Одного летучего гадёныша заинтересовало появление нового персонажа на сцене. Он, жужжа крыльями, ринулся ко мне, грозно шевеля усами. Я сбил его на лету штык-ножом, а потом втоптал в землю каблуками. Других происшествий на пути не было.
Я забрался на самый верх павильона, понял, что не ошибся в выборе позиции.
– Ну, с богом! – Первая бутылка устремилась к муравейнику.
Звон разбивающегося стекла, столб пламени. Не до небес, конечно, однако вспышка была что надо. Ещё две бутылки подпалили то, что пока не горело. Осталось только наблюдать.
Что тут началось!
Горящий холм муравейника будто взрывом разнесло. Оттуда со скоростью пули понеслись, не разбирая пути, мохнатые создания. Часть из них сгорала в пламени, но основная масса прорывалась сквозь огонь. Глядя на этот непрерывный поток, я воочию осознал значение слова мириады. Это были полчища муравьёв! Просто поразительно, сколько их находилось в подземных и наземных ярусах муравейника!
Я рассчитывал, что ошалевшим от пожара насекомым будет всё равно, куда драпать, и они ринутся в лес, забыв о его опасностях. Так оно и произошло. Бегство муравьёв было нескоординированным, плотная струя шестилапых мохначей рванула через ров, прямиком к плотоядным деревьям. Те точно не ожидали столь интенсивного вторжения.
В лесу закипела яростная битва, отнюдь не похожая на избиение младенцев. Муравьёв было много, они брали числом, хотя с ними сражался каждый кустик.
– Бежим! – крикнул я, прыгая с павильона.
Под ногами что-то чвякало и хрустело, я прыгал по туловищам и головам тварей, как по кочкам. Проводник нёсся за мной, что-то выкрикивая, но я не слышал, что именно. Нельзя терять ни секунды! Деревьям пока было не до нас. Они были слишком заняты охотой на огромное количество еды, вторгнувшейся столь внезапно. Муравьи, в свою очередь, без боя не сдавались. Челюсти у них были что надо. А когда таких челюстей – видимо-невидимо, понятно, что хищным деревьям приходилось несладко.
Пока эти две силы истребляли друг друга, мы неслись по лесу, обходя опасные участки.
Где-то приходилось перепрыгивать через упавшие деревья, рубить ветки-лианы, не вовремя перегородившие нам путь. Мы старались беречь глаза, не цепляться за коряги и сучья, не падать в ямы, могущие стать ловушкой.
Я совершенно неожиданно для себя врезался в шагай-дерево. Молодого дендромутанта отбросило на добрый десяток метров. Будешь, сука, знать, как мешать добрым людям!
Далеко за нашими спинами с треском догорал муравейник. Его обитателей ожидала незавидная участь. Спасли они свою королеву или нет, меня не интересовало. В идеале, я бы предпочёл, чтобы тут не было ни леса с хищными растениями, ни плотоядных муравьёв. Эти твари стоили друг друга!
Мы остановились, только удалившись на добрых сто метров от лесной кромки. Долго стояли, склонившись, уперев руки в коленки и тяжело дыша. Лёгкие норовили выскочить наружу, в глазах темнело и светлело попеременно.
– Нечай, я… так… сроду… не… бегал! – отрывисто произнёс маркитант. – Это… было… что-то…
– Я тоже, – признался я и, не выдержав, опустился на удачно подвернувшийся валун, покрытый зелёным мохом. – Теперь куда?
Проводник распрямился, повертел головой и вытянул руку.
– Туда!
– Уверен?
– На все сто!
– Тогда идём! Времени у нас в обрез.
Я встал с камня, отряхнул прилипший к штанам мох и зашагал в указанном проводником направлении.
Ветер дул прямо в лицо, бросая в глаза мелкий сор, заставляя щуриться. После недолгого размышления я вновь натянул очки-консервы. Хоть какая-то защита.
Мы двигались вдоль широкого проспекта. Над нами нависали громадины домов. Они с укоризной смотрели на нас, словно немые великаны.
Привал был часа два назад. Мы отдохнули и немного подкрепились. Запасы еды и питья убывали с катастрофической скоростью. После выздоровления аппетит у меня стал зверский. За один присест был готов срубать дневную норму. На такое мы не рассчитывали. Ещё немного, и придётся голодать или заниматься охотой.
Я постоянно оглядывался, меня охватило нехорошее чувство, словно кто-то взял на прицел. Маркитанту передалось моё беспокойство. Он тоже стал озираться и крутить башкой чаще обычного.
– Может, у меня паранойя, но мне кажется, что мы не одни, – произнёс я. – Хотя на первый взгляд – никого не видно.
– Тут в развалинах дивизию спрятать можно – никто не разглядит, – буркнул маркитант. – Но у меня схожие чувства.
– Наверное, это я тебя паранойей заразил, – усмехнулся я.
– Бывает. Но сейчас не тот случай.
Позади что-то зашуршало. Мы одновременно оглянулись. Никого не было.
– Ветер? – предположил я.
В этот момент похожий шорох раздался уже впереди. И снова никого!
Мой палец лёг на спусковой крючок арбалета.
– Эй, слушай! Если там кто-то есть – выходи! Хватит в игры играть! – зычно крикнул я, впрочем, не очень веря в результаты. – Не ссы! Не обидим!
Ответом стали молчание и тишина.
– Ты чего, сдурел? – на ухо спросил меня маркитант.
– Надоело прятаться. В открытую хочу! – твёрдо произнёс я.
– Идиот! – без особой злости выругался он.
– Брось! Кто бы за нами ни следил – либо перепугался, либо передумал. Слышишь: ни шума, ни шороха. Подействовал окрик, – гордо заявил я.
Ещё километра полтора удалось пройти спокойно, без тревожных звуков. Я немного расслабился, опустил арбалет. В животе вновь заурчало. Проклятый голод окончательно доконал меня.
– Василий, слышь!
– Чего?
– Пожрать на ходу ничего не найдётся?
– Охренеть! Недавно ели!
– Опять хочется, – я виновато пожал плечами.
– И как в тебя столько лезет?
– Организм молодой, растущий. К тому же после ранения, не забывай!
– Зобух так на тебя подействовал, что ли?
– Может, и он.
Маркитант покопался в вещмешке, вынул что-то и подал мне.
– Шамай!
– Что это? – недоумённо покосился я.
– Орехи сушёные. Самое то на ходу хомячить. Бери, пока не передумал.
– Спасибо! – поблагодарил я и взял маленький кулёк.
Орехи пошли на ура. Я сам не заметил, как смолотил весь кулёк и с сожалением отбросил его в сторону.
– Хорошо, но мало!
Мы миновали ещё один квартал высоток. Странные звуки не повторялись, но напряжение внутри меня лишь росло. В голову молоточком било чувство, кричащее об опасности. Маркитант разделял мою тревогу. Он беспрестанно вертел головой из стороны в сторону, оборачивался каждый раз с таким видом, будто ожидал, что я куда-то испарился.
Незаметно для себя мы перешли на бег, ускоряясь всё сильнее и сильнее. Страх гнал нас прочь от этого места. Под подошвами хрустела асфальтовая и бетонная крошка, на которой можно легко поскользнуться. Спина постепенно покрывалась потом.
