Я опустился на колени и обнял Вланку.
Я убил тебя, девочка. Убил тебя два раза. А сам — даже самоубиться не могу.
От Вланы невыносимо пахло сосновой корой и морем. Душою она была там, где растут могучие сосны. Не модифицированные, как на Кьясне, а настоящие, с шершавой корой и потёками медовой смолы.
— Знаешь, Виллим, — сказал я, поднимаясь. — Видимо, мне действительно надо что-то тут начудить, а ты должен присмотреть за мной. Раз мы оба…– Мерис дёрнул плечом. Я вымотал его. Нервы, проколы… — Ты иди, займись своими делами. Или отдохни. Обещаю, не предупредив — никуда не полезу. Мне надо побыть одному.
Генерал кивнул и исчез.
Я посмотрел в окно. Там тоже была осень, и она уставилась на меня верной собакой, готовой гонять по резинобетону сухие листья.
Осень в этих широтах короткая, а зима — одно название. Но и здесь легче лёгкого не дожить до весны.
Что же я должен сделать по замыслу Дьюпа?
Он остался на «Эскориале» кем-то вроде заложника, но я не верил, что Ингвас Имэ сумеет быстро распорядиться его жизнью.
Что-то маньячное в дяде ощущалось, но не кретин же он, в самом деле. Добровольная жертва нехорошо влияет на причинность. Имэ будет искать такой способ убить Колина, чтобы не всколыхнуть паутину. Судя по тому, что я успел узнать — это не так-то просто.
Поговорить бы с кем-то? Но Мерис мне не советчик, а инспектор Джастин так и не вернулся из столичных миров. Оставались эйниты и… Локьё.
Учитывая историю, рассказанную Мерисом про Эскгам, эрцог Сапфира уже имел дело с добровольной жертвой. У него есть какой-то личный опыт, возможно, подходящий и для меня.
Но хотел ли я видеть сейчас Локьё? Не особенно.
Он в курсе происходящего. Если сочтёт нужным — вызовет меня сам, или все мои просьбы бесполезны. Ну, или я всё ещё плаваю в экзотианском этикете, во что почти не верится.
Значит, только Айяна.
А ведь она хотела от меня что-то.
Я собирался, искал куртку. Она вошла… И что? Что было-то?
Амнезия, хэдова бездна.
Посмотрел в желтовато-прозрачное лицо Вланы. Если человеку отрезать полголовы, его это не испортит и не украсит. Лицо будет лежать и смотреть в потолок, как живое.
По телу прошла судорога — я боролся с собственными мышцами. Им нужно было срочно лететь на Кьясну, спросить Айяну…
Или?.. Или я хочу под любым предлогом бежать отсюда, чтобы не видеть, что стало с моей девочкой?
Я сел на удивительно широкий диванчик в изголовье медкапсулы. Неужели Колин тут спал? С него станется.
Смог он, смогу и я.
Нашёл в стенном шкафу подушку, приложился к ней и стал думать, что не усну. И уснул.
Снились боги. И там, во сне, я понимал в происходящем всё. Но, проснувшись, ни слова не мог вспомнить из этого странного сна.
Проснулся выжатым и опустевшим. Душа поросла деревьями, ветер бродил в ней. За грудиной скопилась тяжесть, голова ныла в том месте, где шея соединяется с черепом. Мне казалось, что ночью кто-то во мне кого-то убил.
Долго смотрел на себя в зеркальную панель медицинского биоионизатора. Оторвался с трудом. Привёл морду в порядок, вышел, пошатываясь, как пьяный. Отчитал дежурного, что не разбудил.
По словам дежурного, Мерис обо мне не справлялся. Два раза вызывали с «Персефоны», но боец по привычке перенаправлял сигнал на мой личный браслет. Было ли соединение — не отследил.
Я что, сбрасывал вызов, не просыпаясь?
Пришлось вернуться в кабинет Колина, рухнуть в кресло и набить Келли. Но прежде, чем цифры сложились в привычную цепочку, я понял вдруг, что набираю не Келли, а Мериса, а он мне не отвечает.
Вбросил в сеть дополнительно код личного браслета генерала, поставил галочку, что вызов приватный, однако жёлтый сигнал оповестил, что адресат занят.
Мать изначального, да хозяина браслета и на Аннхелле-то не было!
Я потянулся к чайнику. Это надо было запить. Мерис никогда раньше не действовал вопреки приказу. Но он улетел из резиденции, не оставив для меня, опекаемого, никаких инструкций. И это означало только одно: генерал начал собственную игру. Наплевав и на приказы, и на причинность.
Что же случилось, пока я продавливал диван?
На запястье согрелся спецбраслет. Оказывается, я во сне переключил его в тепловой режим. Понятно, что никто не мог до меня достучаться. Не так уж сильно он и нагревается, чтобы разбудить мертвецки спящего.
Сообщение было от Локьё. У него только и хватило ума понять, что раз вызовы бесполезны, можно оставить записку.
«Свяжись с Дегиром!» — вот что он мне прислал.
Келли… Джанга… Дегир. Ну, конечно. Келли опять что-то начудил.
Вздохнул и набрал ставку резерва Содружества. Я не желал знать, что натворил Келли, просто хотел с кем-нибудь поцапаться.
Но и тут опоздал. Экран был поделен на два окна — слева генерал резерва Содружества Дегир, справа командир Южного Крыла Империи генерал Абэлис.
Дегир был зелёненький, как причинное место лягушки. Он сглупил — вышел на комкрыла, и тот успел поиметь его в извращённой форме.
Уж этот-то расстарался: ласково и со всем комплексом полагающихся ощущений. Дегир был потен, дышал со свистом, а рядом чуть колебалась от помех связи ехидная и довольная физиономия Абэлиса.
Меня, видимо, искали, и вахтенный сразу отдал сигнал на генеральский пульт. И я опять стал нечаянным свидетелем неприятного разговора.
— О! — весело сказало голоизображение нашего генерала ихнему. — Ну, я вас тогда покидаю, раз виновник скандала проспался, наконец. — Смуглое лицо повернулось ко мне, качнулись косо срезанные волосы. — Много пили, капитан?
Намёк про «много пили» я понял. Это означало, что Абэлис был в курсе махинаций, задуманных Колином. Он знал, что в секторе меня не было, и пытался прикрыть.
Комкрыла лучше прочих знал моё отвращение к алкоголю, потому шутил именно на тему пьянки — с непроницаемым лицом и отеческой строгостью в голосе. Будь он серьёзен, это сигнализировало бы о неразрешённости конфликта с Дегиром. Но тут, видно, срослось.
— Так точно, — вернул я ему мяч. — Третий день не просыхаю. Боюсь остаться без печени.
Без печени — так похоже на «беспечный».
Абэлис кивнул и отключился. Надеюсь, он понял, что беспечностью сейчас и не пахнет. Большего я ему сказать не мог.
— Вы меня искали, генерал? — повернулся я к Дегиру, освежающемуся посредством графина.
Он поперхнулся, закашлялся. Плюхнул графин в гравидержатель так, что часть воды рванулась вверх, была локализована полем и стекла обратно.
Я ждал, терпеливо изучая доступную мне часть генеральской каюты. Весьма скудную и скучную часть. Служаки не любят лишнего в интерьере.
— Дерена своего заткни, — сказал, прочистив глотку, Дегир. — Висит над Джангой, как хайпо лупоглазое!
Он без энтузиазма выругался и опять потянулся за графином. Хайпо — какой-то мелкий экзотианский бес-пакостник?
— Ну, висит, — согласился я, принимая предложенный тон. — Ты же и разрешил, чтобы мы поискали над Джангой своих. Передумал?
Я похлопал в недоумении глазами, зевнул. Надо было отыгрывать похмелье. Абэлис, скорее всего, соврал, что отпустил меня на три дня напиться-проспаться.
Дегир ещё больше остыл и буркнул уже почти дружелюбно.
— Не передумал, но присмотреть приказал. Чтобы нашли всех, собрали. Мне там только вашего десанта и не хватало. Твои там сутки толклись. Патруль хотел обыскать шлюпку. Раз на планету садились — положено. Так твой щенок занял позицию над заселённой местностью, чтобы стрелять в него было чревато, и права качает. Недооценил гостеприимство или правда чего-то спёр? Ты разберись!
— Тебя устроит, если я сам шлюпку проверю? — предложил я. — Всё-таки военные корабли не досматривают во время перемирия. И по вашей хартии — тоже. А Дерен у меня — мальчик законопослушный. Пунктик у него такой. Он и меня уже им достал.
