— Что это за галка такая, Аканш, как думаешь?
— Я б сказал — опознавательный знак, по которому можно определить правильный ход.
— Об этом я тоже подумал, но только вот… Ты где-нибудь тут видишь хоть что-нибудь подходящее? — и обвёл рукой пространство вокруг.
— Мы задержались в уступчатой пещерке с низко нависающим сводом, с множеством вариантов, куда можно свернуть. Выбор богатый, но как опознать нужный нам проход? Аканш оглядел все ближайшие коридоры, потом присмотрелся к дальним.
— Ни фига это не знак! — вдруг заявил он. — Это цифра. Третий переход. Слева.
Я уставился на исчирканный Эрмахом листочек, потом — на указанный коридорчик. Приземистый, сразу берёт вниз. И попахивает оттуда малоприятно. Разит, если уж честно.
— Уверен?
— Думаю, что так. В чём тут может быть уверен кто-либо, кроме проводника? Да и тот…
— Это да… Ладно, рискнём. Вперёд, ребята. Заодно посмотрите, что там так воняет. Не опасно ли.
— Разве что для настроения, — пробормотал Миргул. Кинул оценивающий взгляд в мою сторону — я сделал вид, будто не слышал. Кажется, по местным нравам мне именно так и надлежит вести себя.
Разведчики нырнули в проход первыми, за ними — остальные. Скоро стало ясно, откуда запах: неаппетитные полуобглоданные, изрядно протухшие останки местами покрывали пол, и довольно-таки плотным слоем. Они мерзко хрустели под ногами, исторгая смрад. То ли помойка, то ли просто так сложилось. Хорошо хоть не отхожий ровик какого-нибудь местного гарнизона. Хотя, в общем, разница с ним была бы небольшая.
— Правильно решили, — прошептал мне Аканш, для верности заглядывая в листок. — Вот тут развилка. Нам направо. Всё как нарисовано.
— Думаешь, он знал, как там загажено?
— Кто — Эрмах? Сомневаюсь, командир.
— А то тонко было бы продумано — в вонищу, подозреваю, и местные сунутся в последнюю очередь. И искать нас там не стали бы. Если, конечно, ход продуманный.
— Едва ли продуманный.
— Да уж. Так! Давайте-ка тут попробуем расположиться передохнуть и подождать наших самоотверженных отвлекателей. Аканш, Миргул — проследите за безопасностью. И высматривайте нашего проводника.
— Почему ж именно его? Он ведь как раз мог там лечь.
— Если проводник там лёг, остальные сюда не доберутся. Но и без моих пояснений ты ведь понимаешь, что делать, верно?
— Так, командир.
— Сколько у нас осталось времени, Аканш? — спросил я, кинув взгляд на свои часы. По моим расчётам нам на путешествие оставалось чуть больше шести часов.
— Четверть суток, командир.
— Соображаем, куда теперь сворачивать. Сюда вроде. Как думаешь?
— Аканш зашуршал схемой.
— Вроде сюда…
— Сюда, сюда! — слабо окликнул знакомый голос из-за поворота. — Правильно идёте.
— Откуда ты нарисовался?! — воскликнул мой зам, бросаясь вперёд. За ним, погромыхивая сапогами, ринулись бойцы. — Мне четверть часа назад разведчики клялись, что впереди никого. Головы поотрываю!
— Уметь надо, — усмехнулся белый от усталости и боли Эрмах. — Я — умею. Не надо никому ничего отрывать.
Он опирался на плечо одного из возчиков, тоже измотанного, ещё трое спешили следом. Чувствовалось, что ничего, кроме хорошего отдыха, этой компании в непосредственной перспективе не грезится. Впору посочувствовать, ведь никому из нас настоящий отдых не «грозил» раньше чем через сутки.
— Ты ранен? — спросил я, пока двое бойцов перенимали проводника у его добровольного помощника и усаживали на скальный уступ.
— Нет. Ногу подвернул. Когда уматывали.
— А остальные возчики где?
— Там, — Эрмах криво усмехнулся и мотнул головой. — Пусть командир не боится — никому ничего не расскажут, даже если знали.
— Твоя работа, что ли?
— Зачем? Местным боевичкам в этом помогать не надо. Они сперва бьют, а потом уже думают, не надо ли было в плен попробовать.
— Если б всегда так, — пробормотал Аканш. — И готов гарантировать, что их не разговорят?
— С кишками да мозгами наружу не поговоришь, господин сотник.
— Откуда тебе такие подробности известны?
— Оттуда же, откуда и подвёрнутая нога. Подзадержался. Потом голову уносил на скорости.
Мой зам лицом обозначил, что фамильярность ему не по вкусу, но на словах выговаривать не стал. Явно не из-за собственной добросердечности. Проблема-то, похоже, лежала в области сложных схем подчинения у нашего проводника. Да, подчинён, да, обязан выполнять все приказы… Но субординация чуток иная, чем у рядовых бойцов и десятников.
— Всё это я отметил машинально, и лишь потому, что честно желал проникнуть в тайны имперских традиций. Если не проникнуться или и начать чувствовать, то хотя бы точно знать — необходимо.
— Идти-то как, сможешь?
— Если надо, то куда я денусь.
— Если тебе ноги отрубить, то как бы ни было надо, во фрунт не вытянешься, не промаршируешь, разве только проползёшь.
— Надеюсь, командир не станет сейчас дорубливать недосвёрнутое?
— Мага сюда. — И, подождав, уточнил у специалиста: — Что скажешь?
— Перелома нет. Вывих. Сейчас вправлю, обмотаем и обезболим. Потом полечим.
— Лучший вариант! Давай. Время уже поджимает.
— Скоро начнутся магические кордоны.
— Их обычно хотя бы частично, но можно обойти, — сказал проводник, морщась под прикосновениями чародея. — Так что мне понадобится помощь мага или господина сотника.
— Помощь-то будет, — с оттенком лени проговорил я. — Но за кордон, который мы не сможем пройти все вместе, пойду я один. А что будут делать остальные? Охранять чужие рубежи?
— Мы сориентируемся. Это не должно быть заботой командира. Его забота — его задание.
— Если бы, — я позвенел личными знаками бойцов в поясной сумке. — А, впрочем, посмотрим. Паниковать рано. Эрмах?
— Почти в порядке. — Он поднялся, закатил глаза к пещерному своду. — Как же хорошо…
— Представляю. Веди!
Здесь уже было не до разглядывания катакомб — мы неслись вперёд с самой большой скоростью, которую можно выжать из довольно крупного отряда, потому что нам на пути могли встретиться места, где пройти удастся не вдруг, и поиск пути потребует времени. К тому же на определённом этапе мне предстоит тащиться к сердцу замковых магических систем в полном одиночестве. Заплутать — раз плюнуть, ещё и прячься от всяких дозорных. Словом, нужен запас минут, а лучше — часов.
