Хорошие дороги проложены как раз до этой рабочей зоны. Разница во времени между прибытием наземного и воздушного транспорта минимальна.
— А тем временем продолжай выполнять запрограммированные работы, как сумеешь.
— Приказ ясен. Выполняю.
Выключив этот коммуникатор, Гиз повернулся к другому — остронаправленному оптическому устройству связи, используемому для частных переговоров между башнями.
«Наконец-то, — подумал он. — Игра».
Игра решительно не похожа на шахматы, хотя ее изобретатель был одним из величайших шахматистов конца двадцатого столетия. Но в нее, как в любую другую позиционную игру, может играть компьютер. И более того, изобретатель при создании Игры пользовался услугами наиболее совершенных компьютерных систем того времени. Он стремился создать Игру, в которую компьютер играть сможет, но не сумеет ее проанализировать; и вовсе не потому, что Игра представляет собой безграничные лабиринты теории игр, ныне сделавшей учебу игры в шахматы скорее унылой обязанностью, чем источником удовольствия.
Введение шести игроков помогло сделать Игру не поддающейся анализу, а найти и организовать группу для реальной партии стало не так уж сложно. Но под конец двадцатого века на старой Земле жила масса умных людей, располагавших обширным досугом и вкусом к играм. Но что на самом деле перечеркнуло возможность компьютерного анализа, кроме самой игры, так это хитроумное введение в Игру элемента случайности; удачные ходы компьютера в конкретной партии могли оказаться совершенно бесполезными в любой другой. Отныне дебюты превратились в полнейший хаос; как гласит поговорка, чтобы просто пережить дебют, надо быть либо гроссмейстером, либо баловнем судьбы, а еще лучше и тем и другим. Гиз ни разу не провалил дебют в серьезной партии со времени своего первого турнира, состоявшегося ужасающее (для него самого) число лет назад.
Игроки заняли свои места в башнях, с преамбулами было покончено; Эдриенн и Баркро выделили башни, в данный момент простаивающие без дела. Джон Виа, ЛеБон и Наррет сообщили о готовности; их световые лучи тускло сверкнули на горизонте.
Игра началась.
Позицию показывал большой видеоэкран, обычно зарезервированный для экстренных ситуаций; изображенное поле представляло симуляцию космической войны, стилизованной вплоть до полнейшей нереальности: шесть флотов выглядели точками и рисками разных цветов. В дебюте Гиз играл консервативно, довольствуясь возможностью пережить удары случайностей. Парировал смертельные угрозы, когда те возникали, а в остальном не пытался предпринимать ничего более амбициозного, нежели небольшие улучшения своей позиции тут, мобилизации новой эскадрильи там, приберегая силы для миттельшпиля, когда влияние случая будет не столь существенно. Баркро подтвердил характеристику, выданную ему Эдриенн, следуя примерно той же тактике. Сама Эдриенн, вообще-то хороший игрок, но не дотягивающий до звания гроссмейстера, получила фору в виде везения во время первых ходов и, судя по всему, решительно настроилась выжать из своих преимуществ все до капли. Она тут же затеяла буйную, агрессивную кампанию, угрожая Гизу, угрожая Виа. Если ее везение продержится еще полдюжины ходов, она сможет стать победителем Игры чуть ли не до конца дебюта. Эдриенн демонстрирует выдающийся ум в большинстве сфер интеллектуальной деятельности, и, если бы только не маленькие чудачества, могла бы стать выдающимся игроком и здесь...
Остальные игроки были на уровне любителей, каковыми, в общем-то, и являлись. ЛеБон затеял хорошо продуманную, хотя и преждевременную атаку на Эдриенн, явно считая, что заминка только позволит ей набраться сил, и явно рассчитывая на поддержку Гиза. Открытая дипломатия в Игре не принята, зато негласные соглашения и союзы — вполне.
Гиз тоже делал ходы, не требовавшие от него особых раздумий. Между ходами у него было вполне достаточно времени, чтобы посвятить его невзыскательным, рутинным обязанностям вахтенного контролера, время от времени наблюдая за техникой в бинокль, осматривая пульты и распечатки, даюшие более детальную информацию с форпостов. Он настолько «заржавел» без практики, что не решился бы в нынешнем состоянии участвовать в чемпионате; уже много лет он не играл против серьезных противников. Но эта партия, по его мнению, грозила скорее скукой, чем проигрышем, — конечно, если не принимать во внимание Баркро; разряд гроссмейстера, даже кандидата в гроссмейстеры, просто так не получишь. Баркро — единственный, за кем надо приглядывать и против кого надо играть всерьез.
И очень хорошо, что он справляется с Игрой, не очень сосредоточиваясь, потому что сегодняшняя работа преподносила сюрприз за сюрпризом. Вот, например, вернулась машина с форпоста, предположительно везущая поврежденную запчасть, — и вдруг остановилась, будто в нерешительности, свернув не в ту сторону, когда уже въехала в Центральный комплекс, словно управляющий ею компьютер ошибся, не зная, в какой из подземных тоннелей направить ее для выбора нужной ремонтной мастерской.
Быть может, кто-то организовал провокацию, включив в нее роботов и наземный транспорт, чтобы отвлекать его от Игры тревогами по поводу того, что работы в его секторе пошли наперекосяк? Гиз принялся следить за пультом крайне внимательно.
Тем временем на доске за время следующей пары ходов могущество Эдриенн все еще поддерживалось умеренным везением. Однако с развитием Игры везение будет играть все меньшую и меньшую роль. ЛеБон, на которого налетели с тылу, балансировал на грани краха. Быть может, это ЛеБон организовал подвох с наземным транспортом? Нет. А Эдриенн и Баркро — гости, у них нет соответствующей информации. Джон Виа достаточно серьезно настроен выиграть и достаточно квалифицирован. Но...
Еще круг ходов, еще один, и сторонний наблюдатель уже был бы убежден, что Эдриенн выиграет. Войска Баркро пока еще не понесли особых потерь, но он все равно что разбит. Гиз внезапно ударил по нему, а не по Эдриенн. Приезжий гроссмейстер, несомненно, был этим чуточку шокирован, не мог поверить, что Гиз собирается так откровенно отдать игру своей подружке, хотя, если честно, Гиз планировал нечто совершенно иное. На игровом поле Гиз загнал бы в угол даже родную мать, как только представился бы случай. Если хочешь быть любезным и дружелюбным, играй во что-нибудь другое...
Теперь все ждали следующего хода Эдриенн, все медлившей и медлившей. Гиз усмехнулся под нос.
— Эдриенн? Мы ждем твоего хода. — Этот голос, донесшийся по сети оптической связи, принадлежал Баркро и звучал чуточку нетерпеливо, чуточку угрюмо из-за поворота событий в Игре.
