– Не мучайся. Главное, ты не сказал ей ничего из того, что не должен был говорить. Ну, ушла – так ушла. Ну, не сказала она ничего полезного – так зато сколько полезного другие рассказали.
Фродо с сомнением покачал головой.
После обеда мы еще раз заглянули в свой отсек, который был у нас арендован до того момента, как мы покинем клуб. Фродо не закрыл свои программы, посредством которых общался с сообществом себе подобных, а только заблокировал терминал, чтобы никто в наше отсутствие не сумел им воспользоваться.
Мы снова уселись в удивительно комфортные кресла «Стойкого Коннекта», и Фродо протянул руки в клавиатуре, чтобы разблокировать терминал. Я схватил его за рукав, чтобы остановить: под клавиатуру был подсунут листок бумаги. Ну, то есть не настоящей бумаги, а той пластиковой субстанции, которую в этом мире именовали бумагой.
Фродо осторожно вытянул из-под края клавиатуры листок, на котором черным фломастером или чем-то в этом роде был написан следующий текст, живо напомнивший мне те шифрованные фразы без знаков препинания, которыми обменивались в парлоре, что я видел сегодня на мониторе у Таука:
«Три Кляксы
мне сказали ты обедаешь – я здесь оффлайн… МегаСан слил мне на мультиком что оффлайнил тебя в с-кон и что у тебя супер новость – разреши подгрести есть что сказать тоже
Мари»
– Вот как, – брови Фродо приподнялись. – Мари тоже здесь! Интересно, почему я не подумал вчера позвать ее? Ее, гм… Небось, это мужчина… Я вот думал, что Граф Роланд – мужчина… А, понимаю – я же всегда думал, что она с Ашдола! Сетевой адрес у нее ашдольский… Маска?
Он разблокировал терминал и некоторое время просматривал разноцветные фразы, ползущие вверх по полю парлора. Наконец, он удовлетворенно сказал:
– Вот она.
Я тоже увидел, что одна из реплик начиналась псевдонимом [Мари].
Фродо что-то набрал на клавиатуре, и в поле парлора появилась его темно-зеленая реплика: «[Три Кляксы] приватно – только для [Мари]: Мари – бумагу получил – уже собирался валить жду в отсеке» Подряд выскочили две реплики других персонажей, где не было упоминания приватности и которые явно не были связаны ни с Фродо, ни с таинственной (таинственным?) Мари. Наконец, мы увидели: «[Мари] приватно – только для [Три Кляксы]: подойду сейчас:-)» Что означали последние три знака препинания, я не понял, но промолчал.
Не прошло и двух минут, как в отсек вошла Мари.
Ну, конечно, это был никакой не «он». Это была несомненная, однозначная и совершенно убедительная «она».
Я на некоторое время забыл закрыть рот, потому что Мари произвела на меня вполне сногсшибательное впечатление сразу, с первого взгляда.
Она была, наверное, блондинка, но ее коротенькие, причудливо постриженные волосы были так забавно крашены в три оттенка рыжего сразу, что утверждать это с уверенностью я не стал бы. На ней, как и на Фродо, были очки, что говорило (как я уже успел понять) о склонности к молодежным культам давнего прошлого и вообще об известной романтичности носителя, потому что к коррекции зрения современные очки, как правило, никакого отношения не имели. Очки были узенькие, полумесяцем, а глаза – большие, яркие, настолько карие, что почти черные, как будто у азиатки, но при этом европейского разреза, более того – очень широкого. Полные, хотя и некрупные губы были странного светло-розового оттенка, который, как я заметил, был здесь в моде, но это была не помада – что угодно, только не помада: это выглядело, как естественный цвет губ, что мне казалось довольно странным. У нее был упрямый курносый носик, делавший ее моложе – правда, я не мог сразу догадаться, сколько ей: могло быть и двадцать пять, и пятнадцать. На ее одежду я бросил только самый общий взгляд, потому что ее полупрозрачность и обтянутость меня, дикаря, смутили. Правда, я почувствовал, что смущен и Фродо.
Она перевела глаза с меня на Фродо и обратно. Она меня видела. Ну конечно, я забыл обо всякой маскировке, и теперь вспоминать о ней было бы странно. Я открыто встал и протянул к Мари хрустальный шар, который тут же показал отчетливую оранжево-розовую реакцию. Я сел.
Она опять посмотрела на Фродо, на меня, на Фродо.
– Три Кляксы? – произнесла она тихо.
– Я – Три Кляксы, – так же тихо ответил Фродо. – Это мой друг, он полностью в курсе, но он не из комьюнити.
Он так и сказал, употребив вместо линковского слова «сообщество» его английский эквивалент.
Мари села.
– Здравствуй, мудрый. Так вот ты какой. Яркий!
Это было сказано безо всякой иронии или экзальтации: просто Мари нашла подходящее определение – видимо, из того же ряда, что в мое время слово «волосатый» по отношению к хиппи: ведь они и сами себя так частенько именовали.
– Я рад тебя видеть, ищущая, – ответил Фродо. – Я думал, ты на Ашдоле.
Мари забавно фыркнула.
– Мне нечего скрывать, мудрый. Ты же знаешь, я только ищу, я не иду по следу, какой из меня следопыт? Я правда с Ашдола, но вчера прилетела в Космопорт по работе. Я тебе намекала в сети, но так, оффлайн, могу сказать: я работаю в отделе досье одного очень крупного издательства на Ашдоле.
– «Издания Авеола», – кивнул Фродо. – Сетевой шлюз, из-за которого ты ходишь в форумы. У меня есть администраторские права в «Любителях Редкостей» и в «Желании Странного», поэтому я могу видеть, кто откуда ходит в сеть. Ну, многие, правда, маскируются. Я, например.
Мари смущенно улыбнулась.
– Вот видишь, я такой чайник, что даже маскироваться не умею. В общем, мудрый… скажи мне – он тоже в Космопорте, точнее – был в Космопорте?
Мы с Фродо переглянулись, и он вкратце пересказал Мари то, что и от кого мы успели узнать.
– Ну, что МегаСан – службист, я и так знала, – задумчиво сказала девушка, крутя в пальцах крохотный коммуникатор-мультиком. – А что УстадБаБа – профессор в Галактическом, так он этого и не скрывает. Так ты говоришь, Граф Роланд – женщина? Вот забавно. Он мне всегда казался каким-то… провокатором. Я его представляла пожилым… лысым… Так это женщина? А код к лифту – неужели Ар-Хар-Бэби дал тебе код? Ты говоришь, ему всего тринадцать? В таком случае, он великий хакер… Так вот почему он все время говорит в парлоре «косой-масой» – так же теперь школьники говорят, это новый школьный сленг, у меня у самой братишка так же выражается! Да… как это здорово, мудрый, что ты прилетел. Мы все сразу сделали такой огромный шаг вперед в поиске, как за все прошедшие три года, наверное.
– Лично я – как за все десять предыдущих лет, – покачал головой Фродо. – И, Мари, здесь речь идет уже не о чистом познании. Пришла пора действовать. Он совершил что-то. Что-то настолько важное и ужасное, что в мировом равновесии что-то сдвинулось.
