— Я имела в виду всех вас, кто здесь работает, — поспешно добавила Эдриенн. Кажется, в ее голосе проскользнул намек на сожаление, будто ей хотелось похвалить за парк лично Гиза.
Эдриенн взяла его под руку, и они зашагали по дорожке. Над их головами с песнями порхали земные птицы. Издали, со стороны памятника, приближались двое офицеров космодесанта в новенькой, безупречно отглаженной форме, неся на плечах оружие, как того требует протокол официальных церемоний.
— Итак, — сказала Эдриенн, — шеф, очевидно, собирается возложить венок с той стороны. Однако как же он войдет под купол? Идти пешком отсюда слишком далеко. А мы хотим урезать потери времени до минимума.
Она рассуждала вслух, задавая вопросы себе; это одна из проблем, которую предстояло решить Эдриенн в качестве члена группы подготовки визита, прибывшей позаботиться, чтобы запланированные церемонии прошли тихо и гладко.
Гиз нервно пригладил пятерней свои кудрявые черные волосы.
— Ну и как оно — работать на великого человека?
— Ты о шефе? Он в самом деле великий человек.
— Вряд ли человека выберут управлять Десятью Планетами, если у него нет способностей. А уж военные дела определенно пошли лучше с тех пор, как он занял этот пост.
—- О, у него дар лидера, конечно, но я имела в виду чисто человеческое величие. Полагаю, эти два качества зачастую идут рука об руку. Люди ему действительно дороги. Эти его визиты на места боев с возложением венков — отнюдь не показуха. На последней церемонии у него слезы стояли в глазах, я сама видела. Но как там у тебя с работой, Гиз?
— Полный порядок, — пожал он плечами. — У многих дела обстоят намного хуже. Я не стою на передовой линии сражающихся с берсеркерами.
— И все же у тебя вряд ли много шансов заниматься тем, что тебе нравится больше всего.
— Нет, — теперь Гиз устремил на нее внимательный взгляд. — На самом деле ни единого шанса.
— У одного из десантников, прибывшего со мной в группе подготовки, разряд кандидата в гроссмейстеры. Когда он узнал, что я знакома с тобой, а уже было известно, что ты здесь, то он умолял меня выяснить, нельзя ли будет уговорить тебя сыграть.
— Кандидат в гроссмейстеры? Кто?
— Так я и думала, что ты заинтересуешься, — тихонько вздохнула Эдриенн. — Его зовут Баркро. Я не спрашивала его рейтинг по таблице, хотя, наверное, мне надо было догадаться, что тебе захочется учесть и это.
У Гиза, как уже не раз в прошлом, возникло ощущение, что чем больше они говорят с Эдриенн, тем больше отдаляются друг от друга.
— О, я сыграю с ним. То есть если мы сможем набрать шесть игроков — сомневаюсь, что его заинтересует менее значительная партия. А ты сама будешь играть?
— А почему бы и нет? — Эдриенн с улыбкой взяла его за руку. — У меня не так уж много работы. А один мой старый друг когда-то научил меня играть. Утверждал даже, что у меня есть задатки, которые позволят мне со временем стать хорошим игроком.
— Я тоже говорил, но если будешь достаточно часто играть. И если сможешь устранить небольшой психологический барьер. — Теперь Гиз держал ее уже за обе руки, улыбаясь. Впервые увидев ее час назад, он был потрясен, осознав, что на самом деле очень скучал по ней. И теперь с каждой минутой это чувство становилось все сильнее.
— Что ж, сэр, по-моему, мой психологический барьер не такой уж ужасный.
— На самом деле, он скорее прекрасен, с моей собственной точки зрения.
И они опять зашагали вперед.
— У меня не было времени практиковаться в Игре... — призналась Эдриенн. — Однако раз уж речь зашла о времени, сможем ли мы выкроить его для Игры? Я в том смысле, что все мы, кто входит в группу шефа, улетим снова примерно через двенадцать часов.
— Давай прикинем... — принялся подсчитывать он. — ЛеБон и Наррет примут участие, в этом я не сомневаюсь. Еще один... Джон Виа, пожалуй. Беда лишь в том, что большинство из тех, кто захочет принять участие в Игре, будут находиться в основном на вахте. У нас шестичасовые одиночные вахты в башнях, как правило... во сколько по графику должен приземлиться челнок шефа?
— Часов через десять.
— Как только он приземлится, нам всем будет недосуг, тут уж ничего не попишешь.
— А ты не можешь поменяться дежурством с не игроками?
— Вряд ли, — поморщился Гиз. — У нас сейчас не хватает рук, пока куча людей находится на форпостах вместе с нашим боссом, а они вернутся перед самым прибытием шефа. Впрочем, нам ничто не препятствует играть во время дежурства в башнях. Это не столь уж трудная работа. Единственная причина, почему в башнях должны находиться люди, — это что поначалу у нас тут случилось несколько инцидентов, и теперь босс настаивает, чтобы пара человеческих глаз всегда присутствовала в тех местах, где можно целиком обозревать продвижение проекта, по крайней мере изрядную часть времени.
— А что вы делаете во время ночных вахт?
— Из кожи вон лезем, — ухмыльнулся он.
— Из чего я могу заключить, что ваши машины далеко не так самостоятельны, как могли бы.
— Вечная проблема.
Имея перед глазами вечный пример в виде берсеркеров, люди на всех планетах боялись наделить свои собственные машины, как бы тщательно те ни были запрограммированы, уровнем интеллекта и самостоятельности, допускаемым научными достижениями.
— А во время Игры мы пользуемся системой чести относительно помощи компьютера?
— Конечно, — Гиз был слегка огорчен, чуть ли не оскорблен этим вопросом. — Если ты относишься к Игре достаточно серьезно, чтобы играть в нее хорошо, ты ни за что не будешь жульничать, во всяком случае, столь варварски. Будет ли гордиться тяжелоатлет победой в соревнованиях, пристегнув к запястьям сервоподъемники?
— С моей стороны было глупо спрашивать...
— Ничего страшного. Послушай, Эд, мне надо вернуться в свою башню. Босс с минуты на минуту может позвонить и проверить; он относится к исполнению обязанностей контролеров довольно серьезно.
— Значит, он не одобрит Игру во время часов вахты.
— То, о чем он не знает, никак его не уязвит.
— А если он настроит радио на твою волну попозже и услышит, что мы играем?
— Мы воспользуемся прямой оптической связью от башни к башне. Я займусь подготовкой Игры. Хочешь со мной? Это тоже против правил, но...
— Я бы с радостью, но мне надо еще сделать кое-что самой, пока мы не ушли с головой в Игру. Где я должна находиться, когда мы будем играть?
— Лучше всего будет поместить тебя в башню, простаивающую вхолостую... Это мы можем устроить. Я скоро с тобой свяжусь.
На разных человеческих языках Игра называлась по-разному. Но Гиз в глубине души вообще не находил для нее никакого названия. Разве рыба как-нибудь называет воду? Тем более что очень немногие люди на его родной планете были поклонниками Игры, и там она имела название, переводимое на стандартный английский просто-напросто как Война-Без-Крови. С тех пор, как Гиз узнал Игру, он отдавал ей неизменное предпочтение перед «реальным» миром, в котором старшие члены его семейства (такие уж царили в его обществе обычаи) диктовали младшим, чем те должны заниматься, в том числе и ему самому.
