кусты и цветы ушли под землю и теперь они прорастают лишь тогда, когда льется дождь. Вместе с дождем они вылезают из земли, и опять принимаются за свое. Дожди здесь выпадают очень редко — на моей памяти это происходит только десятый раз, а саму битву я видел лишь два раза. Но каждый раз, когда солнце сжигает всю зелень дотла, что-то остается в земле, сидит там глубоко-глубоко, потихонечку копит силы, а когда льет дождь, они опять вырастают и сражаются. И так без конца.
— И без смысла, — хмыкнул Данут, выслушав рассказ.
Если бы он не видел собственными глазами, как растения сражаются между собой, то в такой поворот событий бы не поверил. Но, должно же быть таким странным событиям какое-то объяснение. Чем это хуже какого-нибудь другого?
— А какой смысл может быть в войне? — пожал плечами Энам. — Наше племя никогда не хотело воевать, но и нам приходилось сражаться. Да что там, и сейчас приходится. Но если бы не люди и орки, все было бы гораздо лучше.
У эльфа с пауком на спине идти по песку и разговаривать получалось гораздо лучше, чем у Данута. Воспитанник орков вообще не любил разговаривать на ходу, да и отце, в свое время, строго настрого запрещал болтать, если ты куда-нибудь идешь. Но отвечать следовало хотя бы из вежливости.
— Забавно, — в раздумчивости произнес Данут, пытаясь не сбиться с ритма. — Тоже самое фолки говорят про орков, орки про фолков, а все вместе про эльфов.
Все-таки они дошли. Последний день выдался вообще без воды, брели еле-еле, а к ним уже стали присматриваться птички, с большими кривыми клювами. Верно, им тоже хотелось перекусить. Но пришлось разочаровать пернатых. Выучка Энама и опыт Данута сделали свое дело и, за одним из барханов парни увидели легкую пелену, которая бывает только от свежей воды, испарявшейся на жаре.
Поначалу, Данут даже не поверил глазам. Может, чудится? В пустыне, говорят, такое бывает. Идут, идут путники , а впереди мираж… Кому-то привидится караван верблюдов, кому-то роща, а кому и озеро, заполненное вкусной водой. Наверняка есть какое-то научное объяснение (сюда бы ученого гворна, тот бы все объяснил), но Дануту думалось, что есть в пустыне какой-нибудь большой разум, который творит наваждения не хуже болотных мавок, или морских русалок.
Вот, только что была пустыня (да она и теперь никуда не делась, осталась за спиной!), а горы как торчали вдалеке, так и торчат, нисколько не приблизившись к путникам. Зато здесь настоящий островок зелени, называющийся озаяц. Или озаис? Тьфу ты, оазис! Они, как помнил Данут, образуются благодаря подземным рекам, вода в которых способна достичь поверхности земли либо самостоятельно, либо при помощи человека.
Появились деревья, дарующие прохладу усталым путникам, а впереди озеро! Настоящее озеро, заполненное хрустально-чистой водой, по которому чинно плыла желтая лодка, с одним гребцом. Время от времени тот бросал весла, и вытаскивал что-то из воды. На сети, вроде бы, не похоже. Ладно, разберемся позже.
Вокруг озера стояли белоснежные хижины — круглые, с соломенными крышами. Отсюда было не рассмотреть, из чего сделаны стены — не то из камня, не то из глины. И все кругом было чистенько. Даже куры, копошившиеся там и тут, не особо пачкали землю.
— Ну, вот мы и дома, — чуть устало выдохнул Энам, усаживаясь под дерево. Поправился. — Почти дома. Сейчас дух переведем, пойдем в мое жилище.
— Искупнемся? — предложил Данут, кивнув на озерцо.
Энам сделал какой-то неопределенный жест рукой, скривился. Чего это он? Может, здесь купание какое-нибудь табу? Или озеро, скажем, священное и в нем купаться нельзя?
Но делать нечего. По примеру товарища, воспитанник орков сел неподалеку. Дерево, под которым уселся парень с пауком, было не совсем обычным — длинное, без стеблей по стволу, зато сверху развевались огромные листья. Кажется, такие называются пальмами? А кто говорил, что эльфы живут на вершинах деревьев? Пожалуй, на пальме не хватит места не то, что для дворца, но и для насеста.
Дануту хотелось есть и пить, а еще с большим удовольствием он искупался бы в озере, но пришлось сесть рядом и просто помолчать. Удивительно, но от этого сидения усталость отступила, даже голод и жажда куда-то попрятались. Но, они скоро вылезут наружу, и напомнят о себе. А вот искупаться все равно нужно. Дождь, под который они попали неделю назад, штука хорошая, но с тех пор кожа вновь пропиталась потом, заскорузла, а те клочки, что и одеждой-то не назовешь, покрылись таким слоем соли и песка, что лучше бы их просто выбросить. Другой вопрос — а найдется ли здесь что-то взамен?
От нечего делать воспитанник орков принялся считать хижины. Насчитал их пятнадцать штук. Посчитать бы людей, но их не было видно. Только из одной хижины появилась фигура, но потом скрылась куда-то.
Потом попытался пересчитать куриц, но постоянно сбивался со счета. То их оказывалось сорок, то пятьдесят.
Рассматривая поселок эльфов (а точно эльфов?), Дануту начало казаться, что что-то подобное с ним уже было. Он сидел, и считал хижины. Стоп. А ведь это было совсем недавно, еще и полгода не прошло. Поселок этих, как их там? Фроглингов? Нет, файнов. Да, поселок файнов на болоте, куда завел его Курбада. И, вроде бы, непохожи были жалкие тростниковые хижины, утопавшие в болоте и белоснежные домики, стоявшие в таком красивом месте, а вот, поди же ты. Может, все дело в том, что и там, и тут не было видно детей? Даже на том, богом забытом островке, где выживали остатки его народа, даже в городе Солнца были дети. А здесь?
— Пошли, что ли, — неожиданно поднялся со своего места Энам.
— Купаться? — с надеждой поинтересовался Данут.
Парень с пауком скривился еще больше, но махнул рукой в сторону озера — давай, мол.
Данут не заставил себя ждать. Вода приятно охлаждала тело, смывала запекшуюся грязь и песок. Поплавал бы еще, но заметил что Энам так и остался сидеть на берегу. Разве что умыл лицо и вымыл ноги.
— А ты чего? — отфыркиваясь от удовольствия, поинтересовался Данут.
— Я плавать не умею, — признался Энам. — К тому ж, в этом озере мало кто может купаться — внизу бьют холодные источники, вода ледяная. Я думал, ты сейчас завопишь и выскочишь обратно.
А, вон оно что! То-то Данут
