка не сомневался, что за ним вернутся.
В самые тихие часы ночной вахты они встречались с Махаллан в ее тесной, похожей на ящик мастерской. Она усаживала их мастерить какие-то штуковины — хотя, что это за штуковины, не объясняла.
«Они имеют отношение к электричеству» — вот и все объяснение. Устройства (что примечательно, их было семь) представляли собой коробки, заполненные металлическими проводами, которые соединялись с другими, меньшими по объему, коробками и трубками. Большую часть времени Махаллан возилась с этими крохотными контейнерами, наполняя их тщательно перемешанными пастами и порошками, от которых воняло маслами и металлом. Время от времени она заставляла Мартора или Хайдена крутить педали стационарного байка, прикрепленного к большой металлической банке, соединенной проводами с одной из коробочек, а потом с любопытством заглядывала внутрь нового устройства и тыкала в провода металлическими штырьками. Наблюдать за всем этим было иногда весело, а иногда скучно. И тогда они коротали время за разговорами.
Хайдена интересовал тот странный внешний мир, откуда прибыла Махаллан, но ему лишь иногда удавалось вставить словечко в изливающуюся безостановочным потоком болтовню Мартора. Юнга был полностью во власти чар оружейника.
Когда же ему удавалось спросить ее о прошлом, Махаллан отвечала уклончиво. Но на третью ночь, когда они висели над одной из ее странных коробочек, наблюдая за выходящим из нее и расползающимся клубом дыма, она со вздохом пробормотала:
— Для меня это — самое замечательное.
— Что, леди? — Мартор отвернулся за кожаной шторой, потом ловко собрал в нее дым и, отведя к иллюминатору, вытряхнул его наружу.
Она подождала, а когда он возвратился, открыла крышку коробочки и сказала:
— Для меня замечательно то, что мы можем сидеть здесь и создавать веши, действие которых определяем сами. Как этот корабль. — Она похлопала по стене. — Для их создания требуются знания. — Последнее слово Махаллан произнесла с особенным выражением, словно смакуя.
